Главная
МЕНЮ САЙТА
КАТЕГОРИИ РАЗДЕЛА
ОТКРОВЕНИЯ О НАКАЗАНИИ [164]
БИБЛИЯ
ПОИСК ПО САЙТУ
СТРАНИЦА В СОЦСЕТИ
ПЕРЕВОДЧИК
ГРУППА СТАТИСТИКИ
ДРУЗЬЯ САЙТА
  • Вперёд в Прошлое
  • Последний Зов

  • СТАТИСТИКА

    Главная » Статьи » 2. ВАВИЛОНСКИЙ ПЛЕН » ОТКРОВЕНИЯ О НАКАЗАНИИ

    Матвей Парижский - Несчастия за наши грехи появляются отовсюду
    Епископы, аббаты, приоры и другие прелаты церкви, после трех-четырех дней рассуждения и сильного ропота, согласились, наконец, опасаясь подвергнуться отлучению, в случае сопротивления апостолическому предписанию. 

    Согласившись против воли, они кончили бы это дело и выдали бы только такое количество серебра, которое не отяготило бы их слишком, если бы, как уверяют, Стефан Сеграв, тогдашний советник короля, человек, любивший одного себя, и сердце которого всегда было склонно ко злу, не заключил симонического договора с нунцием Стефаном и не устроил бы так, что десятина была вытребована сполна, к неисчислимому вреду для церкви и государства. 


    «Нет разумевающего; никто не ищет Бога; все совратились с пути, до одного
    негодны; нет делающего добро, нет ни одного» (Рим.3:11-12)

    После того нунций Стефан показал всем прелатам доверительное письмо папы, которым он назначил его заведовать сбором десятины. Этот сбор должен был делаться не по той таксации, которая была недавно установлена для взимания двадцатой доли для приобретения от короля привилегий, но по новой оценке имущества, более удобной и выгодной для государя папы; а именно, этот сбор должен был производиться с доходов, извоза, найма плугов приношений, десятин, корма животных, производств земли и приобретенных имуществ, как церковных, так и других, под какими бы названиями они ни существовали; притом не допускалось никаких скидок, и ни под каким предлогом не принимались в соображения ни долги, ни расходы.

    Это же доверительное письмо уполномочивало Стефана отлучать сопротивляющихся и прекращать богослужение в церквах. На основании того, Стефан в каждом графстве назначил своих агентов и отлучил всех тех, которые осмелятся сами или чрез других препятствовать сбору десятины или оценке имущества, посредством стачки, укрывательства или другого обмана.

    А так как это дело не допускало никаких промедлений, то Стефан потребовал, под страхом отлучения, от всех прелатов и других, чтобы они внесли ему вдруг всю требуемую сумму, или сделав заем, или другим способом приобретя деньги, так чтобы он мог, не выжидал конца операции сбора, удовлетворить папу; а после они могут возвратить свое, когда будет собрана десятина. Он говорил, что государь папа обременен такими огромными долгами, что он решительно не знает, каким образом кончить предпринятую войну. После того собор разошелся, впрочем не без сильного ропота.

    Тогда Стефан немедленно разослал письма епископам, аббатам, приорам и монастырям всех орденов, с приказанием, под страхом отлучения, препроводить ему к назначенному дню сумму серебра, хорошею новою монетою, полного веса, достаточную для того, чтобы государь папа мог удовлетворить своих кредиторов, и чтобы они сами спаслись от отлучения. Этот человек был до того неумолим в своих требованиях, что требовал десятины даже с плодов следующей осени, которых можно было ожидать.

    Прелаты, не имея других средств, продавали чаши, сосуды, раки и другие священные предметы; иные же отдавали их в залог и делали займы. Стефан имел при себе проклятых ростовщиков, которые выдавали себя за негоциантов и прикрывали свою постыдную деятельность именем торговли; они-то и снабжали серебром тех, которые находились в нужде и угнетались взысканиями Стефана.

    Он не давал никому пощады, угрожал всякому, и те, которые успели достать серебро за большие проценты, делались потом жертвою ростовщиков и претерпевали страшные убытки. Англия разражалась в то время такими проклятиями, что нельзя было повторять их вслух; ропот был на устах всех; каждый говорил: «О, если бы этот сбор не пошел впрок тем, для которых его делают!»

