Почти все, кто входил в туман, проходили мимо этой тропинки и падали с обрыва. Кто-то разбивался и умирал, а кто-то попадал в сети, натянутые внизу. Но эти сети предназначались не для того, чтобы спасать людей, это была ловушка.

Другие же люди входили в туман осторожно, опустившись на колени в поисках тропинки, казалось, что они интуитивно знают, что она там есть. Большинство из тех, кто искал тропинку, находили её и осторожно на коленях начинали спускаться вниз. У некоторых людей были парашюты, и они спрыгивали с обрыва в туман.

Внизу было море, а в порту стояли четыре типа кораблей: невольничьи суда, военные корабли, роскошные лайнеры и плавучие госпитали. Больше всего было невольничьих судов и военных кораблей. В центре порта, у чистых ухоженных причалов, стояло всего пять плавучих госпиталей. С каждой стороны порта были пришвартованы два роскошных лайнера. На их причалах был избыток припасов, но причалы, как и сами лайнеры, казались грязными и запущенными. Военные корабли не стояли у причалов, а постоянно перемещались по всему порту.

Люди, попадавшие в сети, доставлялись на невольничьи суда. Большинство из тех, кто спустился вниз по узкой тропинке, направлялись на плавучие госпитали, а остальные – на роскошные лайнеры, но неокторых из них брали в плен и отправляли на невольничьи суда.

Роскошные лайнеры были плотно окружены охраной и, по всей видимости, находились под контролем военных кораблей. Военные корабли время от времени забирали людей с невольничьих судов и с роскошных лайнеров; они брали кого хотели, никто не мог оказать им сопротивление.

Те, кто находился на плавучих госпиталях, тоже брали людей с других судов, но они брали только самых слабых из них: тех, кто был болен или ранен, тех, у кого не было надежды выжить.

Экипажи плавучих госпиталей пользовались уважением, потому что они носили сверкающие доспехи, которые, казалось, приводили в смущение всех остальных. Те, кто прыгал с обрыва на парашюте, приземлялись на плавучие госпитали или их причалы.

Когда невольничье судно заполнялось, оно отчаливало, при этом часто меняя курс, как если бы не знало, куда надо плыть. Военные корабли тоже часто меняли курс, поэтому трудно было сказать, куда они поплывут в следующий момент. Любой корабль, случайно оказывавшийся на пути повернувшего военного корабля, взрывался им и шёл ко дну. Если оказывалось, что военные корабли шли встречным курсом, то они начинали стрелять друг в друга до тех пор, пока один из них не был потоплен.

Из-за тумана многие суда сталкивались друг с другом и шли ко дну. В море было полно акул, которые быстро сжирали упавших в воду людей. Плотный туман был пропитан смятением, отчаяньем и страхом. Когда туман сгущался, страхи усиливались. Когда же туман начинал рассеиваться, у людей появлялась надежда. Когда туман рассеивался настолько, что было видно открытое море, все суда устремлялись к нему.

Казалось, что только плавучие госпитали знали, куда плыть. Они могли плыть прямо сквозь хаос, царивший в порту, и выходить в открытое море. Один или два из них постоянно выходили в море, исчезая на время, а потом возвращаясь. Потом следующие уходили и снова возвращались.

В своём видении я последовал за одним из кораблей в открытое море, как вдруг оказалось, что я стою на мостике корабля. Чем дальше мы уходили, тем больше прояснялось небо. Вскоре оно стало таким синим, каким его можно увидеть только из окна летящего самолёта. Я был так заинтересован небом, что перестал смотреть на море, и когда я снова посмотрел вниз, то обнаружил, что мы летим.

Мне казалось, что мы направляемся выше, в космос, но вскоре мы начали снижатся, и перед нами открылся совершенно новый мир. Он состоял из островов, населенных людьми разных культур. Раненые с нашего плавучего госпиталя были отправлены на разные острова, и каждый из них оказался в родной для него культуре.

Истолкование

Я понял, что конец поля в этом видении символизирует недалекий конец нашего экономического процветания. То, что я увидел в конце, было гораздо более катастрофичным, чем я мог себе представить. Близятся очень темные времена, но в то же самое время прямо посреди нашего мира строится совершенно новый мир, который прекраснее всего того, что мы можем нафантазировать.

Мы строили наши жизни и веру на экономике мира, то есть мы строили на очень шатком основании. Мы знаем, что придет время, когда все будет поколеблено. Время же, которое дано нам сейчас, предназначено для подготовки. Давайте строить нашу надежду и веру на Царстве, которое не может быть поколеблено.

Те, кто шёл в тумане так же, как он шёл по открытому полю, не рассуждая и не признавая изменений, либо погибали, либо попадали в рабство. А те, кто немедленно опускался на колени, находили безопасный спуск. Однако этот спуск был настолько крутым и узким, что на нем невозможно было стоять, и они вынуждены были преодолевать весь путь с обрыва на коленях. Падение на колени говорит о молитве. Как только мы видим туман или у нас возникает смятение, мы должны молится о каждом нашем дальнейшем шаге.

