Штрикер
Штрикер (XIII в.) - странствующий поэт, проявил себя в различных литературных жанрах. Его самым значительным созданием, оставившим глубокий след в истории немецкой литературы, является сборник веселых, насмешливых шванков «Поп Амис». Повествуя о похождениях Амиса, Штрикер изображает различные стороны европейской жизни XIII в.
Поэт осмеивает алчность высшего католического клира, кичливость феодальных кругов, средневековые суеверья, схоластические мудрствования и т. п. При этом из всего умеет извлечь для себя пользу смышленый Амис. Книга Штрикера представляет собой апофеоз смекалки, находчивости и лукавства, этих новых бюргерских добродетелей, ведущих человека по пути материального успеха.
В мире плутовства Амис чувствует себя столь же легко и уверенно, как герои куртуазных романов чувствовали себя в мире рыцарских авантюр.
«И не стало истины, и удаляющийся от зла подвергается оскорблению. И Господь увидел это, и противно было очам Его, что нет суда»
(Ис.59:15)
Поп Амис
«Как только поп разбогател,
В своих мечтах безмерно смел,
Он возымел стремленье
Без устали, без лени
Богатства большего добиться.
И к Каролингам быстро мчится
На скакуне наш поп Амис.
Огни Парижа вдруг зажглись
Пред ним. Вошел он в тронный зал
И прямо королю сказал:
«Коль помощь вам нужна моя,
Помочь вам буду счастлив я». Король изрек: «Мы знать
должны, В каком искусстве вы сильны».
«Я так рисую, - поп в ответ, - Что труд мой хвалит целый свет.
Я изобрел, признаюсь вам,
Искусство рисованья сам.
Лишь я один владею им -
Оно неведомо другим.
Отлично я б нарисовал
И ваш дворец, и этот зал,
Нарисовал бы рад картин,
Каких не видел ни один
Из смертных. Только прикажите, -
Я покажу их вам и свите,
Чтоб каждый рыцарь благородный
И дама, если им угодно,
Могли их видеть. Пусть на миг
К ним подойдет дитя, старик,
Пусть будет честен и умен,
И добр, и простодушен он, -
Удастся увидать картину
Такой лишь дочери иль сыну,
Что в честном браке рождены
От мужа и его жены.
Кого ж бесчестит их рожденье,
Те ничего в моем творенье,
Клянусь, вовек не разберут.
И, коль угоден вам мой труд,
Я буду счастлив мастерство
Открыть искусства моего».
«Охотно», - властелин сказал.
Потом в великолепный зал,
Где был высокий белый свод,
Правитель мастера ведет,
Велит все осмотреть, измерить,
Чтоб мог король расчет проверить:
Во сколько обойдется дело,
Коль зал распишет он умело.
И поп Амис сказал тотчас:
«Король мой, так возносят вас,
Так хвалят жизненный ваш путь,
Что вьщать мне каких-нибудь
Три тысячи решитесь вы.
К тому ж, поверьте мне: увы,
Они покроют лишь расход -
И грош в карман мой не пойдет».
Король сказал: «Клянусь - я вам,
Коль захотите, больше дам,
Лишь только б стоил труд награды.
«И будут смерть предпочитать жизни все остальные, которые останутся от этого злого племени во всех местах, куда Я изгоню их, говорит Господь Саваоф» (Иер.8:3)
Но буду строг - немедля надо
Работу вам начать свою:
Я даром денег не даю!»
И весело ответил поп:
«Согласен я, но только чтоб,
Пока я все не распишу,
Никто - я вас о том прошу –
Не заглянул ни разу в зал.
Коль будет все, как я сказал,
Так в шесть недель или
быстрей Заказ исполню. У дверей
Велите вывесить приказ, -
За роспись я возьмусь тотчас».
«Все будет так, - король
в ответ,
Как вы сказали, спору нет.
Заприте двери на запор,
Двум часовым - нести дозор,
Чтоб до меня моих картин
Вассал не видел ни один.
На шесть недель я удалюсь
И вновь с придворными вернусь.
Когда приеду я домой,
То обещаю, мастер мой,
Что каждый рыцарь, как я сам,
Вручит свою награду вам,
Едва приблизится к картине.
Коль буду я здоров, как ныне.
Все те, над кем я властелин,
Прибудут на осмотр картин,
Чтоб каждый был осведомлен,
В законе ль он святом рожден
И отберу я лен у тех,-
Бог видит! - чье зачатье грех».
Король дворец оставил,
Со свитой путь направил
Далеко, вглубь страны спеша
А поп, с собою взяв пажа,
Чтоб был помощник под рукой,
Пошел расписывать покой.
Я вам скажу, как начал он:
Велел ряды больших окон
Закрыть, позволив одному
Пажу остаться своему.
Всем прочим запрещен был вход.
Вино и рыбу, мясо, мед
И все, в чем поп нуждаться мог,
В покой внесли на долгий срок.
А что ж он делал целый день?
Сидел, лежал, бродил, как тень,
Но двери в зал не открывал,
Хотя совсем не рисовал.
Так срок прошел, и наконец,
Король вернулся во дворец.
По королевскому веленью,
Хотя не без сопротивленья,
С ним рыцари вошли толпою –
Все те, кого он взял с собою,
С кем говорил, в пути
встречая, - Ну, словом, свита пребольшая.
Тут мастер наш покинул зал
И, встретив короля, сказал
Любезно: «Вам открыт мой труд,
Но рыцари пусть подождут,
Пока все покажу я вам –
Согласно вашим же словам».
«Горе тебе, опустошитель, который не был опустошаем, и грабитель, которого не грабили! Когда кончишь опустошение, будешь опустошен и ты; когда прекратишь грабительства, разграбят и тебя»
(Ис.33:1)
Король был рад, и дверь в покой
Закрыл он собственной рукой.
Потом, весельем окрылен,
Взор устремил на стены он:
Там нет рисунков никаких,
И оттого король на них
Не видит ровно ничего.
Так это потрясло его,
Что он упал на светлый пол
И взором весь покой обвел.
Тут в большую тоску он впал...
В том, что расписан был весь зал,
Король поклясться бы решился.
«Да, чести я вдвойне лишился
(Так он подумал про себя),-
Честь матери своей сгубя:
Сказав, что нет здесь ничего,
Я тем, кто больше моего
Увидит, буду обвинен,
Что вне закона я рожден.
Я слеп, не вижу ни штриха, -
Ужель я впрямь дитя греха?
Нет, лучше, правду утая,
Скажу, что роспись вижу я,
Это честь мою спасет.
Цо сердце давит тяжкий гнет:
Ведь рыцари, пажи и дамы
Увидят живопись и рамы, -
Не вижу ничего лишь я...
О жалкая судьба моя!»
Король спросил: «Скажите мне,
Мой славный мастер, - на стене
Изображен, какой сюжет?»
«То царь Давид, - гласил
ответ, - И Соломон, Давидов сын.
Авессолом, с кем властелин
Затеял встарь великий спор,
Вот здесь бежит во весь опор.
Длинноволос, он на скаку
Повис кудрями на суку.
Окиньте эти стены взглядом.
Здесь Александр Великий рядом: -
Как Дария он победил,
Как Пора в Индии разбил,
И все, что он свершил, тут есть.
А дальше видно, ваша честь
Как управлялся Рим великий,
Какие были там владыки...
1 2
|