    Желание народа исполнилось, ибо «худо приобретенное не приносит пользы». Но с этой эпохи Англию точили ультрамонтаны (т. е. загорные люди, живущие за Альпами; их называли также ломбардами; и эти два выражения сделались тождественными с именем ростовщика), которые хотя и называли себя торговцами, но, в сущности, были безбожными ростовщиками, которые старались поймать в свои сети всех, кого угнетали поборы римского двора.

    Вследствие всего того, Стефан, капеллан государя папы, а на деле человек, стригший себе серебряное руно, оставил в Англии ненавистную память о себе. Райнульф, граф Честерский, один воспротивился с энергиею; он не хотел предать свою землю рабству, и не позволил ни одному духовному или клерику в своем лене платить десятины; между тем Англия, Валлис, Шотландия и Ирландия были вынуждены к тому.

    При этом оставалось утешиться только тем, что и заморские государства, даже самые отдаленные, не были изъяты от этого побора. Когда все эти громадные богатства достигли рук папы, он щедро наделил ими Иоанна Бриеннского и других вождей своей армии, что принесло великий вред императору, ибо, пользуясь его отсутствием, они разорили его замки и укрепления.

    В этом же самом году Фридрих, император римлян, возвратив христианству Св. Землю и заключив с Вавилонским султаном мир на 10 лет, подтвержденный клятвенно с обеих сторон, сел на корабль в день Воздвижения св. Креста (14 сентября), чтобы, переехав Средиземное море, возвратиться в свое государство. Но, узнав, что Иоанн Бриеннский выжидает его в гаванях, он опасался пристать к берегу без предосторожностей; чтобы не попасться в плен, он направился к одному верному месту, послав туда наперед лазутчиков, которые и ввели его в гавань невредимо.

    Высадившись благополучно в Сицилии, но с небольшим числом людей, он узнал, что его противники успели уже покорить многие из его замков и укреплений, что папа держит на жалованье войско, которое он осыпает золотом и богатствами; и что, наконец, его враги, не встречая себе препятствий, свободно распространяются по землям империи и опустошают их.

    Между тем, при первом известии о его прибытии, законные вассалы императора толпами начали стекаться около Фридриха, сообразно той клятве, которая связывала их с императором. При их помощи и поддерживаемый новыми подкреплениями, он бестрепетно напал на врагов и начал мало-помалу завоевывать у них свои утраченные земли и свои замки…

    1241 г. Во время всех этих событий, это племя бесчеловечное, неистовое, варварское, необузданное и беззаконное, известное под именем татар, дерзко напало на земли христиан с севера, произвело страшные опустошения и возбудило в целом христианстве страх и ужас. При своей неслыханной кровожадности, они обратили почти в пустыню Фризию, Готию, Польшу, Богемию и большую часть обеих Венгрий, принудив к бегству и умертвив князей, прелатов и жителей городов и сел. Вот те письма, писанные во внутреннюю Европу, по которым можно судить о том разрушительном происшествии. В них говорилось следующее:

    «Геийнрих, милостию Божиею, граф Лотарингский, палатин саксов, своему тестю и государю, любимому и вечно любимому, знаменитому владетелю, герцогу Брабантскому, свидетельствует о своей ревности и готовности служить ему как угодно!

    Несчастия, предсказанные в Писании издревле, не иссякли и теперь, и в наказание за наши грехи появляются отовсюду. На самом деле, народ кровожадный и бесчисленный, племя неистовое и беззаконное вторглось и заняло соседние нам страны. Они достигли даже Польши, ограбив предварительно другие страны и истребив их народы. По этому случаю я получил уведомление и просьбу как от частных лиц, так и от нашего любезного брата, короля Богемии, поспешно вооружиться и придти на помощь и защиту верных.


    «Народ не обращается к Биющему его, и к Господу Саваофу не прибегает. И отсечет
    Господь у Израиля голову и хвост, пальму и трость, в один день» (Ис.9:13-14)

    Действительно, теперь нет уже никакого сомнения, что эта татарская нация намерена чрез неделю после Пасхи кровожадно ворваться в Богемию и опустошить ее, если королю не будет оказана заблаговременная помощь, так как горит дом у соседа, и соседняя нам земля подверглась разграблению, а часть ее уже опустошена, то мы просим со слезами помощи и совета у Бога и у своих соседей, наших братьев, во имя вселенской церкви.

