Правящий режим на Украине будет бороться за Одессу до последнего, не считаясь с жертвами. Об и о возможных сценариях в Харькове в этом интервью рассказал экс-депутат горсовета Харькова Константин Кеворкян, вынужденный покинуть Родину и уехать в Крым после госпереворота на Украине.

Валентин Филиппов: Константин, добрый вечер. С праздниками прошедшими и наступающими.

 Константин Кеворкян: Спасибо, взаимно. Христос Воскресе!

— Воистину Воскресе! И вообще, труд, мир, май! Победа. Христос! Весь мир празднует. Россия празднует. В Одессе траур… В Харькове, я думаю, тоже. Харьков и Одесса были теми городами, где Русская весна в первую очередь подняла голову. Ну, конечно же, Севастополь. Примерно одновременно. Как Вы считаете, в связи с чем в Харькове и Одессе не удалось? В связи с чем Харьков и Одесса попали под каток хунты?

 — Ну, надо, наверное, для начала понимать, чем являются Харьков и Одесса, и вот эта дуга, пролегающая между ними, для Украины в целом. Я бы ее так и назвал — Харьково-Одесская дуга, которая проходит по всем русскоязычным областям Украины, в которых сосредоточен ее промышленный потенциал, ее, по сути дела, национальное богатство.

— То есть, потенциал у нас, а национальное богатство их.

 — Ну, да. Каждому свое. Но в данном случае эту дугу даже можно вывести дальше. То есть, это переходит в русскоязычное Приднестровье, охватывает и другие регионы, которые можно в той или иной степени признать русскоязычными. Например, Сумскую область. И контроль над этой частью Украины, конечно, имел колоссальное значение.

 Здесь мы утыкаемся в Днепропетровск, который разрывал эту дугу. Хотя ментально и по традициям, и по культуре, по промышленности Днепропетровск органично входил в Одесско-Харьковскую дугу. Но, оказавшись под контролем господина Коломойского, проявившего должную сноровку, злую волю к победе, эта дуга оказалась разорвана.

 И, по сути дела, что Одесса, что Харьков оказались в окружении. Приходилось бороться с наступающими, в самом прямом смысле наступающими извне представителями майдана, которых, как известно, завозили и в Одессу, и в Харьков к местным немногочисленным сторонникам. А потом и начались репрессии. Первая кровь за пределами майдана пролилась в Харькове.

— За неделю до Одессы.

 — Это ужасный конфликт на улице Рымарской, когда было убито несколько антифашистов во время огня боевыми патронами из офиса Просвиты, где засели те самые люди, которые в скором будущем станут костяком батальона «Азов».

 И, в общем-то, у каждого города своя история трагедий, репрессий, политзаключенных.

 Большая беда в том, что мы оказались разрезаны друг от друга. Ну, наверное, у Харькова более выгодная ситуация.

— Да, да, да. Вот только хотел сказать.

 — С географической точки зрения, поскольку рядом все-таки, и граница России, и какие-то те территории, которые не оказались под властью нынешнего киевского режима.

 В Харькове живут порядка двухсот тысяч переселенцев из Донбасса, которые тоже, как правило, не являются сторонниками нынешнего киевского режима. Плюс харьковчане на последних выборах показали, что 70% из них категорически не разделяют майданные ценности, проголосовали против.

— Я это все прекрасно понимаю. В Одессе тоже 70% из тех, кто голосовали, проголосовали против, хотя пришло менее 30% по самой Одессе, если не говорить про область.

Ну, у Харькова граница рядом. Это большой плюс.

А еще Харьков отличается тем, что в Одессе последние полгода еще до майдана, началась чехарда смены руководителей, которую затеял еще сам Янукович, как правило, снимая пророссийских ребят.

В Харькове же был прямоходящий Гепа, который обещал оторвать руки любому, кто приблизится к памятнику Ленину, который чуть ли не вместе со всеми скандировал «Харьков — Россия».

С какого момента элиты Харькова, руководители Харькова многолетние, решили, что Харьков — это Украина?

 — Скажем так. Во-первых, за Одессу будут бороться по-любому, до последнего.

— Не видно.

— Я имею ввиду украинские, киевские элиты будут бороться до последнего, потому что Одесса — это выход к морю, это порт. Без Одессы украинская экономика существовать не может в принципе.

