Жан Фруассар (XIV в.) - французский писатель XIV века, автор знаменитых «Хроник» - важнейшего источника по истории начального этапа Столетней войны. Сведения о жизни Фруассара ограничены тем, что он сам указал о себе в тексте «Хроник».

Хроники написаны Жаном Фруассаром, язык оригинала - французский. Охватывают период с 1322 по 1400 гг., примерно первую половину Столетней войны. Хроники состоят из четырех книг.

Бедствия французских крестьян накануне их восстания в день Божьего суда в XIV в.:

«Если королевство Франции было потрясено и возмущено взятием (в плен) короля, своего государя, то в этом не было ничего удивительного, ибо люди всякого звания были очень огорчены этим и опечалены. Мудрые люди королевства хорошо понимали, что все это грозит великими бедствиями, ибо король, их глава, и весь цвет доброго французского рыцарства погибли или попали в плен, а три сына короля, вернувшиеся с поля сражения - Карл, Людовик и Иоанн - были молоды и по возрасту и по смыслу.

Плохая была на них надежда, так как никто не желал взять управления королевством. Вместе с тем к рыцарям, вернувшимся с поля сражения, народ относился с столь великою ненавистью и с таким осуждением, что в добрых городах все их встречали палками... Итак, все рассуждали и роптали между собой.

И видели многие мудрые люди, что дела не могут так долго продолжаться, если не принять мер к их исправлению. Ибо... оставались еще герцог Ланкастерский, мессир Филипп Наваррский и мессир Годефруа де Гаркур, содержавшие в стране большое количество вооруженных людей - англичан и наваррцев, которые ежедневно учиняли в Нормандии поджоги и наезды, нападая на города, крепости, замки...

В то время один рыцарь, носивший кличку «монсеньера Протопопа», набрал со всей страны большое полчище солдат, которые после пленения короля Франции остались без жалованья. Не имея заработка во Франции, они двинулись по направлению к герцогству Прованскому, взяли там и разрушили укрепленные города и замки и разграбили всю страну до Авиньона и за Авиньоном.

И не имели другого вождя и капитана, помимо вышеназванного рыцаря, действиями которого так были устрашены проживавший тогда в Авиньоне папа Иннокентий VI и все кардиналы, что не знали, как быть. Поэтому приказал каждый из кардиналов своей свите, священникам, клирикам и другим людям по ночам с оружием охранять и защищать город Авиньон от этих грабителей.

В конце концов папа пригласил монсеньера Протопопа в Авиньон, оказал ему великий почет, какой только мог, и задал ему в своем дворце пир. Также и многие кардиналы оказали ему такой великий почет, как будто бы он был одним из сыновей короля Франции. Повсюду ходила молва, что папа и коллегии дали ему 40 тыс. полновесных экю для раздачи его сотоварищам.

В то время образовалось другое полчище солдат и бригандов, которые, собравшись со всей страны, воевали и грабили изо дня в день всю область между рекою Луарою и рекою Сеною, так что никто не смел ни работать на полях, ни жить в деревнях. И никто не смел, если не хотел быть убитым или внести тяжелый выкуп, ходить иначе, как приставши к большому отряду, ни из Парижа в Орлеан, ни из Парижа в Монтаржи, ни из Парижа в Вандом.

Так вся эта местность и лежала без обработки, ибо люди открытой страны все укрылись в Париже, Орлеане или Вандоме: очень немногие из других городов той провинции держались против участников этих шаек. И избрали члены этого полчища капитанам для начальства над ними смелого и буйного человека из Galles, именуемого Руфином, которого возвели они в рыцари.

И он столь нажился и собрал столь великое обилие имущества, особенно золота и серебра, что не было ему и счету. Эти грабители, иначе называемые полчищами, сплошь и рядом проходили на конях то до Парижа, то до Орлеана, а то до Шартра и до Турени, и не было местечка, города, крепости, кои не подверглись бы нападению и не были бы разграблены, если они только не охранялись со всяким тщанием...

Рыскали они по стране отрядами в 20, 30 и 40 человек, и не было никого, кто обратил бы их вспять или встретился бы с ними, чтобы нанести им урон... И в Нормандии... действовало огромное скопище грабителей и разбойников из англичан и наваррцев, у которых мессир Роберт Кноль был главой и владыкою и которые точно таким же образом воевали города и замки, и никто не смел выступить им навстречу…

Долгое время означенный монсеньер Роберт Кноль проявлял таким образом коварство и грабил, успевши в конце концов скопить 100 тыс. добрых экю. И держал людей и наемников на своем жаловании в большом количестве, ибо каждый из этой шайки с охотой ему служил и ему следовал.

