О причинах греха в целом

«Далее, все, что внутри человека, является или естественным, или произвольным. Но то, что по природе, не может быть причиной греха, поскольку, как говорит Дамаскин, грех противен природе, а то, что произвольно, если оно неупорядоченно, уже грех. Следовательно, ничто из внутреннего не может быть первопричиной греха».

«Далее, одно и то же не может одновременно отягчать и уменьшать грех. Но неведенье отягчает грех; так, Амвросий, комментируя слова Писания: «...не разумея, что благость Божия ведет тебя к покаянию» (Рим. 2:4), говорит: «Грех твой еще тяжче, если ты не разумеешь». Следовательно, неведенье не уменьшает грех».

«То, что является основанием для прощения греха, уменьшает грех. Но таковым является неведенье, что явствует из сказанного в Писании: «...помилован потому, что так поступал по неведению» (1 Тим. 1:13). Следовательно, неведенье уменьшает или облегчает грех».

«Поскольку каждый грех произволен, неведенье может уменьшить грех в той мере, в какой оно уменьшает произвольность, а если оно не делает его менее произвольным, то в таком случае никоим образом не облегчает грех. Далее, очевидно, что неведенье, которое оправдывает грех в целом, делая его полностью непреднамеренным, не уменьшает грех, но устраняет его целиком. С другой стороны, неведенье, которое является не причиной совершаемого греха, но сопутствующим ему обстоятельством, не уменьшает и не отягчает грех».

«Пьяный «виновен вдвойне» вследствие двух совершаемых им грехов, а именно самого опьянения и греха, который последует опьянению. Тем не менее, опьянение благодаря обусловленному им неведенью уменьшает завершающий грех, притом иногда в большей степени, нежели греховно само опьянение, о чем уже было сказано.

Можно также отнести указанные слова к постановлению законодателя по имени Питтак, который, как сообщает Философ, распорядился, чтобы пьяные в случае нанесения другим оскорблений подвергались большему наказанию чем трезвые, заботясь при этом не столько о снисхождении, на которое мог бы рассчитывать пьяница, сколько об общественной пользе, поскольку действия пьяного обычно причиняют больший ущерб, чем аналогичные действия трезвого».

О причине греха со стороны человека

«Кажется, что первородный грех нашего прародителя не передается другим через порождение.

Ведь сказано же в Писании: «Сын не понесет вины отца» (Иез. 18:20). Но если бы он (т.е. первородный грех) передавался таким образом, то приведенное высказывание не отвечало бы действительности. Следовательно, никто не получает никакого греха ни от одного из своих родителей через порождение».

«Далее, все, что передается через человеческое порождение, обусловливается семенем. Но семя не может обусловливать грех, поскольку оно лишено разумной части души, а только она одна и может являться причиной греха. Следовательно, никакой грех не может быть передан через порождение».

«Кроме того, Философ говорит, что «никто не винит тех, кто безобразен от природы, винят тех, кто безобразен из-за небрежности и нежелания упражняться». Но «безобразными от природы» считают тех, которые таковы от рождения. Следовательно, все, что получено через порождение, не наказуемо и не греховно».

«Кажется, что и другие грехи нашего прародителя либо других, более близких предков могут быть переданы их потомкам. В самом деле, наказания без вины не бывает. Но некоторые по решению Божию подвергаются наказаниям за грехи своих родителей, согласно сказанному в Писании:

«Я... Бог Ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода» (Исх. 20:5). Кроме того, в соответствии с человеческим законом дети государственных преступников лишаются наследства. Следовательно, вина близких предков также передается их потомкам».

«Далее, причина, по которой мы получаем первородный грех от нашего прародителя, та, что мы были в нем как в начале нашей природы, которую он осквернил. Но точно так же мы были как в началах нашей природы и в наших более близких предках, которые, помимо того, что тоже были осквернены, могли при этом оскверниться еще большим грехом, согласно сказанному в Писании: «Нечистый пусть еще сквернится» (Откр.22:11). Следовательно, посредством порождения дети получают грехи своих более близких предков точно так же, как они получают грех своего прародителя».

«Затем, как нечто может принадлежать личности как таковой, а нечто - через посредство дара благодати, точно так же нечто может принадлежать природе как таковой, а именно то, что обусловливается природными началами, а нечто - через посредство дара благодати.

Но изначальная праведность, как было показано в первой части (100, 1), являлась даром благодати по решению Бога всей человеческой природе в лице нашего прародителя. И этот дар первый человек утратил из-за своего первого греха. Поэтому, коль скоро та изначальная праведность должна была быть переданной его потомству вместе с самой природой, то подобным же образом была передана и неправедность».

« Кажется, что грех прародителя не передается путем порождения всем людям. В самом деле, наказанием за первородный грех является смерть. Но отнюдь не все рожденные от адамова семени умрут, поскольку некоторые все еще будут живы при пришествии Господа и потому не умрут никогда, каковой вывод, по-видимому, можно сделать из слов Писания: «Мы, живущие, оставшиеся до пришествия Господня, не предупредим умерших» (1 Фес. 4:15). Следовательно, таким не будет передан первородный грех».

