Главная
МЕНЮ САЙТА
КАТЕГОРИИ РАЗДЕЛА
ОТКРОВЕНИЯ О НАКАЗАНИИ [164]
БИБЛИЯ
ПОИСК ПО САЙТУ
СТРАНИЦА В СОЦСЕТИ
ПЕРЕВОДЧИК
ГРУППА СТАТИСТИКИ
ДРУЗЬЯ САЙТА
  • Вперёд в Прошлое
  • Последний Зов

  • СТАТИСТИКА

    Главная » Статьи » 2. ВАВИЛОНСКИЙ ПЛЕН » ОТКРОВЕНИЯ О НАКАЗАНИИ

    Оттон Фрейзингский - Хроника, или история двух градов. 4
    По свидетельству Дионисия, сказанное, очевидно, означает, что прочие народы, придерживаясь религии падших ангелов, почитали противное войско небесное, и что один лишь израильский народ, сохраняя культ единого Бога, перешел в Его личную собственность как часть и наследственный удел. 

    О том же говорит и псалмопевец: Ведом в Иудее Бог; у Израиля велико имя Его. Если же, согласно другому переводу, эта фраза читается: «По числу сыновей Бога», то это, со своей стороны, потребовало бы совершенно иного толкования, если бы мы не говорили, что сыновья Бога - суть те же ангелы, опираясь на то место из Исхода, которое один переводчик понял таким образом, что сыны Божии брали в жены дочерей человеческих, а другой - что ангелы.


    «Великое приобретение - быть благочестивым и довольным. Ибо мы ничего не
    принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести из него» (1Тим.6:6)

    И хотя в соответствии с нашим словоупотреблением это читается: «По числу сыновей Израиля», иностранное словоупотребление было бы далеко от такого понимания. Итак, от вещи наисекретнейшей и вообще скрытой от нашего взора мы переходим, предоставляя судить о ней более проницательным, к тому, что остается сказать, веруя, однако, в то, что в наитруднейшей книге предведения Божьего, от которого не скроется самое глубокое и которое не обманет самое тайное, определено и число избранных, и венец правды по заслугам каждого.

    33. Теперь нужно исследовать, какова будет природа блаженства на той небесной родине. Ведь невозможно поверить, что души, освобожденные от тел, или тела, вновь соединившиеся с душами и не уступающие по чистоте и достоинству ангельским духам, будут наслаждаться вещами внешними так же, как в этой жизни.

    Поэтому если где-нибудь Священное Писание говорит, что их дух будет укрепляться и услаждаться цветущими и зеленеющими полями, видом любимых мест, щебетанием птиц, душистыми благовониями - корицей и бальзамом, то, очевидно, это следует воспринимать духовно, а не телесно. И поскольку простецы, которые должны питаться молоком, а не твердой пищей, дух которых еще несовершенен, не могут понять духовной радости, некоторые учителя часто приводят такие примеры, чтобы через видимое направить их к познанию и исследованию незримого.

    Итак, блаженство святых состоит в созерцании своего Творца, согласно таким словам Господа: Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа, что следует понимать «с Духом Святым», который есть в них обоих. Сия же, - говорит он, - есть жизнь вечная. А что иное есть жизнь вечная, как не само блаженство?

    Ведь если бы это была жизнь временная, она была бы не блаженной, а беспокойной в ожидании конца, и наоборот - даже самая долгая жизнь, в которой есть недостаток в чем-либо, не может быть названа блаженной, а только та, которая избавлена ото всех несчастий и изобилует разного рода радостями. Итак, в этой жизни, вечной и блаженной, блаженной и вечной, да знают Тебя, истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа. Заметь, Он сказал, что наслаждение блаженством - это познание божественного.

    Поэтому в этой жизни некоторые напрасно трудятся над постижением небесной сущности, которую и святые с трудом видят в настоящем сквозь тусклое стекло и гадательно, тогда как в будущей жизни им обещано, что они узрят и полностью познают ее. Итак, согласно тому, что говорит псалмопевец, святые будут в полной мере наслаждаться радостью и вечным блаженством от созерцания Бога:

    Даст благословение Тот, Кто дал закон, приходят от силы в силу, являются пред Господом на Сионе. Что может быть величественнее, радостнее, славнее? Как сильно тоскуем мы, погруженные в темноту, по солнцу, с какой страстью желаем мы его света! И если этот вожделенный свет принимается с радостью, и этот дар вызывает удивление, и взгляд, часто ослепленный, снова и снова поднимается вверх, чтобы увидеть его, и он не обесценивается из-за того, что становится привычным, и не рождает отвращения вследствие пресыщения, то еще большую радость, чем ты полагаешь, доставляет свет света увидевшим его, вызывая восхищение, но не отвращение.