    Всякое промедление будет опасно, и мы молим вас настойчиво спешить как можно скорее, нам на помощь, ибо дело идет столько же о вашем избавлении, сколько и о нашем; соберите многочисленную конницу, храбрую и отважную: ваши вассалы поставят вам ее; держите ее всегда наготове, во ожидании, когда мы пошлем вторично дать знать. А мы, чрез содействие своих прелатов и братьев Проповедников и Миноритов, объявим повсюду крестовый поход, так как дело идет о Боге распятом, молебствия и посты, и призовем к священной войне всех обитателей страны.

    Заметим при этом, что значительная часть этой проклятой нации с другою армиею, соединенною с ними, опустошает Венгрию с неслыханным варварством; в руках короля этой страны, как уверяют, осталась самая ничтожная часть его владений. Одним словом, церковь и население северных стран угнетены и подавлены бедствиями всякого рода до того, что еще никогда, от начала мира, эти земли не претерпевали столь великих зол…

    В настоящее время происходят события, которые занимают столько же римскую империю, имеющую обязанность распространять евангелие, сколько и остальные государства вселенной, исповедующие христианскую веру; как ни поздно пришли к нам известия о том, но мы не можем не сообщить вам их. Какой-то народ, вышедший уже давно из последних пределов земли, прибыл из стран южных; долгое время, скрываясь в жарком поясе и обожженный солнцем, он направился потом к Северу.

    Овладев силою всей страной, это племя долгое время оставалось там и множилось, как желуди. Это народ варварский и по происхождению, и по образу жизни; не знаю, откуда явилось их название татары, от их ли происхождения, или от места, в котором они жили; по-видимому, божественное провидение держало их до настоящего времени с целью наказать ими и исправить Божий народ: но да не послужит то к падению всего христианства! Это вторжение сопровождалось общественными бедствиями; всеобщее разорение было последствием его, и плодоносный земли, по которым прошла эта нечестивая нация, остались опустошенными.

    Не щадя ни возраста, ни пола, ни достоинства, они стремятся к уничтожению всего рода человеческого; уверенные в своем могуществе и надеясь на свою многочисленность, татары желают одни господствовать на всей поверхности земли. Предав грабежу и смерти все страны, которые они могли только завидеть, оставив позади себя бесконечные пустыни, они прибыли в землю густо населенную куманами (половцами).

    Там татары, этот народ, не щадящий жизни и привыкший к своим лукам, стрелам и дротикам более, нежели мы к своему оружию, руки которых более мощны и изведаны, нежели у других народов, рассеяли тот народ и покорили его; меч татар обагрился в крови тех, которые не успели бежать. Но такое соседство не могло внушить более благоразумия и осторожности русским (rutheni); враг был вовсе не так далеко, чтобы они, не видав прежде никогда такого народа, не пришли в ужас от приближавшегося пожара и не приняли мер против набега татар, или вообще не подумали бы о своем спасении.

    Между тем варвары явились внезапно с целью грабить и истреблять. Когда этот неистовый народ, бросающийся с быстротою гнева Божия или молнии, напал на них, город Киев (Cleva), один из самых больших городов этой страны, был уже осажден и взят приступом, и все то знаменитое государство, жители которого были перерезаны, было предано грабежу и опустошению. Такая участь должна была бы заставить венгров, соседних им, подумать о мерах предосторожности; но венгры, по своей небрежности, не подумали о защите.

    Теперь ужас и страх, внушаемый неистовством этих завоевателей, должен овладеть сердцем каждого; подавляющая нас необходимость, близко угрожающая опасность заставляют подумать о мерах к отражению врага. Всеобщее истребление мира и в особенности христианства требует поспешной помощи, ибо эта свирепая и беззаконная нация не знает человеколюбия. Между тем она следует за повелителем, которого чтит и послушно уважает, называя его Богом земли.

    Это – люди малорослые, но сильные; широкоплечие, с мощными руками и ногами, мускулистые, неустрашимые и всегда готовые броситься в опасность по одному слову предводители. Лицо их широкое, глаза скошенные; они издают пронзительный крик, вполне выражающий свирепость их сердца.

    Они одеваются в недубленую кожу и прикрываются воловьей шкурой, или шкурой ослов и лошадей, нашитою на железный обруч; таково их вооружение, которое они употребляют до настоящего времени. Но, о чем мы не можем говорить без сожаления, они успели теперь облечься в лучшее вооружение, пользуясь добычею, отнятою у христиан, чтобы к нашему стыду мы истреблялись собственным оружием: так хочет гнев Божий! Теперь они ездят на лучших лошадях, лучше едят и одеваются менее дико. 

