Ода на смерть Николаю I
«Была пора: над
трупом фараона,
В том склепе, где
хранились мертвецы,
Спокойные, без
жалобы и стона,
Сбиралися
мемфисские жрецы,
Всю жизнь усопшего
без страха разбирали
И приговор над
мертвым изрекали.
«Малое у праведника - лучше богатства многих нечестивых, ибо мышцы нечестивых сокрушатся, а праведников подкрепляет Господь»
(Пс.36:16-17)
И новый царь
внимал суду жрецов,
Покорствуя
правдивому решенью,
И хоронил отца в
тиши, с толпой рабов,
Иль пышное ему
готовил погребенье, -
И на граните
первозданных скал
Народный приговор
историк высекал.
Теперь не та пора:
пусть нам невмочь страданья,
Погибших извергов
судить мы не должны.
Усопшим мир! - нам
говорит преданье,
Завет веков,
обычай старины.
Религия прощать
врагов нас учит -
Молчать, когда нас
царь гнетет и мучит.
И мы молчим; нет,
больше: между нас
Является поэт,
покрытый срамом;
Забыв, что голос
музы-бога глас,
Он злу кадит
душевным фимиамом,
Он деспота зовет
спасителем людей,
В грязь затоптав
всю славу прежних дней.
Но пусть его
боятся и в могиле,
В ней льстят ему,
чтоб только он не встал:
Душа кипит,
покорна высшей силе,
Певец на суд веков
царя призвал.
Покинь свой гроб!
Взгляни на рубежи родные -
Смотри, что в год
ты сделал из России!
Вот без конца
проходит вереница,
Вся в трауре,
отцов, детей, сирот;
Вот плачет мать,
одежды рвет вдовица, -
Кто кости их
мужей, сынов берет?
За что погибло ты,
младое поколенье,
Полно надежд и
сил, в безумном ослепленья?
Смотри, наш царь:
вот реки слез тяжелых,
Вот море крови
чистой, горы - тел.
Не мало ли? А в
городах и селах
Вот новый бич:
огонь рассвирепел,
Рукой врага
зажженный. Стены, зданья -
Всё падает во прах
- за что же наказанье?
За что же мирный
сын родной земли,
Богат сегодня -
завтра бедный нищий.
«Виноградник Господа Саваофа есть дом Израилев, и мужи Иуды - любимое насаждение Его. И ждал Он правосудия, но вот - кровопролитие; ждал правды, и вот - вопль»
(Ис.5:7)
Все житницы, все
домы, корабли
Вдруг потеряв,
насущной просит пищи,
Бежит из города,
где думал мирно жить,
Которого, о царь,
не мог ты защитить.
Считай же, сколько
этих городов
Разрушено иль
взято у России -
И сколько
доблестных отечества сынов
В плену, изранены,
выносят муки злые!...
Картиной этой не
доволен ты?
История тебе
перевернет листы.
Смотри - вот
золото сияет над тобою:
Богатство здесь
без счета, без числа;
Владельцы их идут
сплошной толпою -
Но золота толпа не
принесла
Отчизне в дар, а,
зная блага в жизни,
Его сама украла у
отчизны.
Здесь всё: и
миллион казны твоей,
Последний грош,
пожертвованный нищим,
Хлеб ратнику, пособие
врачей,
Оружие, одежда...
Мы отыщем,
Наверно, лепты
здесь самих воров -
Недаром все они
слывут за бедняков.
Позор и стыд!
грабеж вошел в обычай,
В закон, в обряд,
и нагл и явен стал,
И крадут все:
путеец и лесничий,
Чиновник, поп,
солдат и генерал, -
И девка грязная,
любовница министра,
Продажей мест
разбогатела быстро.
А кто стоит у
трона твоего?
Тебе б советник,
правды друг, наскучил, -
Нет, ты искал
молчанья одного,
Покорности, - и
ряд бездушных чучел,
Холопов чувства,
евнухов ума,
Вокруг тебя - и их
такая тьма!
И над тобой и над
твоей землей
Теперь Европа
целая смеется.
И твой позор и
стыд земли родной
В потомстве
отдаленном отзовется.
И дорог будет
примиренья пир -
И за войной
нелепой - подлый мир.
«Не возвышает голоса за правду, и никто не вступается за истину; надеются на пустое и говорят ложь, зачинают зло и рождают злодейство»
(Ис.59:4)
Лишь год прошел -
и ты забыт, как мебель
И неуклюжий хлам
старинных лет,
Венчанный
Хлестаков, между царей фельдфебель,
Разбитый и
расслабленный атлет -
И ноют в гробе от
тоски и злости
Гниющие поруганные
кости.
И день придет! - и
не один певец,
Но голос всей
народной Немезиды
Средь века
прогремит вдруг из конца в конец:
«Да будешь проклят
ты...»
И в страхе и в
стыде, в последний, судный день,
Не выйдет из
гробниц развенчанная тень» (1856 г.).
| 