    И если уже на земных царей и императоров в их шаткой и преходящей славе мы смотрим с обожанием и какой-то веселостью, то какой же невыразимой радостью, каким невозможным наслаждением наполнятся, надо думать, души тех, которые увидят Царя царей, Творца вселенной в несравненной красе и неувядающей славе в окружении небесного войска ангелов и людей.

    И они не просто увидят, но полюбят увиденное, а возлюбленное восславят. Поэтому псалмопевец так красиво говорит: Блаженны живущие в доме Твоем: они непрестанно будут восхвалять Тебя. Ибо это блаженство - без конца видеть Бога, во что желают проникнуть ангелы, не отвращая взгляда, беспрерывно любить увиденное не пресыщаясь, неутомимо славить возлюбленное, не ведая усталости, и радоваться этому невозможным блаженством сердца и неоценимой радостью без примеси печали во веки веков.

    Поскольку этого блаженства невозможно достичь полностью в нынешней жизни, оно сохраняется с полным основанием для того небесного града. Поэтому псалмопевец снова говорит: Словно радуясь, все живут в Тебе. Говоря не «радуясь», но «словно радуясь», он показывает, насколько эта радость превосходит нашу радость в этой жизни.

    Итак, когда они возрадуются видению Бога полной и совершенной радостью, которой никто не в силах отнять, как можно будет подумать, что они наслаждаются вещами внешними, когда уже в настоящем, где эта радость едва предвкушается сквозь тусклое стекло и гадательно, святые иногда настолько поднимаются в видении вышних, что, освободившись от всех мыслей о собственной судьбе, находятся под воздействием только внутренней радости.

    Поэтому, хотя на новом небе и новой земле все изменится к лучшему и воссияет великолепным убранством, не следует, однако, верить, что святые, радующиеся, как сказано, видению и славе своего Творца и наполненные красотой этих часов, отвлекаются от этой радости. И хотя пророк говорит: Там будет свет луны, как сейчас свет солнца, а свет солнца будет в семь раз сильнее, чем сейчас, в другом месте ты читаешь, что тот город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего, ибо слава Божия осветила его, и светильник его - Агнец.

    Если же, освещенные сиянием Бога, наполненные светом созерцания и истинного видения Его, они не нуждаются в небесных светилах для увеличения удовольствия, то еще меньше они нуждаются в вещах более низких, которые, как сказано выше, доставляют телесные ощущения. Хотя есть и такие, которые говорят, что там все же будет и такое наслаждение.

    Ибо они говорят, что там святые будут упиваться всякого рода удовольствиями, и хотя, полностью удовлетворенные, они не будут желать вещей внешних, те будут следовать за этим созерцанием подобно провожатым, так же как светское знание не может постигнуть божественной мудрости, заключенной в священных книгах, а следует за ней как служанка. Таким образом, все эти вещи будут там присутствовать, если они будут служить для украшения, но не для удовлетворения необходимости.

    34. Остается исследовать, увидят ли они там Бога телесными очами так же, как и духовными, или только внутренним зрением, согласно следующему изречению: Блаженны чистые сердцем, ибо они узрят Бога. Что некоторые понимают так, что Бога можно увидеть сердцем только в том случае, если по своей природе оно исполнено бесхитростной чистоты.


    «Сказал безумец в сердце своем: `нет Бога'. Они развратились,
    совершили гнусные дела; нет делающего добро» (Пс.13:1)

    В этом с ними, очевидно, соглашается Августин, когда говорит в книге о Граде Божьем: дико поверить, что на том свете мы не сможем закрыть глаза, но еще более дико, что закрытыми глазами там нельзя будет увидеть Бога. Очевидно, впрочем, что отец церкви многое высказал в вышеназванном сочинении в качестве предположения, о чем свидетельствуют следующие его слова:

    Да я и не требую, чтобы верили всему приведенному мною выше, ибо и сам этому не верю в такой степени, чтобы в мысли моей не оставалось уже никакого сомнения. Поэтому когда его безосновательно обвиняли в том, что подобная мысль якобы противоречит авторитету, он отвечал, что не грешил, отрицая возможность увидеть Бога телесными глазами, так как или они сами не увидят, или, если и увидят, то глаза эти уже не будут теми, которые есть сейчас, так как сильно изменятся в лучшем состоянии.