«Далее, как указывает апостол, дар Христа преизбыточней греха Адама (Рим. 5:15). Но дар Христа не передается всем людям; следовательно, тем более не передается всем людям и грех Адама».

«Более распространенным и более правдоподобным является мнение, что все те, кто доживет до пришествия Господня, умрут и через короткий промежуток времени воскреснут, о чем мы будем вести речь в третьей части (78, 1). Впрочем, если все-таки правы те, кто утверждает, что такие не умрут никогда, то в таком случае нам, отвечая на возражение, надлежит говорить, что они не умрут не потому, что в них не будет долженствования смерти, а потому, что от наказания смерти они будут освобождены Богом подобно тому, как Он подчас освобождает от наказания за актуальные грехи».

«Кажется, что первородный грех может быть передан тому кто чудесным образом сформирован из человеческой плоти. Так, глосса на слова Писания (Быт. 4:1) говорит, что «все потомство Адама было осквернено в его чреслах, поскольку они отделились от него не в месте жизни до его согрешения, но - в месте изгнания после того, как он согрешил». Но если кто-либо формируется вышеупомянутым способом, то его плоть отделяется в месте изгнания. Следовательно, она несет в себе первородный грех».

О долге наказания

«Таким образом, человек может быть наказан трояким наказанием, соответствующим тем трем порядкам, которым подчинена человеческая воля. Во-первых, природа человека подчинена порядку его собственного разума; во-вторых, она подчинена порядку другого человека, который управляет им либо в делах духовных, либо же - в преходящих, как например членом общества или домохозяйства; в-третьих, она подчинена универсальному порядку божественного управления.

Но каждый из этих порядков нарушается грехом, поскольку грешащий действует как против своего разума, так и против человеческого и божественного закона. Поэтому он несет тройственное наказание: одно - наложенное самим собой, а именно муки совести; другое - наложенное человеком; третье - наложенное Богом».

«Наказание последует греху постольку, поскольку последний является злом в силу своей неупорядоченности. Поэтому как не входящее в намерение грешника зло является акциденцией по отношению к его акту, точно так же является акциденцией и долг наказания».

«Справедливое наказание может исходить как от Бога, так и от человека, поскольку само наказание является следствием греха не непосредственно, а по расположению. Ведь грех, собственно, делает человека заслуживающим наказания, и как раз это и является злом; так, Дионисий говорит, что «не то зло, что наказывают, а то, что стало достойным наказания». Поэтому именно долг наказания является непосредственным следствием греха».

«Кажется, что один грех не может быть наказанием за другой. В самом деле, целью наказания, по словам Философа, является возвращение человека к благу добродетели. Но грех не возвращает человека к благу добродетели, а напротив уводит его в противоположную сторону. Следовательно, один грех не может быть наказанием за другой».

«Кажется, что нет такого греха, который бы влек за собой долг вечного наказания. В самом деле, наказание адекватно преступлению, поскольку правосудие есть воздаяние по мере, согласно сказанному в Писании: «Мерою Ты наказывал его, когда отвергал его» (Ис. 27:8). Но любой грех является временным. Следовательно, нет такого греха, который бы навлекал долг вечного наказания».

«Далее, «наказания - это своего рода лекарства». Но никакое лечение не может быть бесконечным, поскольку оно направлено к цели, а, как говорит Философ, «то, что направлено к цели, не бесконечно». Следовательно, никакое наказание не может быть бесконечным».

«Как уже было сказано, грех навлекает долг наказания из-за нарушения порядка. Но следствие остается дотоле, доколе остается причина. Поэтому до тех пор, пока остается нарушение порядка, необходимо остается и долг наказания. Затем, нарушение порядка в одних случаях поправимо, а в других - нет, поскольку если изъян уничтожает начало, то это непоправимо, в то время как если начало сохранено, то на основе этого начала изъян может быть устранен.

Например, если начало зрения уничтожено, то зрение не может быть восстановлено иначе, как только божественной силой, тогда как если начало зрения сохранено, то в случае возникновения некоторого препятствия зрению ситуация может быть исправлена или природой, или искусством.

Далее, в любом порядке существует начало, посредством которого члены порядка причастны этому порядку. Следовательно, если грех уничтожает начало того порядка, посредством которого человеческая воля подчинена Богу, то возникшая из-за этого неупорядоченность воли сама по себе является непоправимой, хотя она может быть устранена силой Божией.

Но началом этого порядка является конечная цель, к которой человек прилепляется благодатью. Поэтому любые грехи, которые отвращают человека от Бога настолько, что уничтожают благодать, сами по себе навлекают долг вечного наказания».

«Наказание адекватно греху в том, что касается строгости, и это общо как божественной, так и человеческой правосудности. Но, как указывает Августин, никакая правосудность не утверждает необходимости того, чтобы наказание соответствовало преступлению в том, что касается длительности.

