английский хронист, историк, монах-бенедиктинец. Является одним из крупнейших и интереснейших хронистов английского средневековья. 

Матфей был монахом бенедиктинского монастыря в Сент-Олбансе (Херефордшир). По всей вероятности, монастырь имел тесный контакт с внешним миром. Он находился на расстоянии одного дня пути от Лондона, его посещал сам король и члены королевской семьи. Исторические записи в монастыре велись уже с конца XI в.

Критический подход Матфея Парижского к описываемым событиям определяется политической позицией Матфея, выражавшего интересы и взгляды высшей английской аристократии. Хроника Матвея детально описывает события того периода в Англии, Европе и Ближнем Востоке, изображает борьбу баронской оппозиции с королями и с засильем иностранцев. Также в хрониках описывается борьба Фридриха II Штауфена с папством.

Дерзость Миноритской Братии

«В эту пору иные из Миноритской братии, равно как и другие из ряда Проповедников, забывчивые к своему обету и ограничениям сана, нагло входили на территорию некоторых благородных монастырей, под претензией выполнения своих обязанностей проповедовать, и как бы собираясь уезжать после проповеди на следующий день.

Под предлогом болезни или под неким другим предлогом, тем не менее, они оставались, и, строя деревянный алтарь, ставили на него освященный алтарь каменный, который приносили с собой, и тайно, тихим голосом служили мессу, и даже исповедовали многих прихожан, пакость священникам.

И говорили они, что возымели полномочия от папы принимать от верующих те исповеди, кои постыдились они сделать своим собственным попам, либо презрели сделать, поскольку священники совершили тот же проступок, или же побоялись сделать то, поскольку священник был пьян; этак поднаторев, Минориты, давали отпущенье грехов даже после того, как на них наложили эпитимью. 

Тем временем, они Минориты послали уполномоченного к Римскому двору, со всей прытью, дабы изложить дело против мужей веры, на чьей земле постаивали; и добыли-таки разрешение оставаться там, с некоторыми другими выгодами вдобавок. А ежели, случаем, они не удовольствовались бы сим, то явно разразились бы оскорблениями и угрозами, поношением всякого ордена кроме своего собственного, и заявлениями, что все остальные - среди обреченных на проклятье, и что они не пощадят подошвы ног своих, покуда не оскудят достаток своих противников, как бы велик он не был. И мужи веры уступили им по многим пунктам, согласились, дабы избежать скандала и обиды от более cильных.

Ибо они Минориты были советниками и посланниками нобилей, и даже папскими секретарями, и по сему получали немалое мирское покровительство. Иные, тем не менее, ставшие против Римского двора, были сдерживаемы очевидными причинами, и уехали прочь в смятении.

Ибо первосвященник с хмурым взором молвил им: «Что значит сие, братья мои? на что идете вы? не вы ли признавали добровольную бедность, и то, что должны вы проходить города и замки и отдаленные места, когда требует случай, босо и ненавязчиво, проповедуя Божье слово со всем смирением? а теперь вы покушаетесь на то, чтоб узурпировать имущество для самих себя супротив желанья лордов сих владений? вера ваша, видно, в огромной мере, отмерла, и домыслы ваши надобно опровергнуть». 

Услыхав это, они уехали и стали вести себя более сдержанно, несмотря на то, что прежде говорили столь задиристо, и отказались следовать воле остальных, хотя и были в домах не своих собственных. В этот год Кордова, известный город Испании, был взят королем Кастилии, после убийства брата Эмира мира, и порубления его армии на куски».

Послание аббата монастыря Марии в Венгрии

«К священнослужителям и всем верным святой матери церкви, которые увидят или услышат сие послание, обращаются Ф., милостью Божией смиренный аббат монастыря Марии, и все здешнее братство Ордена  Бенедикта, находящееся в Венгрии. Да пошлет нам Дух Святой утешение, спасение, которое принес вам Венедикт, и вечную славу.