И всегда удавалось этим бандитам грабить города и замки, захватывая там столь большую добычу, что это кажется удивительным. Некоторые, бывшие начальниками и капитанами других бригандов, становились столь богатыми, что имели по 40 тыс. экю деньгами. По правде сказать, то, что они проделывали, было чрезвычайно удивительно.

Выследивши иногда какой – нибудь добрый город или какой – нибудь добрый замок, отстоявший от них на один или два дня пути, они собирались по 20 или по 30 человек и шли потайными дорогами, днем и ночью, рассчитывая так, чтобы попасть в город или замок, который они выследили, на рассвете.

И тогда они поджигали какой-нибудь дом. Жители города, полагая, что явилась тысяча вооруженных людей, чтобы сжечь их город, бежали, кто куда мог. Бриганды же разбивали дома, сундуки, ларцы и забирали себе все, что в них находили. А потом уходили, обремененные награбленным...

Вскоре после освобождения короля Наварры случился удивительный и великий мятеж во многих областях королевства Франции, именно, в Вовэзи, в Бри, на Марне, в Лаоннэ, Валуа и всей стране до Суассона. Некие люди из деревень собрались без вождя в Бовэзи, и не было их вначале более 100 человек.

Они говорили, что дворянство королевства Франции - рыцари и оруженосцы - опозорило и предало королевство и что было бы великим благом их всех уничтожить. И тому, кто так говорил, каждый кричал: «Истинную правду он сказал; позор тому, кто будет помехою истребления дворян, всех до последнего». Потом собрались и пошли в беспорядке, не имея никакого оружия, кроме палок с железными наконечниками и ножей, прежде всего к дому одного ближайшего рыцаря. Они разгромили и предали пламени дом, а рыцаря, его жену и детей - малолетних и взрослых - убили...

Так они поступили со многими замками и добрыми домами и умножились настолько, что их уже было добрых 6 тысяч; всюду, где они проходили, их число возрастало, ибо каждый из людей их звания за ними следовал; рыцари же, дамы, оруженосцы и их жены бежали, унося на своей шее малых детей, по 10 и по 20 миль до тех пор, пока не считали себя в безопасности, и покидали на произвол судьбы и свои дома и имущество.

А эти злодеи, собравшиеся без вождя и без оружия, громили и сжигали все на своем пути, убивали всех дворян, которых встречали, истязали и насиловали всех дам и девиц без жалости и без милосердия, как бешеные собаки. Поистине, ни христиане, ни сарацины никогда не видали таких неистовств, какими запятнали себя эти злодеи.

Ибо кто более всех творил насилий и мерзостей, о которых и помышлять-то не следовало бы человеческому сознанию, те пользовались среди них наибольшим почетом и были у них самыми важными господами... Выбрали короля из своей среды, который как говорили, происходил из Клермона в Бовэзи, и поставили его первым над первыми.

И величали его король Жак Простак. Они сожгли и начисто разгромили в области Бовэзи, a также в окрестностях Корби, Амьена и Мондидье более 60 добрых домов и крепких замков, и если бы бог не пришел на помощь своею благостью, эти злодеи так бы размножились, что погибли бы все благородные воины, святая церковь и все зажиточные люди по всему королевству.

Ибо таким же образом действовали названные люди и в области Бри и в Патуа. Пришлось всем дамам и девицам страны, и рыцарям, и оруженосцам, которые успели от них избавиться, бежать в Мо, в Бри поодиночке, как умели, между прочим и герцогине Нормандской. И спасались бегством все высокопоставленные дамы, как и другие, если не хотели стать жертвами истязания, изнасилования и злой смерти.

Точно таким же образом поименованные люди действовали между Парижем и Нуайоном, между Парижем и Суассоном, между Суассоном и Ан, в Вермандуа и по всей стране до Куси. И тут творили они великие злодейства и разгромили в области Куси, Валуа, епископства Ланского, Суассона и Санли более 100 замков и добрых домов рыцарей и оруженосцев, а всех, кого хватали, грабили и убивали. Но бог по своей благости ниспослал спасение, за которое его надо премного благодарить, как вы сейчас увидите из нижеследующего.

Когда дворянство из Корби, Вермандуа, Валуа и с других земель, где действовали и чинили свои неистовства эти злодеи, увидало свои дома разгромленными, а своих близких умерщвленными, оно обратилось за помощью к своим друзьям во Фландрии, Геннегау, Брабанте и Hassebaing. Тогда тотчас же сошлось достаточно людей отовсюду.

