Девятое февраля 1943 года считается днем начала Волынской резни — массового убийства жителей Волыни польской национальности как боевиками ОУН-УПА, так и их украинскими соседями.

В этот день в селе Паросла Перша было убито 179 человек: мужчин, женщин, детей, стариков. Только за то, что они поляки. В конечном итоге этнических поляков погибло от 60 до 200 тысяч, украинцев — до 30 тысяч.

Как часто бывает, историческая дата условна. Поляков убивали и раньше (чего стоит хотя бы убийство польских профессоров во Львове в июле 1941 года немецкими оккупационными властями при активной и инициативной поддержке украинских националистов).

Массовый характер Волынская резня приобрела позже, с 11 июля 1943 года, когда в один день атаке подверглось 150 населенных пунктов с преимущественно польским населением.

Нынешняя бандеровская Украина заявляет, что и украинцев поляки убивали.

Правда. Убивали. И «мирных» жителей тоже.

Формально, если принять украинскую точку зрения, Волынская резня была следствием долговременного польско-украинского противостояния, в котором обе стороны допускали действия, осуждаемые мировым сообществом.

Современная Украина в своей дискуссии с Польшей обращается не только к событиям 1943 года, но и к тому, что происходило в XV-XVIII веках.

Если быть абсолютно точным, то, с точки зрения Киева, польское господство на Украине в Средние века оправдывает украинские зверства в отношении поляков в ХХ веке. Более того, любые украинские зверства в отношении живших на Украине поляков — ответ на то, что украинцы в Польше были угнетенной нацией.

Никто не спорит: поляки, подавляя казацкие восстания на Украине, зачастую применяли неадекватные современному восприятию средства (сажали на кол, сжигали живьем и так далее).

Тем не менее, если мы обратимся к «кодексу» наказаний того века, то обнаружим, что ничего экстраординарного не происходило. Самые же страшные казни, как правило, постигали тех, кто и сам был, мягко говоря, садистом.

Подавляя восстания, поляки жестоко расправлялись с участниками мятежей. Уровень жестокости более чем объясним: не только потому, что каждый желающий может прочесть «Тараса Бульбу» Гоголя и понять, что из себя представляет хоть любое казацкое «восстание», хоть Запорожская Сечь (которая на тот момент была Украиной).

На деле это был мятеж маргинальных бандитов против слабой, средневековой, размытой, но все же устойчивой польской государственности.

Если мы обратимся к XVIII веку и вспомним мятеж Гонты и Зализняка, то нам придется признать, что такой геноцид, какой устраивали украинские «повстанцы», мир до них видел только в колониях (и то случайно).

В Умани, Гайсине и прочих малых местечках тогдашней Виннитчины население было вырезано полностью (на 100 процентов). Украинское село полностью уничтожило польско-еврейский город.

Сегодняшние украинцы обвиняют Россию Екатерины II в. том, что она не поддержала «освободительную борьбу» гайдамаков. Но Российская империя потому и умыла руки, что зверства «повстанцев» выводили их за пределы цивилизованного мира.

Даже сегодня автохтонное население этого региона вспоминает гайдамаков с ужасом. Они для местных не борцы за свободу, но простые бандиты, грабители и садисты, хуже татар. Именно этих бандитов правительство Екатерины II и отказалось поддержать против Варшавы.

Итак, к концу первой трети ХХ века сложилось польско-украинское территориально-идеологическое противостояние. Обе стороны в давние времена совершали друг против друга зверства, не выходящие за пределы обычной практики того времени. Мы не можем утверждать, что Волынская резня исторически обусловлена. Все эти проблемы были давно забыты к 1943 году.

Но украинцы начали массово вырезать поляков, живших на территориях, которые украинцы считали своими. После первых эксцессов (не случайно мы обозначили 9 февраля в качестве международно признанной годовщины Волынской резни) Польша (в лице лондонского эмигрантского правительства) попыталась вступить в переговоры и мирно урегулировать конфликт.