Подателей сего братьев-священнослужителей В. и Й., монахов храма нашего, которых мы посылаем из монастыря Марии в Русции в Гибернию для пребывания там, мы вверяем вашей милости. И это мы вынуждены были сделать из-за неожиданного нашествия тартар, о которых говорят, что они измаильтяне, о горе! Увы, мать церковь, стенающая и горюющая о детях своих, преданных Богу, которых разметало среди разных народов из - за тартар, которые, неожиданно нагрянув, мощным ударом вторглись в восточные пределы и огромную часть людей, живших там, предали смерти.

Кроме того, богатства церкви нашей и доходы братьев, идущие на их содержание, они совершенно разграбили; и, говорят, что прошло сорок два года с тех пор, как сошли они с гор, в которых находились в заключении. Они, идя из проклятых, как мы думаем, мест, дабы жестоко разорить провинции Азии, четырех царей с князьями этой земли бесчеловечно умертвили.

Ведь весьма могущественного короля Каппадокии, царя персов с его приближенными, равно как 25 могущественнейших князей в Русции, блаженной памяти князя Генриха Польского уничтожили с сорока тысячами людей за один день, как за одно мгновение. Кроме того, они обратили в бегство славного короля венгерского, Белой величаемого, трех архиепископов и четырех епископов и шестьдесят пять тысяч человек.

И в этой битве король Коломан, брат упомянутого короля, был смертельно ранен, так что спустя недолгое время скончался. Затем, продвигаясь к границам благородного герцога Австрии, Штирии, Тревизского маркграфства, Мораннии и Богемии, когда на Рождество господне Дунай сковался льдом, с великой силой они переправились на другой берег реки; разоряя земли упомянутых властителей и все жестоко уничтожая на пути, не щадя ни мужчин, ни женщин, они с бесстыдством совершают то, что невозможно выразить словами.

Они спят в церквях с женами своими, а из других мест, Богом освященных, о горе! делают стойла для коней. Их дерзость, благодаря гневу Божьему, настолько возросла, что прелаты, а именно архиепископы, епископы, аббаты, правители и народ в смятении бегут пред разнузданными варварскими вождями, не ожидая ничего иного, кроме смерти; убитые монахи, монахини, проповедники, принявшие горестную смерть, ставшие мучениками во имя Христа, приобщаются, как мы думаем, к вечному блаженству.

Вот почему мы смиренно взываем к вашей милости, чтобы им, явившимся к вам, насколько это возможно, было бы с состраданием предоставлено убежище. Писано в Вене, в год благодати 1242, в канун январских нон. И в эти времена из-за этих ужасных слухов часто произносились такие стихи, возвещающие приход антихриста: «Когда минует год тысяча двести пятидесятый после рождества Девы благой. Будет Антихрист рожден, преисполненный демонической силой».

Послание Иордана, провинциального викария францисканцев в Польше. 10 апреля 1242 г.

«Всех любезнейших христиан, к которым дойдет сие послание, приветствует брат Иордан ордена братьев-миноритов, викарий провинции Польши, Пинского монастыря, вместе с другими братьями.

Из-за греховных деяний людей и приумножения в мире плевел настигло нас давно предвиденное и предреченное, но словно нежданное-негаданное возмездие. Изгнаны братья-проповедники и наши и прочие правоверные племенем тартариев, возникшим из Тартара, - из наших писем вы увидите, что они совершили со злодейством, о котором уже некогда говорилось в Писании (ибо они, уничтожив многие неведомые народы, разорили также известную нам Руссию, в которой, говорят, было семь князей), и вот, о горе!

Они вторглись в пределы нашей церкви и стремительно миновав бурные реки и непроходимые леса, они непостижимым образом заняли большую часть могущественного Венгерского королевства, о чем со всей точностью из-за расстояния сообщить не можем, однако то, что совершено в нашей провинции, достоверно опишем. 

