(1296, Константинополь - 14 ноября 1359, Фессалоники) - архиепископ фессалоникийский, христианский мистик, византийский богослов и философ, создатель философского обоснования практики исихазма, и учитель церкви.

Понтифик и его сторонники возводят хулу на Святого Бога, как говорит константинопольский богослов Григорий Палама: «Не допускает возражений вся сила и действие триединого Божества и все от Божьей природы отличное... тварно и отсекаются те, кто нечестиво тварное и нетварное в одно божество соединяют…

Весь лик божественных богословов боялся назвать символом благодать этого света... чтобы никто не посчитал тварным и чуждым Божеству этот божественнейший свет...».

«Не будем впадать в малодушие от Божиего наказания, но будем до конца исправлять себя благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа».

«Страшно впасть в руки Бога Живаго, ибо если мы страшимся рук врагов, то кто не устрашится рук Божиих, во гневе поднимающихся против неверующих? Ибо гнев Божий откроется против всякой души тех, которые в распутстве и насильничестве проводят жизнь, не зная обращения, и истину подавляют неправдою (Рим. 1, 18)».

«Первым, подъявшим смерть, был сатана, который справедливо, вследствие непослушания, отвержен от Бога, затем через злостный совет увлек и нас в непослушание Богу и сделал нас вместе с собой участниками смерти».

«Кто воздержанием очистит тело свое, а любовью - гнев и похотение - поводом к добродетели, молитвой же очищенный ум предстоять Богу научит, то стяжет и узрит в себе обетованную чистым сердцем благодать».

«Где налицо холодное слово «мое», там, говорят божественные отцы, нет союза любви и Христос изгнан; те, которыми овладела эта страсть (собственничества), тем тогда становятся свойственны себялюбие, сребролюбие, братоненавидение и всякий вид зла, который и ныне позорит их».

«Имеется и иного рода пресыщение и дурное пьянство, которое бывает не от еды и не от напитков и проистекающих от них удовольствий, но от гнева на ближнего, и ненависти, и злопамятства, и проистекающих от них зол».

«Господь дарует наследие Царства тем, которые иные добродетели запечатлели любовью; либо своей безупречной жизнью к ней притекли, либо через покаяние нашли в ней убежище».

Греческие христианские учителя были крайне взволнованы нападками римо-католических религиозных деятелей, в частности нападками римского клерикала Варлаама (1290 - 1348)и обратились к одному из выдающихся византийских подвижников и ученых - Григорию Паламе с просьбой ответить с римо-католиками и убедить их прекратить словесные и письменные на них нападки.

Можно выделить несколько тезисов, которые вызывали постепенное расхождение между Григорием и Варлаамом:

1) Тезис Варлаама: Знание едино. Нельзя делить знание на Божественное и человеческое, как здоровье, подаваемое Богом и врачом, делить нельзя. Философия так же необходима для христиан, как Писание.

Возражение Паламы: врачи не могут воскрешать мёртвых, а Бог может. Внешнее знание совершенно отлично от истинного и духовного знания, невозможно «от внешнего знания]научиться чему-либо верному о Боге». При этом между внешним и духовным знанием существует не только отличие, но и противоречие: «оно настроено враждебно по отношению к истинному и духовному знанию».

Когда мудрость мира служит Божественной мудрости, они составляют единое древо, первая мудрость приносит листья, вторая плоды. Мудрость Божия начинается с блага за счет чистоты жизни, а также с истинного ведения сущих, которое происходит не от научения, а от чистоты. «Если ты без чистоты, хоть бы и изучил от Адама до кончины мира всю природную философию, ты будешь глупцом, а то и хуже, а не мудрецом».

2) Тезис Варлаама: познать Бога невозможно. Возможно лишь символическое видение Бога. В этой жизни видеть Бога невозможно, но только после смерти.

Возражение Паламы: возможно некоторое знание, когда человек обладает предпосылками знания Бога, Который становится доступным через Свои энергии. Бог является одновременно постижимым и непостижимым, знаемым и незнаемым. Далее Палама приводит рассуждения Дионисия Ареопагита о катафатическом и апофатическом богословии:

«…всякого доказательства лучшее и словно некое не требующее доказательств начало священного доказательства есть вера», П. Христу писал, что, по учению Паламы, «апофатическое богословие - это сверхъестественные действия веры». Апостол Павел, восхищенный до третьего неба, просветился не мыслями и умом, но получил озарение «силы благого Духа по ипостаси в душе».

Озарение, происходящее в чистой душе, не является познанием, поскольку превосходит смысл и познание. «Главное добро» посылается свыше. Это - «залог будущего века, неведение превышающее знание, тайное тайному причастие и невыразимое видение, таинственное и неизреченное созерцание и познание вечного света». Мудрость пророков и апостолов не приобретается научением, но преподается Духом Святым, является даром благодати, а не природным дарованием.

Однако Палама соглашается, что Бог непостижим по сущности.

3) В отличие от Варлаама для Григория созерцание выше всего, включая апофатическое богословие. Одно дело говорить или молчать о Боге, другое жить, видеть и обладать Богом. Апофатическое богословие не перестает быть «логосом», а «созерцание выше логоса». Варлаам говорил о видении катафатическом и апофатическом, а Палама - о видении выше видения, связанном с вышеестественным, с силой ума как действием Святого Духа.

В видении выше видения участвуют умные очи, а не помысл, между которыми проходит непреодолимая пропасть. Обладание подлинным созерцанием Палама сравнивает с обладанием золотом: одно дело думать о нём, другое иметь в своих руках. «Богословствование столь же уступает этому видению Бога в свете и столь же далеко от общения с Богом, как знание от обладания. 

Говорить о Боге и встретиться с Богом не одно и то же».