В 18 в. прежняя господствующая элита оказалась отстраненной от власти. Против старой иерархии неожиданно восстали богачи, решившие что республика - более подходящее средство для дальнейшего развития капитализма.

Но для захвата власти эта буржуазно ориентированная субэлита нуждалась в союзниках. И она обратилась к народу, предложив ему содружество в новом режиме демократической республики под лозунгами: Свобода, Равенство, Братство. 

«Со стрелами и луками будут ходить туда, ибо вся земля будет терновником и колючим кустарником» (Ис.7:24)

Прежние двор, знать и церковь были оттеснены от власти с помощью пера в Соединенных Штатах или с помощью гильотины во Франции. Западный мир последовал за ними, и ныне современная демократия кажется незыблемой и доминирующей политической системой. 

Однако с самого начала обязательства новой элиты по отношению к демократии оставались слишком призрачными. Вступая в противоречия с союзным народом, элита сразу стала переступать через обещанные права, предавая народ. И народ восставал, обманутый в своих надеждах на демократические гарантии. С тех пор началось перетягивание каната между народом и элитой за контроль над властью. 

Эра развития

Между тем эра демократических республик явилась великой эрой современного «прогресса», или более точно, развития - развития новых технологий, продуктов, организационных структур, транспортных систем и т.д. Это развитие обеспечивает выгоду, как народу, так и капитализму. Народ имеет рост благосостояния, в то время как капитализм реализует своё стремление к безудержному росту богатства. 

Однако лишь немногие народы развитых стран находятся ныне в эре благосостояния, остальные, особенно третий мир, испытывают воздействие эксплуатации и бедности. В то время как собственность и власть концентрируются в руках элиты. С помощью хорошо отработанных технологий политического воздействия элита постоянно увеличивает размеры своей собственности и власти. Чаще всего используются три технологии: пропаганда, коррупция и корпорация.

Пропаганда, якобы допускающая народное мнение к управлению, контролирует демократический процесс в его истоках, на уровне выдвижения кандидатов и всенародных обсуждений. Коррупция позволяет ставить политиков и правительственных чиновников в зависимость от разоблачений, что подрывает демократический процесс на его вершине, когда решения уже приняты и действия осуществляются.

Корпорация есть изощренная денежно-игровая машина - легально утверждающая в обществе ценность жадности, она направляет стремления людей на увеличение богатства, но реально умножает его не для управляющих или рабочих этой машины, а лишь для ее собственников. 

Таким образом, современные «демократии» служат механизмом, поддерживающим рост капитализма и управляющим через пропаганду и коррупцию национальным государством, которое все более запрягается в расширяющиеся капиталовложения, в то время как корпорация усиливает эксплуатацию этих капиталовложений.

Западные нации стали бастионами корпоративных элит, а империализм повсюду стал средством расширения инвестиций. Но соперничество за ограниченную территорию не могло продолжаться вечно. После окончания второй мировой войны с неизбежностью должно было случиться, что одна нация достигнет военного и экономического преобладания на Земле.

Соединенные Штаты, постепенно усиливая индустриальное могущество и контроль на морях, навязали свой взгляд в деле передела мира. Как обычно, результат был двойственным, имея реальный и пропагандистский уровень. Согласно пропаганде послевоенный мир стал эпохой возрождения наций, роста международного сотрудничества (символизируемого ООН) и крушения предвоенных империй с расцветом демократии.

Реально была установлена новая система коллективного империализма под эгидой ядерного Pax Americana - т.е. новый мировой порядок, в котором национальный капитализм заменяется мировым капитализмом, действующим как корпоративно управляемая экономика «свободного мира».

«Свободный мир» - это пропагандистский термин. В действительности этот мир свободен только для царства банкиров. «Свобода» здесь - лишь условное обозначение для большинства стран, которые действуют в рамках этой системы.  Теперь, когда «коммунистический» блок выведен из игры, мы можем видеть, что вся «холодная война» была лишь безумным театральным представлением, главной целью которого было оправдать возрастание военной мощи США.

Актуальная цель военной мощи Соединенных Штатов заключается в том, чтобы стать полицейской силой для расширения и покровительства свободно-инвестируемого мира и обеспечения того, чтобы все маленькие «свободные» нации оставались гостеприимны для корпораций инвесторов. То, что большинство этих наций - недемократичны, безразлично для элиты. Ее волнует упрощение мира для управления. 

Возрастание глобализма

Таким образом, de facto, возникает единый мировой режим, где Дядюшка Сэм выступает в роли добровольного надзирателя открытой не для всех системы мирового рынка. Этот режим созревал и развивался пятьдесят последних лет и теперь находиться в процессе вовлечения в свое лоно последних стран, которые все еще сторонятся этого. В течение этого периода все три технологии воздействия были глобализированы.

