Негидальцы (от негидал. ңегидал - «береговой», «прибрежный», самоназвание: элькан бэйэнин - местные люди; амгун бэйэнин - люди реки Амгунь) - малочисленный тунгусо-маньчжурский народ в Приамурье. Проживают в нижнем Приамурье в бассейне нижнего течения реки Амгунь. Численность согласно переписи 2002 года - 567 человек, в том числе в Хабаровском крае - 505 чел. Наибольшее количество негидальцев (90 человек) проживало в селе Владимировке.
Религиозные представления негидальцев отражают анимистический уровень отношений человека к природе. Для них характерна вера в духов-хозяев. В религиозных верованиях особенно много общего с ульчами. Вселенная, по их представлениям, состояла из трех ц 2345 миров, расположенных один под другим. Верхний - голубой небесный свод - состоял из 9 сфер. Средний мир туй - земная поверхность - однослоен. В нижнем, подземном мире буни живут умершие люди. Небо считалось высшей силой, а в качестве его духов-помощников выступали солнце и луна, обладавшие могущественной силой. Дух-хозяин солнца тэйгани представлялся мужчиной, а дух-хозяин луны омнаинкан - женщиной.
Обитатели верхнего мира Бог’а бэйэнин, по представлениям негидальцев, в прошлом сходили на землю и общались с людьми. Среди других духов-хозяев особо почитались синкэн (хозяин тайги, всех зверей), уйгули (хозяин медведей), тамун (хозяин воды), подя (дух-хозяин огня). Изображения духов-хозяев делались в виде плоских антропоморфных фигур, которые устанавливались на лиственнице на родовом мольбище. Важную роль в системе религиозных воззрений играли такие природные явления как гром и ветер. Ряд представлений, относящихся к разным этническим традициям, связан у негидальцев с медведем.
По одному из них, заимствованному от нивхов, медведь - это горный человек уэй бэйэнин, хозяин горной тайги. Второй комплекс представлений о медведе дуэнтэ (дух-хозяин тайги) характерен для всех тунгусо-маньчжурских народов Амура и Сахалина. Добыча каждого медведя сопровождалась у негидальцев праздником. Чтобы не обидеть убитого зверя, всех его таежных сородичей, участники праздника соблюдали множество древних правил и установлений. Кости и череп убитого медведя тщательно хоронили. В сугробах хоронили также убитого тира.
Негидальские представления о роли медведя и тигра нашли отражение и в шаманском пантеоне. Об этом свидетельствуют их изображения на шаманской одежде и шаманском бубне. Усиление роли пушной охоты в жизни народа способствовало выделению специальных духов-хозяев пушного промысла. Одним из таких духов считался калгама, которого негидальцы представляли в образе женщины и изображали в виде антропоморфной фигуры без рук и ног с остроконечной головой и туловищем, обтянутом лосиной шкурой. В советское время духовная культура негидальцев претерпела большие изменения. Сегодня приверженность к традиции проявляется лишь у немногих людей старшего возраста в одежде, обрядовой практике.
Исследователи выделяют в фольклоре негидальцев мифы, сказки, предания, бытовые рассказы, песни, обрядовые жанры. Сами же носители фольклора различают 2 крупнейших и постоянно противопоставляемых жанра - это талун, с вымышленным содержанием (героические сказания) и улгу, улгу (й), в которых говорится о действительных событиях, якобы происходивших в прошлом. В категорию улгу входят мифы, родовые предания, шаман. легенды, былички, охотничьи и бытовые рассказы. В настоящее время фольклор негидальцев в традиционных для него условиях не исполняется. Вызвано это прежде всего утратой языка и изменениями в жизненном укладе.
Некоторые сюжеты воспроизводятся по-русски (в особенности связанные с промысловыми обрядами и обычаями). По воспоминаниям стариков, в прежнее время почти в каждом селении был свой сказочник; лучших рассказчиков приглашали в другие села. Повествование обычно начиналось вечером и длилось до глубокой ночи, а то и до утра. На охоте или рыбалке по вечерам рассказывали сказки о животных или мифы о духах-хозяевах. Этим промысловики стремились привлечь и задобрить духов, обеспечить себе удачу. Еще в недавнем прошлом сказки знали и рассказывали практически все. Сказки делятся на 2 группы: о животных и героического содержания.
Между ними располагается небольшое количество бытовых сказок и анекдотов. Сказок о животных много, их 3345знают все люди старшего и среднего поколений. В фольклоре широко представлены обрядовые формы - запреты, обращения к духам и душам умерших, формулы медвежьего праздника.
Они играли чрезвычайно важную роль в духовной культуре народа. духам произносились тогда, когда их «кормили»: «Е, тамун, дозволь добыть рыбу!»; «Маси, дай здоровья!» (букв.: «Не заставляй хворать своего хозяина!»). Были распространены загадки; в настоящее время они почти утрачены. Можно предположить, что в прошлом существовало множество примет; сейчас сохранились лишь те, что связаны с природными явлениями.
Негидальские необрядовые песни ихэн, как и песни других тунгусо-маньчжурских народов, были сугубо индивидуальным делом. Они сочинялись «по случаю» и могли уйти вместе с этим случаем, а могли по каким-то причинам остаться в памяти родственников и близких. Всем песням, даже колыбельным, изначально присуща импровизационность : тексты никогда не совпадают при повторном исполнении. Мелодии же, наоборот, обладают постоянством; для всех своих импровизаций исполнитель, как правило, использует один и тот же типовой напев.
Поют негидальцы без инструмент. аккомпанемента (за исключением ритуальных шаманских песнопений, исполнявшихся под звуки бубна и погремушек). Музыка медвежьего праздника негидальцев наска уникальна. На протяжении всех обрядовых церемоний женщины маленькими палочками играют на ударном бревне тумкэвун (от тумку - качаться, колыхаться, биться), подвешенном на козлах, и танцуют ритуальные танцы чово. Наигрыши и танцы связаны с мифологическим контекстом, на это указывают их названия - «Гром гремит», «Дорога совы», «Собака лает» и др.
В настоящее время перспективы сохранения негидальского этноса не внушают оптимизма. Повсеместно преобладают этнически смешанные семьи. Усиливается их ассимиляция нивхами, ульчами, русским населением. Невысокая численность, дисперсное расселение в крупных многонациональных поселках может в ближайшие десятилетия привести к окончательному растворению негидальцев в окружающем населении. («Хабаровский край»).