То, что никто не поднимался, но все только спускались с обрыва, говорит мне о том, что мировая экономика идет на спад. Многие переживут предстоящие испытания, но не останутся на сегодняшнем уровне. Большая часть нашего нынешнего уровня жизни построена на кредитах, заимствованных из будущего, а будущее уже наступило. Мы быстро приближаемся к тому времени, когда все счета должны быть оплачены. Это приведёт к крутому упадку нашего нынешнего благосостояния.

Я чувствовал, что невольничьи суда – это банки. Во время Великой депрессии банки были так раздуты, что большинство из них лопнуло. Поэтому сейчас они занимают такую позицию, чтобы не только уберечь себя от экономического кризиса, но и поработить тех, кто им должен.

Военные корабли были разных размеров, и я чувствовал, что они представляли различные силы. Их усилия не были скоординированы, и они, казалось, были в таком же смятении, как и все остальные, они были в состоянии войны со всеми. Они жили за счет того, что грабили другие суда и друг друга. Я считаю, что в грядущие времена почти везде без видимых на то причин будут вспыхивать войны. У каждого, кто встанет на пути тех, кто имеет силу и власть, будут серьезные проблемы.

Роскошные лайнеры были настолько грязными, что находиться на них было не намного лучше, чем на невольничьем или военном корабле. Очевидно, что роскошь в будущем не будет такой, какой мы видим её сегодня. Кроме того, военные корабли постоянно грабили роскошные лайнеры, что делало жизнь на лайнерах почти невыносимой. В будущем даже намек на богатство может стать поводом для нападения.

Я знал, что плавучие госпитали – это церкви. Они были белыми, блестящими, с красными крестами на бортах. Они были настолько яркими и чистыми, что резко выделялись на фоне всего остального. Белый цвет говорит о чистоте, а красные кресты – о том, что они несут крест. Красный цвет ещё и цвет жертвы. Эти корабли были так красивы, что любой хотел бы оказаться на них. Церковь станет самым желанным местом в мире. Когда церковь возьмёт свой крест и посвятит себя жертвенной жизни, она станет чистым сосудом, которым и призвана быть. В грядущие времена жертвенная жизнь и служение другим людям станут самой желанной формой жизни на земле.

Люди на плавучих госпиталях носили блестящие серебряные доспехи. Они тоже резко выделялись везде, где бы не появлялись, вызывая уважение у всех, даже у военных кораблей. Это говорит мне о том, что, когда верующие научатся носить свои доспехи, то будут пользоваться уважением во всем мире и иметь власть.

Причалы, у которых были пришвартованы плавучие госпитали, были также безупречны и переполнены припасов. На них было больше богатств, чем на роскошных лайнерах, но эти богатства использовались не для роскоши, а для служения. Именно поэтому люди в доспехах и плавучие госпитали пользовались уважением, никто не пытался отнять их припасы, хотя видели их все.

Когда плавучий госпиталь проходил между двумя военными кораблями, стрелявшими друг в друга, то военные корабли прекращали все боевые действия и передавали в госпиталь всех своих раненых. Казалось, что это и было одной из основных целей этих кораблей – просто прекращать войны всякий раз, когда они могли это сделать.

В этом хаосе, который творился в порту, достоинство, решительность, и целеустремлённость, с которыми передвигались христиане и их корабли, были ошеломляющими. Наиболее сильное чувство охватило меня, когда я стоял на мостике корабля, уходившего в открытое море. Это было чувство свободы. Как только мы вышли в открытое море, мы поднялись на Небеса. Выйдя из тумана, мы уже не передвигались по земле. Когда мы приземлялись на новую землю, я знал, что она была прямо в середине того места, откуда мы отплыли.

То, что я почувствовал эту необычную свободу на плавучем госпитале, говорит о том, что мы находим наш истинный мир именно тогда, когда берем наши кресты, чтобы служить другим. И делая это, мы начинаем жить на небесах. Тогда мы видим землю совсем по-другому, мы видим то, что делает Бог. Я действительно чувствовал, что райские острова находятся прямо посреди нашего мира, но мы просто не можем их пока видеть.

В то самое время, когда мир погружается в страшный хаос, который, вероятно, начнется с хаоса экономического, Бог строит мосты между людьми, которые будут основой для славного будущего. Конец этого века — это начало нового, в котором будет царствовать Христос. В Откровении 17:15 сказано, что «воды, которые ты видел, где сидит блудница, суть люди и народы, и племена и языки».

На пророческом языке море часто означает народные массы. То, что море у подножия обрыва находилось в состоянии самого страшного хаоса, представляет собой то состояние, к которому направляются сейчас царства мира сего. Острова представляют то, что Господь заложил основание для Своего Царства в нашем мире. Так как эти острова были близки к морю смятения, указывает на то, что уже близко то, что Господь собирается построить на земле.

Сейчас между людьми строятся мосты, мосты для обмена. И в видении я понимал, что на каждом острове строится что-то замечательное, что-то самое лучшее из его культуры, и сторится оно для того, чтобы поделиться с другими островами. То, что для городов были заложены новые основания, означает совершенно новое начало для земли. То, что строится сейчас для Господа, ради Его Царства, останется и послужит основанием для прихода новой эры.