Мировые, или же многонациональные, корпорации хорошо известны всем. Они обладают огромным размером. Это более пятидесяти мировых экономик, около половины корпораций, не наций, и они все более выходят из-под власти своих родных стран.Пропаганда - включая голливудскую продукцию и новости средств массовой информации, все более расширяет возможности воздействия на мир и представляет выработанную в едином центре линию.

Коррупция - господство корпоративной элиты все более осуществляется на международном уровне в таких организациях как: МВФ, НАТО, Брюссельская комиссия и др., которые действуют вне власти национальных государств. Ещё одна из предпочитаемых технологий - гонка вооружений. До недавних пор усиление мировой элиты требовало больших вооруженных сил и предполагало войны, которые могли длиться годами.

Как показали недавние события в Ираке достаточно относительно небольших сил, вооруженных современным высокотехнологичным оружием, для разорения современной нации в короткое время. Поэтому для того, чтобы добиться согласия людей принимать участие в полицейских операциях, более не требуется больших усилий пропаганды. 

Соединенные Штаты, как добровольный надзиратель, быстро преобразовались в ударную силу международных санкций. С помощью оружия «невидимок», крылатых ракет и спутникового шпионажа, поддержанных хорошо организованной пропагандой и контролем над новостями, элита осуществляет полицейский надзор мирового режима. Любая нация, которая покажется элите неугодной, будет демонизирована СМИ, поставлена на колени ударными силами, преобразована международными комиссиями, а затем включена в мировое сообщество.

 Разрушение национальных государств

Все эти новые явления в мировой политике не получают широкого освещения в международных средствах массовой информации. Но на самом деле происходит не менее чем эпохальная политическая революция. Сильные национальные государства будут отброшены и замещены на маленькие и слабые, все более передающие суверенитет своей власти в руки корпоративной элиты и ее технократических комиссий.

С тех пор как национальные государства перестали служить интересам капитализма, сотрудничество между народом и капитализмом, основанное на демократии, прекращается, и открывается новая эра - мирового корпоративного феодализма. Сильные национальные государства становятся теперь большой помехой на пути получения выгоды мегакорпорациями. 

Слишком независимые нации выдвигают стандарты защиты окружающей среды, прав рабочих и другие «эмоциональные» условия. Маленькие слабые нации более податливы для грабежа со стороны разрастающихся корпораций. Третий мир - вот образец, который бы устроил элиту.

 Погребальный звон по демократии

Маастрихт, шотландская независимость, этническая и региональная автономия, усиление международных миротворческих устройств - это все этапы развития демократии. Но в контексте современного расширения власти корпоративной элиты необходимо пересмотреть все эти изменения и реформы, как перспективно усиливающие либо ослабляющие наши основные демократические институты. 

Современные национальные государства - это наиболее эффективный демократический институт человечества, который оказался способным перешагнуть размеры маленького античного города-государства. Со всеми своими недостатками - национальная республика, этот подарок эпохи Просвещения, - есть единственно эффективный способ, которым обладает народ, чтобы разделять власть с элитами.

Если сильные национальные государства сойдут на нет, мы не сможем войти в эру свободы и процветания. Будущее представляется подобием современного третьего мира, в котором слабые нации имеют дело с мегакорпорациями.  Несмотря на видимость процветания некоторых стран третьего мира, фактически там утверждаются правительства, которые все более специализируются на двух функциях: с одной стороны - подавление народонаселения, с другой - торговля с международными финансовыми сообществами и корпоративными инвесторами. 

Когда все нации будут сведены на нет или окажутся слабыми, тогда мир станет исключительно похож на лоскутное одеяло государств-плантаций. Мы будем иметь нео- феодальную систему, где корпоративная элита начнет выполнять роль мирового королевского двора, выжимающего дань из многочисленных маленьких конкурирующих наций-поместий.

Остается лишь небольшое оконце времени, в течение которого современные демократии все еще существуют, и народ еще может проснуться и мирно захватить власть над своими правительствами. После того, как правительства отдадут свои полномочия мировой элите, будет слишком поздно что-либо изменить. 

При современном вооружении под всеобъемлющей властью элиты восстание народа в новой революции будет невозможно. Если народ в одном из маленьких государств-поместий попробует сделать это, он будет иметь такие же печальные для себя последствия, как Ирак во время войны в заливе. Сохранение сильных национальных суверенитетов в современных демократиях есть подводная скала, необходимая для защиты народа - без этого демократия, несомненно, исчезнет из мира.

                   Ричард Мур