В самом деле, прелюбодеяние или убийство может произойти за считанные мгновения, но это отнюдь не означает мгновенного за них наказания. На самом деле за это наказывают или заключением, или ссылкой, а подчас даже смертью, и при этом в расчет берется не время, которое заняло убийство, но, пожалуй, целесообразность удаления убийцы из сообщества, так что такое наказание в некотором смысле подобно вечности наказания, наложенного Богом.

Далее, согласно Григорию, представляется вполне справедливым, чтобы тот, кто согрешил против Бога в своей собственной вечности, понес наказание в вечности Бога. При этом о человеке говорят как о грешащем в его собственной вечности не только тогда, когда речь идет о непрерывном согрешении в течение всей его жизни, но и тогда, когда он видит свою цель в грехе и желает постоянно грешить. Поэтому Григорий говорит, что «злые желали бы жить бесконечно, чтобы иметь возможность всегда пребывать в своих грехах».

«Далее, количество наказания адекватно количеству преступления, согласно сказанному в Писании: «Смотря по вине его, по счету» (Вт. 25:2). Но грех, который совершен против Бога, бесконечен, поскольку тяжесть греха возрастает пропорционально величию того, против кого грешит человек (так, оскорбление государя является более тяжким преступлением, чем оскорбление частного лица), а величие Бога бесконечно. Следовательно, за совершенный против Бога грех должно быть назначено бесконечное наказание».

«Наказание адекватно согрешению. Далее, грех содержит в себе две вещи. Во-первых, в нем есть отвращение от неизменного блага, которое бесконечно, и потому в этом отношении грех бесконечен. Во-вторых, в нем есть неупорядоченное обращение к изменчивому благу. В указанном отношении грех конечен - как потому, что конечно само изменчивое благо, так и потому что конечно движение обращения к нему, поскольку действия твари не могут быть бесконечными.

Затем, в той мере, в какой грех состоит в отвращении от чего-либо, ему соответствует наказание, называемое «болью утраты», и оно бесконечно, если связано с утратой бесконечного блага, то есть Бога. А в той мере, в какой грех есть неупорядоченное обращение к чему-либо, ему соответствует наказание, называемое «страданием разума», и оно конечно».

«Как уже было сказано, грех влечет за собой долг вечного наказания в той мере, в какой он обусловливает непоправимое нарушение порядка божественной правосудности вследствие того, что он противен самому началу этого порядка, а именно конечной цели.

Но очевидно, что в некоторых грехах хотя и наличествует неупорядоченность, однако она является противной не конечной цели, а только чему-то из того, что относится к цели, и притом в той мере, в какой кто-либо уделяет этой относящейся к цели вещи недостаточно или излишне много внимания без нанесения при этом какого-либо ущерба упорядоченности к конечной цели (как, например, когда человек, любя некоторую временную вещь, не оскорбляет при этом Бога и не нарушает ни одной из Его заповедей).

Поэтому такие грехи влекут за собой не бесконечное, а только временное наказание».

«В грехе можно усматривать две вещи: преступное действие и последующее ему пятно. Далее, очевидно, что во всех случаях актуальных грехов по завершении действия греха вина сохраняется, поскольку греховное действие делает человека заслуживающим наказания в той мере, в какой он нарушает порядок божественной правосудности, к которому он не может вернуться иначе, как только оплатив свой долг наказания, что восстанавливает справедливость правосудия.

Таким образом, согласно порядку божественной правосудности тот, кто излишне попустительствовал своим желаниям, нарушая при этом заповеди Бога, вольно или невольно претерпевает нечто такое, что противно тому, чего он бы желал. Это восстановление справедливости правосудия путем оплаты долга наказания хорошо видно на примере наказаний, которые налагают люди на своих товарищей. Поэтому очевидно, что и по завершении греховного или преступного действия долг наказания сохраняется».

«Кажется, что не всякое наказание налагается за грех. Так, в Писании сказано о слепорожденном: «Не согрешил ни он, ни родители его... что родился слепым» (Ин. 9:3, 2). И точно так же мы видим, что много детей, причем крещенных, страдает от тягостных наказаний, например от всевозможных лихорадок, нападений дьявола и т. п. - а ведь в них после крещения не осталось никакого греха. Кроме того, и до крещения в них было не больше греха, чем в других детях, избавленных от подобных напастей. Следовательно, не всякое наказание налагается за грех».

«Далее, процветание нечестивцев и страдание невинных, похоже, по сути есть одно и то же. Но подобное нередко происходит в делах человеческих; так, в Писании сказано о злодеях: «На работе человеческой нет их, и с прочими людьми не подвергаются ударам» (Пс. 72:5); и еще: «Почему беззаконные живут, достигают старости, да и силами крепки?» (Иов. 21:7); и еще: «Для чего же Ты смотришь на злодеев, и безмолвствуешь, когда нечестивец поглощает того, кто праведнее его?» (Авв. 1:13). Следовательно, не всякое наказание налагается за грех».

«Кажется, что можно быть наказанным за чужой грех, Ведь сказано же в Писании; «Я… Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня» (Исх. 20:5); и еще; «Да придет на вас вся кровь праведная, пролитая на земле» (Мф. 23:35)».