Ибо уже почти вся Польша этим варварским народом жестоко разорена; они не щадят людей, невзирая на возраст, на положение, на пол, но всех предают мечу, а места, освященные Богом, оскверняют, и уже стоят они на пороге Алеманнии и Богемии, чтобы сотворить то же самое, что с нами и прочими христианами, если не вмешается Бог. 

Тем более что христианский мир, отягченный междоусобными войнами и расколами, как кажется, менее стремится ко всеобщему благу и миру республики Христа, чем надлежит; встревоженные такими опасностями, мы требуем, чтобы вы возносили молитвы, и к этому побуждаем всех праведных спасительными увещаниями.

Знайте же, что уже пять монастырей проповедников и две кустодии братьев наших целиком уничтожены, а принадлежало им на севере большее земельное пространство, чем Тоскане и Ломбардии; враги беснуются, ибо три кустодии выстояли, а одна кустодия, даже почти две, остались нетронутыми. Из третьей же, которая Богемией зовется, навстречу вышел король с бесчисленным множеством войска; но уповаем на Бога. Дано в Пинске, в год от Рождества 1242, в четвертый день апрельских ид».

Римский двор благоволит Корсинам

«В тот же год Роджер епископ Лондонский, ученый и благоверный человек, осознал, что Корсины открыто и без стыда умножили свое ростовщичество, и ведут самую непристойную жизнь, беспокоя людей верующих разными обидами, и копя кучи богатств с помощью тех многих, которых подвели под свое ярмо, пробудился в неистовой ярости, и воспламенел усердием к делу правосудия; посему он увещевал их как схизматиков отказаться от таких чудовищностей, покуда они ценят спасенье своих душ, и совершить эпитимью за свои проступки.

Это предупреждение они сочли за ничто, с хохотом и насмешками и даже с угрозами; тогда епископ, вооружившись оружием духовной юстиции, пустил в ход против них всех общую анафему, и кратко и решительно приказал им убраться враз вон из города Лондона, который до сих пор был свободным от такого паразита, и диоцез его не может позорить себя подобной краской.

Однако они, разбухая гордостью, и веря в папскую защиту, без труда или потери времени добились при Римском дворе того, чтобы вышеназван-ный епископ, ставший ныне старым, слабым и больным, был вызван на суд и должен был явиться беспрекословно далеко за море, и предстать перед судьями, которые были друзьми Корсинов, и выбранными по их же выбору, так чтобы он предстал и отвечал за cвое неправое деяние по отношению к папским торговцам.

Но епископ, решив подобно Симу прикрыть наготу отца своего, нежели Хам открыть ее, положил мирный конец поднятой суматохе и, сокрыв происшедшее, отдал это дело на попечительство Павла, который, проповедуя суровость и честность правосудия, написал так: «Даже если сам ангел будет проповедовать вам обратное сим вещям, да будет он проклят».

Послание императора о нашествии тартар

Фридрих император и прочая приветствует короля Англии. Мы не можем умолчать о деле, которое особенно касается как Римской империи, чей долг - проповедовать Евангелие, так и всех королевств мира, исповедующих христианскую религию, ибо всему христианскому миру грозит всеобщее уничтожение. И хотя до нас правда об этом событии дошла совсем недавно, все же мы предложим ее вашему вниманию.

Ведь не так давно с крайних пределов мира, из южной области, вышел народ, варварский по происхождению и образу жизни, который долго скрывался в выжженном солнцем поясе, в раскаленной пустыне, и который потом в северных краях, внезапно захватив эти районы, долго пребывал и множился, как саранча, и нам неизвестно, по месту или по происхождению называется он тартарами. Не без умысла Божьего сохранился он до сего времени для порицания и исправления его Божьего народа - о, если бы не для истребления всего христианского мира!

