Поэзия вагантов
Стих о татарском нашествии
«Встал Господь возмездия ныне на пороге,
Грозен меч разительный, грозно трубят роги, -
Да обрящет праведный утешенье в Боге,
Да оплачут грешники прегрешенья многи.
В справедливой ярости род людской карая,
Дланью наказующей судьбы размеряя,
Страшный Тартар он разверз от края до края,
Тартара копытами грешных попирая.
«Это безводные источники, облака и мглы, гонимые бурею: им приготовлен мрак вечной тьмы»
(2Пет.2:17)
В мировых окраинах просвистев осою,
Саранча надвинулась черной полосою,
Выкосила пастбища смертною косою,
Жалами язвящими изготовясь к бою.
Тартара с татарами,
Разимые ударами,
Стонем мы от оного
Воинства Плутонова!
Царства опрокинуты, вытоптаны грады,
Под кривыми саблями падают отряды,
Старому и малому не найти пощады,
В Божиих обителях гибнут Божьи чада.
Через Русию, Венгрию, Паннонию,
Сквозь Туркию, Аварию, Полонию,
Сквозь Грузию, сквозь Мидию, Персиду
Легла дорога горя и обиды.
Дальний свет и ближний свет кровию облиты,
Женщины и отроки мучимы и биты,
Реки полноводные нынче не защита -
Для плывущих на мехах все пути открыты!
Коцита воды слезные
И Стикса пламя грозное
Дохнули эфиопами,
Проклятыми циклопами!
Тьмой Тартара изрыгнуты,
Геенною воздвигнуты,
Свирепствовать подвигнуты,
И мы от них настигнуты!
Племя Тартара, татары,
Зверский род кровавой кары,
Словно волки и гиены,
Коих манит запах тлена!
Снедь - не жарена, не варена;
Реки - пойло для татарина;
Вместо хмеля - сласть им пущая
Кровь, из жил живущих бьющая.
Племя кровожадное,
Громадное и гладное,
В коварствах беззаконное,
В набегах не обгонное!
Орда многотабунная конями знаменита,
В них ратная и мирная опора и защита.
Они в сраженье, ратуя, недругов сражают,
На них в сраженье взятые пожитки нагружают.
С кремневыми копытами,
Подковами подбитыми,
Кореньями питаются,
Со стойлами не знаются!
«Глаза у них исполнены любострастия и непрестанного греха; они прельщают неутвержденные души; сердце их приучено к любостяжанию: это сыны проклятия»
(2Пет.2:14)
Лук натянет, рот оскалит,
Дальним выстрелом ужалит,
Трижды важного умалит,
Трижды стойкого повалит!
От стрелы его проклятой
Не спасут ни щит, ни латы;
Дик, неистов люд косматый,
Как бежать от супостата?
Их копья - просмоленные,
Огнем воспламененные,
Их стрелы пролетают вдаль,
Их стрелы пробивают сталь,
Их стрелы бьют, а наши нет,
И недруг, лют, за нами вслед,
Как барс на жертву, прядает,
Дождем каленым падает!
Женщины с мужчинами
С оружьями едиными
Мчатся, скачут, ратуют, метят и пронзают,
Хищными волчицами грабят и терзают!
Сразишь копьем татарина - стрелой в тебя уметит.
Помилуешь, пожалуешь, - изменою ответит.
Рубаха толстокожаная -
Защита им надежная,
Ни меч не поразит ее,
Ни дротик не пронзит ее.
К граду подступается, хитростью вникает,
С яростью врывается и смертей алкает!
Могуч коварной выучкой, пред городом предстанет,
С таранами подступится, с валов окружных грянет,
И будет меч под корень сечь: разящий не устанет,
Ни здешнего, ни прошлого пощадой не поманит.
Сохраняют избранных - тех, кто храбро бьется,
Небрегут с презрением теми, кто сдается.
О пощаде вскрикнувший кровью обольется;
Дева, изнасилована, жить не остается.
Бойцу, борцу, десятнику, пентарху,
Вождю, вельможе, князю, хилиарху,
Отряду, строю, полчищу, экзарху
Нестись, разить, молчать; царить - монарху.
Пролетит и скроется рать передовая,
Устрашая саблями, но не задевая,
А на ободрившихся мчится рать вторая,
И тогда-то нет резне ни конца, ни края.
Летит орда ревущая,
И гнущая, и мнущая,
Как туча, град несущая,
Как буря, в берег бьющая,
Летит с горы в долину,
Разливом чрез плотину;
Как тигров стая сущая,
Рычащая, грызущая,
Плоть рвущая, кровь льющая
Рекой, рекой невинной
В свирепости звериной,
Бесчинной, беспричинной;
«Лучше бы им не познать пути правды, нежели, познав, возвратиться назад от преданной им святой заповеди»
(2Пет.2:21)
Объята злобой пущею,
Гнетущею, не чтущею
Ни молодость цветущую,
Ни старости седины, -
Летит на нас лавиной
И губит в миг единый.
Увидев в небе молнию, пускают в небо стрелы;
Услышав гром грохочущий, грохочут в бубны смело, -
Затем что мнят: от веку так размерены уделы:
Земные - им, а Господу - небесные пределы.
Татары ходят ордами на бронь орда с ордою,
Поля межуют пламенем и буйствами разбоя.
Закона им неведомо суждение святое:
Схизматики, отступники, берут добычу с бою.
Чудище рогатое в мир дохнуло смутою;
Миролюбцы глупые гибнут смертью лютою;
Дьявол миром властвует, сетью смертных путая,
И волна стигийская ждет их, скорбно вздутая.
Чтоб от ярости Господней,
Чтоб от зева преисподней
Нам избавиться сегодня, -
Вознесем наш дух восходней
К Господу Спасителю,
Милости гласителю,
Света источителю,
Всех грехов целителю!»
Пилигрим и набожная дама
«Однажды, к местам направляясь святым,
С котомкой по городу шел пилигрим
И жалобно пел, становясь у порога:
«Подайте, подайте, коль верите в Бога!»
Вот глянула некая дама в окно:
«Дружок, отказать в твовей просьбе грешно,
Да муж мой, что держит меня в мышеловке,
Уехал и запер шкафы и кладовки.
Но ты не горюй - заходи поскорей.
На мягкой постели, в каморке моей
Найдешь подаянье особого рода,
Которым меня наделила природа».
Вошли они в спальню - и дверь на засов.
Вдвоем до шести пролежали часов.
Вот шепчет она: «Подымайся с постели!
Ты слышишь? На улице пташки запели».
И только ворота открыл пилигрим,
Как видит: хозяин стоит перед ним.
«Господь да пошлет тебе вечное благо!» -
Крестясь на ходу, произносит бродяга.
«Эй, женка! Поклясться могу головой -
Ты хлеба дала ему из кладовой!»
«Да нет, пустячком я его наградила,
Которым мамаша меня наделила».
«И наполнилась земля его серебром и золотом, и нет числа сокровищам его; и наполнилась земля его конями, и нет числа колесницам его; и наполнилась земля его идолами»
(Ис.2:7-8)
«Ну что ж. Так учил нас Господь поступать.
Но в дом посторонних опасно пускать.
Свои подаянья, невинная крошка,
Ты впредь на шесте подавай им в окошко».
«Супруг! Разговор мне не нравится твой.
Ведь это ж - блаженный, ведь это ж - святой.
И небо, раскрыв золотые ворота,
Воздаст нам сторицей за наши щедроты!»
|