— А, то есть, так она может?

 — Так она будет вяло умирать. Я думаю, их еще хватит на разграбление года на три и прочее, а дальше они убегут. Вот за Одессу, по любому, американцы и нынешние киевские власти будут сражаться, не считаясь с жертвами.

— Одесса — это дырка на границе.

 — Что касательно Харькова, то Украина может существовать без Харькова. И здесь вопрос больше стоит о договоренности с местными элитами о вхождении Харькова в состав Украины. Вот так можно витиевато сформулировать.

 Дело в том, что Харьков является городом договорным. И когда начались события, известные нам как Русская весна, там, конечно, все пытались договориться без внесения определенных киевских политиков, которые не знают местных ситуаций.

 Достаточно сказать, что все назначенные губернаторы в Харькове были харьковчане, невзирая на то, что они были по убеждениям майданщики. Естественно, что городская власть и бизнес-круги не могли оставаться вне поля договоренностей.

 Что толкнуло их на договоренности с киевскими заговорщиками, но, на самом деле, с Коломойским? Здесь были его довольно большие финансовые интересы, вплоть до того, что родственники господина Коломойского работали в Харьковской городской администрации, и он входил в сферу влияния. Неофициально, но он относился к тем людям, с которыми в Харькове считались, поэтому договоренности пошли через него. И это были, прежде всего, бизнес-договоренности.

 Второе, что подтолкнуло к вот такой перемене позиции в Харьковской городской власти. Я, насколько знаю, они с радикальными решениями не нашли поддержки в Москве. И, не найдя поддержки в Москве, они были вынуждены искать новые форматы общения с новой властью. Почему Москва не поддержала? Да, по сути дела, Москва не поддержала и донецкий референдум, если мы помним.

— Помним.

 — И просили не проводить его. Москва всячески уходила от радикальных решений. И, я думаю, что вот эти вещи, то есть, не получение поддержки от Москвы, бегство легитимного президента, вокруг которого на легитимных основаниях можно было бы объединиться, плюс соблазнительные предложения от господина Коломойского, что все будет нормально, что обо всем договоримся, сыграли свою роль.

 Другое дело, что потом эти предложения не были выполнены, о чем говорит покушение на Геннадия Адольфовича, в котором он обвиняет публично господина Авакова и называет даже конкретных боевиков «Азова».

— А на самом деле?

 — Я думаю, что это соответствует действительности.

— А почему не добили?

 — Я думаю, что здесь тот случай, когда спасло чудо. Вообще-то, Геннадий Адольфович был при смерти. У него было тяжелейшее ранение, с которым не живут.

 Просто людям за пределами Харькова, харьковчане об этом немного информированы, известно, что Геннадий Адольфович обладает железным здоровьем. Он занимался всегда спортом, бегом, чем угодно. И вот здесь тот случай, когда, может быть, его с того света вытащили два обстоятельства. Это железное здоровье и быстро оказанная помощь.

 Его в течение нескольких минут доставили в больницу. Она недалеко от того места, где было покушение. И потом очень быстро, после первичной операции, — в Израиль, где оказали еще более квалифицированную помощь. Так что его вытащили с того света.

 Но, зная Геннадия Адольфовича много лет, я могу понимать, что этот человек не забыл, кто это организовал. И молчит он весьма вынужденно. Здесь даже вопрос не в каких-то идеологических убеждениях. Это такие личные отношения, которые сохраняются навсегда.

— То есть, Аваков однажды самозастрелится?

 — Я не знаю, какой будет избран способ, если речь идет об этом. Но вряд ли мы можем считать Геннадия Адольфовича христианином вот в этом всепрощенческом виде.

— То есть, Вы хотите сказать, что наши лидеры, в том числе такие, как так называемый Гепа, они очень последовательны и тверды в своих намерениях, если это касается лично их.

 — Я не говорю, что речь идет об идеологии. Я говорю о том, что бизнес-элита руководствуется своими намерениями. И в данном случае в интересах именно харьковской бизнес-элиты сохранять открытыми ворота на восток.

Потому что Харьков — это ворота на восток, это торговля, это различные промышленные предприятия, ориентированные на рынок России и других стран СНГ. Терять эти деньги только по причине того, что прыщавые идиоты скачут на киевских стадионах, наверное, было бы опрометчиво с их стороны.