Ведь нашествие принесло с собой всеобщее бедствие, опустошение всех королевств и гибель плодородной земли, по которой прошел народ нечестивый, не щадя никого, невзирая на пол, возраст или положение и намереваясь уничтожить весь род человеческий, считая себя единственными достойными править во всех землях благодаря своей великой и безмерной силе и численности.

И вот, убивая и грабя все, что ни попадалось им на глаза, и оставляя за собой всеобщее опустошение, упомянутые тартары (более того - выходцы из Тартара) пришли в обильно населенную местность куманов 53. И так как они не щадят своей жизни, а луки являются для них самым привычным оружием, наряду со стрелами и прочим метательным оружием, каким они постоянно пользуются (отчего и руки их сильнее, чем у других людей), то они наголову разбили куманов.

А тех, кого не спасло бегство, сразил их кровавый меч. Но соседство их не особенно-то заставило рутенов, живших неподалеку, быть начеку, чтобы, по крайней мере, обдумать, как защититься от непривычных набегов этого неведомого народа, которого они боятся, как огня. Ибо они нападают внезапно, чтобы грабить и истреблять.

От внезапных набегов и под натиском этого варварского народа, который, словно гнев Божий и молния, стремительно обрушивается, пал крупнейший из городов этого королевства Клева, и все это знаменитое королевство после того, как жители его были уничтожены, предано было опустошению. Что должно было послужить знаком для соседнего с ними Венгерского королевства, чтобы вооружаться и возводить укрепления, но оно безмятежно пренебрегло этим.

Их король, ленивый и чрезвычайно беспечный, у которого тартары требовали через вестников и послания, чтобы он, если жаждет жизни для себя и своих подданных, поспешил снискать их расположение передачей в их руки себя и своего королевства, даже и такой испуганный и настороженный этим, не подал примера ни своим, ни чужим в том, чтобы со своими подданными начать тщательнейшим образом готовиться к обороне и защите от их набегов. Но пока они, презирая врагов из надменности или по неведению, мирно спали по соседству с недругом, доверившись природным укреплениям, те, ворвавшись, словно вихрь, их внезапно окружили.

А венгры, неожиданно окруженные и разбитые, ибо были не подготовлены, прилагали все силы, чтобы выступить им навстречу. И когда расстояние примерно в пять миллиариев отделяло тартарское войско от венгерского, тартарские передовые отряды стремительно ворвались в рассветном полумраке, и, быстро окружив венгерские укрепления и убив сначала прелатов и уничтожив всю знать, которая выступила против них, погубил вражеский народ великое множество венгров, учинив неслыханное побоище, - едва ли припомнится с древнейших времен какое-либо сражение, подобное этому.

А король бежал, едва спасшись от гибели, на самом быстром скакуне. Он, в сопровождении немногих спутников, поспешил в доставшееся его брату Иллирийское королевство, чтобы там, по крайней мере, найти убежище. А победители, ликуя, захватили укрепления и военную добычу побежденных. Вот уже и большую и плодороднейшую часть Венгрии за рекой Дунаем они жестоко опустошают огнем и мечом и, жителей ее уничтожая, дерзко угрожают смести остальное, о чем мы узнали от ватиенского епископа, посла упомянутого короля Венгрии, направленного к нашему престолу, а затем - к римскому.

Он, проезжая сначала через наши владения, дал свидетельство того, что видел, и в высшей степени истинно свидетельство его. Равным образом мы очень подробно узнаем об этом из посланий возлюбленного сына нашего Конрада, избранного королем римским, наследника августейшего императора и Иерусалимского королевства навечно, и от короля Богемии и от герцогов Австрии и Баварии, а также со слов их вестников, на опыте убедившихся в близости врагов.

И мы вняли этим сообщениям не без великого душевного волнения. Действительно, как стало известно и как гласит опережающая события молва, неизмеримое войско их продвигается, разделившись на три горе несущие части, ибо господь потворствует их пагубным замыслам. Ведь одна часть была послана против пруктенов и вошла в Польшу; повелитель, той земли пал от учиненного ими побоища, а потом и все то королевство было ими разорено.