    Поэтому есть и такие, которые утверждают, что Бога можно будет увидеть двояким образом. Они говорят: поскольку полное блаженство состоит в созерцании Бога, то, если бы тела тогда были лишены этой возможности, святые никоим образом не наслаждались бы двояко всей полнотой блаженства, а только духовно.

    И это далеко отстоит от того состояния, так как и ныне, когда тела уже истлели в земле, дух и души праведных видят Бога на небесах. И это не противоречит тому, что говорят: Блаженны чистые сердцем, ибо они увидят Бога, видеть которого действительно не удостоятся неправедные, а только чистосердечные.

    Следовательно, верно, когда слово «только» является частью подлежащего - «Только чистые сердцем увидят Бога», но неверно, когда оно является частью сказуемого - «Они увидят Бога только чистым сердцем». Так же как верно, что «Отец есть единый Бог», но неверно - «Один Отец есть Бог». В первом предложении предполагается, что нет другого Бога без Отца, что верно; во втором предполагается, что другой Бог не есть от Отца, что неверно, потому что Бог Сын - это только ипостась Отца, но это не другой Бог. Поэтому теологи и утверждают, что о Боге нельзя сказать «единственный» или «единичный».

    Итак, только ли душой узрят праведные Бога, или, как бы одетые в двойную столу, увидят его двояким образом - то есть духовно и телесно, как бы двойным зрением, не подлежит сомнению, что они будут созерцать Его Самого, как Он есть, открытым лицом, и возрадуются в Нем и о Нем Самом, и будут славить Его во веки веков.

    Это следует или, лучше, продолжается восьмой возраст, где нет вечера субботы. Ибо этот вечер не перейдет с закатом в ночь, но воссияет в первую субботу, которая и есть восьмой возраст, не ограничивающийся только покоем душ, но удвоенный воскресением тел. То будет покой из покоя, суббота из суббот, месяц из месяцев.

    Это будет в конце без конца. Вот взгляни, как божественная мудрость, всегда превозмогая злобу, простирается от одного конца до другого, как все устрояет на пользу. Ибо, какая радость может быть сильнее, чем, сбросив дьявола с его приспешниками в бездну ада кромешного, вести своих граждан к наднебесному блаженству?

    Что может быть приятнее, чем преодолеть это без каких-либо колебаний? Итак, она быстро распространяется от одного конца до другого, то есть от начала мира к его концу, и называется альфой и омегой, то есть обоим градам воздает справедливо по заслугам различную награду, или от конца добрых до конца злых. Поэтому и пророк говорит: Он восседает на Херувимах, видящий бездны. Ибо Он сидит, будучи неизменным, выше всех и внимательно смотрит как справедливый судья вниз в преисподнюю. Рассудив со снисходительностью, Он все устрояет на пользу, и видит бездны, находясь выше Херувимов, и быстро распространяется от одного конца до другого.

    Он простирается, наблюдая и справедливо управляя обоими градами, до конца, ниже которого ничего нет, от конца, которого ничто не выше; от конца самого горестного до конца самого приятного; от конца самого жалкого до конца самого блаженного. Это есть наследие рабов Господа. «Там, - говорит Августин, - мы будем свободны, и увидим Его, и полюбим, и возрадуемся». Будет же, согласно пророку, имя городу с того дня «Господь там».

    35. Итак, пожалуй, это все, что можно было сказать о конце града Христова, опираясь на способности нашего ума. Пользуясь словами Дионисия, можно сказать, что здесь мы кое что молча опустили, как заботясь о краткости сочинения, так и из почтения к тайне, которая выше нас. Ибо слава царей - облекать тайною слово, и уменьшает могущество тот, кто обнародует тайное.

    Мне известно, что о великом нужно говорить так, чтобы некоторые слова всегда оставались недосказанными, которые затем исследовались бы с тщанием, чтобы это тайное не показалось недостойным внимания, став известным множеству народа. Поэтому то, что здесь изложено не по нашему разумению, но согласно Писанию, хотя бы и без должного красноречия, мы преданно преподносим любви Твоей, но мы не адресуем его тем, кто не желает ведать и бесстыдно презирает это знание.

    Ибо, как я выше говорил об Августине, некоторые вещи высказаны здесь не в качестве утверждения, но как мнение и исследование, а определение окончательного приговора остается за более сведущими. Твое же дело - Дополнить там, где сказано мало, неверное исправить, лишнее отсечь и поддержать меня, утопающего в грехах в этом море мирском, в моем труде твоими молитвами.


    1 2 3 4        



















    Категория: ОТКРОВЕНИЯ О НАКАЗАНИИ | Добавил: admin (18.06.2016)
    Просмотров: 1093 | Рейтинг: 5.0/1