    Эти татары – отличные стрелки; они носят с собою искусно изготовленные меха, при помощи которых безопасно и скоро переправляются по рекам и болотам. Говорят, что их лошади, когда недостает фуража, питаются древесною корою, листьями и корнями трав; они ведут лошадей за собою, и, несмотря на то, их лошади в случае нужды обнаруживают легкость и быстроту.

    Я предвидел и предсказывал эти бедствия, я часто писал к вашему величеству и извещал чрез послов, как вас, так и других христианских государей; а убеждал их сохранять между собою мир и просил прекратить раздоры, вредные республике христовой; я говорил, что необходимо с поспешностью подняться всем, чтобы остановить успехи этого народа, готового броситься на нас, ибо стрела ранит не так опасно, когда успеешь предвидеть ее. Нашим врагам остается только радоваться, видя, как несогласие разделяет христианских государей и расчищает им дорогу…


    «Они утвердились в злом намерении, совещались скрыть сеть, говорили: кто их увидит? Изыскивают 
    неправду, делают расследование за расследованием до внутренней жизни человека» (Пс.63:6)

    В Риме был слышен голос, рыдания и вопли. Молва признала этот голос за предвещание наших бедствий; но бедствия не приходят по одиночке. Действительно, многочисленные удары грома, разразившиеся в окрестностях Иерусалима предвещали близость бури, кровавое истребление верующих во Христа, плачевную утрату Гроба господня, наконец опустошение св. города, и все это случилось в наше время. Молния сверкнула, но вместо того, чтобы привести за собою росу или капли дождя, она заволокла тучами небо и залила нас потоком бедствий.

    Действительно, в ту минуту, когда любовь и долг веры воодушевляли христиан, переживших избиение от руки ховарезмийцев, к тому, чтобы отмстить злодеям за то бедствие, и когда вожди и самый последний воин требовали восстановления чести, патриарх Иерусалимский, желая один воспользоваться славою победы и считая вероятно других князей недостойными его сообщества, явился проповедником похода господня, раздражал и без того пылкие сердца своих слушателей и воспалил в них благочестивую ревность, которая на этот раз была неуместна. 

    Не дождавшись благоприятной минуты – а это главное требование законов войны – христианская армия, составленная из соединенных сил заморского рыцарства, напала за два дня до праздника св. Луки евангелиста (16 окт.) на ховарезмийцев, которые предвидели такое нападение и изготовились к битве; в этом деле, начатом при таких неблагоприятных обстоятельствах, едва несколько человек со стороны христиан успели спастись от смерти или плена. Другие, но в весьма небольшом числе, освободились после и бежали; притом это были люди, которых отвага не увлекла в самый центр боя, где с треском ломалось оружие и сыпались удары. 

    Из всех баронов Св. Земли, из всего рыцарства Иерусалимского королевства, из целого монастыря ордена Храмовников, выславших 300 братьев, из 200 Иоаннитов и из всего Немецкого ордена св. Марии – о бедствие! – не спасся никто, кроме патриарха, барона Монфорта, знаменоносца королевства, начальствовавшего передовым отрядом, четырех рыцарей и небольшого числа прислуги тамплиеров, иоаннитов и только трех оруженосцев Тевтонских братьев. Вот все, что возвратилось, и то благодаря счастью или бегству.

    Именитые люди, как епископ св. Георгия и владетель Каифы, легли на поле битвы под смертоносными ударами. Галтерий, граф Иоппе, был смертельно ранен. Архиепископ Тирский, переживший свои раны, был заключен в темницу. Все это я узнал из писем, который дошли до меня из монастыря Немецкого ордена св. Марии. Такое плачевное событие должно возбудить тем большую печаль и огорчение в нашем сердце и в сердцах всех христианских князей, и пролить потоки слез, потому что этому поражению предшествовали ошибки, а беспечность последовала за ним.

    Действительно, духовный орден тамплиеров, гордыня которых питается изнеженностью туземных баронов Св. Земли, предались самообольщению и своею безумною и вероломною войною заставили Вавилонского султана обратиться с просьбою о помощи к ховарезмийцам, не смотря на союз, заключенный нашим именем с султаном, по согласию с монастырем и магистрами орденов Иоаннитского и Немецкого св. Марии.

    Действуя таким образом, тамплиеры могут быть обвинены не только в очевидном промахе, который можно сделать по простоте ума, ибо они, ожидая найти постоянство в изменчивости варваров и верность в вероломстве, призвали к себе на помощь против Вавилонского султана и ховарезмийцев султана Дамаска и Крака, противных ему и по религиозному различию, и по намерениям; неужели для погашения пожара нужно лить масло?