Собралось и иноземное дворянство и местное, которое руководило ими. И стали тогда избивать и обезглавливать этих злодеев без жалости и милосердия и всюду, где их встречали, вешали на деревьях. Даже король Наварры в один день положил их более трех тысяч неподалеку от Клермона в Бовэзи, но их было такое множество, что, соберись они все вместе, было бы добрых 100 тысяч.

Когда их спрашивали, зачем они затеяли все это, отвечали, что не знают, но что, видя поступки других, сами поступали по их примеру и что полагали своим долгом уничтожить таким образом знатных и благородных людей всего света, чтобы не осталось из них в живых ни единого...

В то время когда неистовствовали эти злодеи, возвращались из Пруссии граф де Фуа и сеньер де Буш, его двоюродный брат. Дорогою, подъезжая к границам Франции, услыхали они о той напасти и о тех ужасах, которые обрушились на дворянство. И возымели к нему оба сеньера великую жалость.

Доехавши через несколько дней до Шалона в Шампани… узнали там, что герцогиня Нормандская, герцогиня Орлеанская, около трехсот дам и девиц и герцог Орлеанский укрылись в Мо в Бри из-за великого страха перед этою Жакериею оба доблестных рыцаря условились тогда, что пойдут к этим дамам и окажут им посильную помощь, хотя сеньер де Буш и был англичанин.

Но было тогда перемирие между Англией и Францией, и он мог свободно ездить повсюду, а также жаждал выказать свое благородство в сообществе с двоюродным братом графом де Фуа. Могли они выставить со своею свитою около 40 копий, не более, ибо возвращались, как я вам уже сказал, из паломничества.

Так и торопились они ехать, пока не достигли Мо в Бри и предстали перед герцогинею Нормандской и другими дамами, которые очень обрадовались их приезду, так как им все время угрожали жаки и мужики Бри, а также и горожане, состоявшие с ними в союзе; ибо злодеи эти, узнавши, что здесь скопилось множество дам, девиц и малых детей из дворянских семейств, устроили сборище вместе с мужиками из Валуа и двинулись к Мо.

С другой стороны, и люди из Парижа, хорошо осведомленные об этом сборище, двинулись в назначенный день в одиночку и целыми отрядами и сошлись с теми и другими. Было их всего добрых 9 тысяч злоумышленников, и все время по дороге в Мо к ним приставали люди различных селений. Так подошли к городским воротам; злодеи же горожане и не подумали препятствовать вступлению людей Парижа… И вот вошли в город в столь великом множестве, что заполнили все улицы вплоть до Рынка…

Когда знатные дамы, укрывшиеся в Рынке Мо, который был достаточно укреплен, ибо река Марна его окружала, увидали, сколь многое стремительно идет и движется на них количество народа, они были крайне устрашены и напуганы. Но граф де Фуа и сеньер де Буш с их свитой, бывшие в полном вооружении, выстроились на Рынке, выступили за ворота и распорядились затворить их за ними.

А затем ударили на этих мужиков – черных, низкорослых и плохо вооруженных… когда злодеи увидали этих рыцарей и оруженосцев, столь хорошо вооруженных (движущихся на них) со знаменами графа де Фуа и герцога Орлеанского и значком сеньера де Буш, с мечами и шпагами в руках, в полной готовности защищать и охранять этот Рынок, неистовство их поостыло; наоборот, первые ряды стали отступать, а дворяне преследовали их, действуя своими мечами и шпагами, и избивали.

И все, которые были впереди, всякий раз, как чувствовали удар или страх получить его, пятились назад и теснили друг друга. Тогда выступили из укрепления все вооруженные люди. Поспешивши на место битвы, они с своей стороны тоже устремились на этих злодеев. И стали избивать их и в одиночку и целыми массами истреблять, как овец, и Гали их всех в полном смятении и расстройстве из города и истребляли их до тех пор, пока сами совсем не выбились из сил, и массами сбрасывали их в реку Марну.

Словом, перебили их в этот день более 7 тысяч, и ни один бы не ушел, если бы захотели преследовать более. Когда же дворяне возвратились, они пустили в усмиренный город огонь и сожгли его дотла со всею городскою чернью, которую могли там застигнуть. После этого разгрома в Мо мятежники больше совсем не собирались, ибо сир де Куси имел под рукою великое множество дворян, которые истребляли их без жалости и милосердия всюду, где бы ни находили».