    Кроме того, тамплиеры были до унижения снисходительны к тем двум султанам, как нас уверили в том некоторые из духовных, прибывшие из-за моря; а именно, те султаны и их люди были ими приняты с торжеством в самом монастыре ордена тамплиеров, и совершали свои предосудительные обряды и мирские празднества, призывая имя Магомета. Между тем они никаким образом не могли совершенно уничтожить в себе привязанность к своим единоверцам и затаенную ненависть к нам одним обещанием союза с нами, и последствия скоро доказали, что те султаны были более врагами, чем союзниками.

    Действительно, за исключением султана Щамеля, убежавшего с поля сражения с 5 человеками, которого султан Дамаска послал на помощь против Вавилонского султана, и который не надеялся быть хорошо принятым со стороны последнего, все другие до султана Крака, показав вид, что они намерены принять участие в битве, перешли на другую сторону, к которой и прежде были расположены сердцем, и не участвовали в битве, даже не обнаружили подобного намерения.

    Ко всему этому, крайняя беспечность – последнее несчастие, когда дело идет о спасении – довершила пашу опасность и грозила окончательным разорением. Нам, как людям правоверным, тяжело писать без огорчения, что главы вовсе не думают о мерах к исправлению такого печального зла, и не сетуют, подобно нашим предкам, о столь горестных событиях; но что еще хуже, мы не обращаем вовсе внимания па свои раны, и не торопимся уврачевать их, как будто бы дело идет не о христианах и не о христианской вере.

    Господь поразил нас, а мы и не горюем; со всех сторон горят кровли наших домов, а мы и не спешим за водой; напротив, каждый радуется бедствиям другого. Впрочем я не думаю, что нам следует считать это дело (т. е. завоевание Палестины) отчаянным и осужденным на смерть, и не думать более о возможных и должных средствах.

    Я с своей стороны не отказываюсь от того, и, даже обещая свои услуги тем охотнее, что секира уже лежит при корне дерева, полагаю, что мне и всем христианским государям должно поспешить на помощь; но мне необходимо, чтобы Италия была умиротворена, и чтобы наши права, которыми пользовались предки в империи и в королевстве, были вполне восстановлены; тогда только наши крылья получать всю силу при целости своих перьев и могут поднять нас безопасно в воздушное пространство…

    Но вот что было причиною того плачевного избиения христиан, о котором говорилось выше, и которое произошло в самом св. городе Иерусалиме. Когда ховарезмийцы неожиданно напали на патриарха и жителей города, эти последние бросились поспешно с своими семействами в город Иоппе, чтобы найти там убежище. Но коварные ховарезмийцы, желая вернуть беглецов, с тем чтобы поймать их в свои сети и умертвить, распустили на укреплениях города знамена христиан, обратившихся в бегство.


    «Чтущие суетных и ложных богов оставили Милосердаго своего» (Ион.2:9)

    Вследствие того те христиане, которые спрятались за городом, видя то, пустились в погоню за беглецами, желая оказать им братскую услугу, и, догнав их на лошадях, приглашали возвратиться, уверяя, что христиане, оставшиеся в городе успели счастливо восторжествовать над неприятелем и радостно водрузили свои знамена на стенах. Когда христиане возвратились назад и вошли с полною уверенностью в город, тот народ, вооруженный с ног до головы и снабженный всякого рода оружием, бросился на христиан, ничего не ожидавших, и всех их истребил мечем.

    При известии об этом избиении, те из наших, которые уцелели в своих замках, собрали сильную и многочисленную армию и решились потребовать отчета от убийц и отмстить им кровавым образом. Между ними завязалась упорная битва, но, по несчастию, горестному навсегда, христиане были поражены, как то явствует из вышеприведенного письма. Впрочем, павшие, раненые и сохранившие жизнь бегством, хотя и в малом числе, заставили неприятели дорого заплатить за победу, как он сам сознавался после сражения.

    Бой продолжался без отдыха от начала дня до позднего вечера, когда сделалось так темно, что нельзя было никого узнавать, и потому сражающиеся принуждены были разойтись».


    1 2         























    Категория: ОТКРОВЕНИЯ О НАКАЗАНИИ | Добавил: admin (18.06.2016)
    Просмотров: 934 | Рейтинг: 5.0/1