Вторая часть вторглась в пределы Богемии и была остановлена благодаря мужественному отпору, оказанному им королем этой страны. Третья часть промчалась по Венгрии, подступив к границам Австрии, Поэтому страх и трепет, порожденные безумными зверствами вторгнувшегося врага, побуждают к действиям отдельных владык; сама необходимость, которую усиливает непосредственная опасность, требует выступить против них и зовет всех властителей земных, и прежде всего - христианского мира, спешно объединить общие усилия в борьбе с ними.

Ведь народ этот дик и не ведает человечности и законов. Однако он имеет повелителя, за которым следует, которому послушно повинуется и которого почитает и величает Богом на земле. Что касается роста, то люди они низкорослые, но крепкие, коренастые и кряжистые. Они жилисты, сильны и отважны и устремляются по знаку своего предводителя на любые рискованные дела. У них широкие лица, косой взгляд; они издают ужасные крики, созвучные их сердцам.

Одеты они в невыделанные воловьи, ослиные или конские шкуры. Доспехи у них сделаны из нашитых на кожу железных пластин; ими они пользуются до сего времени. Но, о чем не без сожаления можем сказать, теперь-то они вооружились награбленным у побежденных христиан оружием, лучшим и более красивым, дабы, по замыслу разгневанного Бога, мы были преданы более позорной и страшной смерти нашим собственным оружием.

Кроме того, теперь они владеют лучшими конями, вкушают изысканнейшие яства, наряжаются в красивейшие одежды. Эти тартары, несравненные лучники, возят с собой сделанные из кожи пузыри, на которых спокойно переправляются через озера и быстротечные реки. Говорят, что, если не хватает пищи, кони их, которых они ведут с собой, довольствуются древесной корой и листьями и корнями трав; и все же в нужный момент они всегда оказываются чрезвычайно быстрыми и выносливыми.

Мы же все это, насколько могли, предвидели и часто предуведомляли в посланиях и через вестников Ваше королевское величество, равно как и других христианских правителей, серьезно советовали и требовали от Вас, чтобы процветала среди тех, кто восседает на тронах, единая воля, любовь и мир, чтобы утихли распри, которые довольно часто причиняют вред государству Христа, и чтобы они живее поднимались в согласии против той опасности, которая недавно возникла, так как ожидаемая стрела ранит менее опасно, и чтобы общие враги, готовясь в путь, не радовались, что среди христианских правителей процветают такие раздоры.

О Боже! Как и сколько раз желали мы унизиться, всячески изъявляя добрую волю к этому, только чтобы папа римский прекратил распространяемое по всему миру поношение нас по причине его неприязни к нам и обуздал свой неразумный гнев, чтобы мы могли умиротворить наших законных подданных и управлять ими в состоянии мира, а не защищал бы тех, кто выступает против нашего авторитета, немалая часть которых до сих пор находит ласку и защиту с его стороны.

Так, когда бы мы мирно уладили дела и усмирили наших восставших подданных, в борьбе с которыми мы потратили огромные денежные суммы и истощили человеческие силы, мощь наша еще возросла бы и усилилась в сопротивлении общему врагу. Но поскольку собственная его воля была для него законом и он не сдерживал безудержный поток своей речи и не считал нужным воздержаться от бесчисленных попыток к раздорам, то он к радости мятежников, тяжко злоумышляющих против чести и славы нашей, через своих легатов и нунциев приказал возгласить против меня, правой руки и защитника церкви, крестовый поход, который следовало бы начать против тирании. тартар или сарацин, вторгшихся в землю и захвативших ее. А так как наше самое неотложное дело - освободиться от внутренних врагов, то как отразить нам и варваров?

Ибо через лазутчиков своих, которых они повсюду высылают вперед, они, хотя и не направляемые божественным законом, но все же сведущие в военном искусстве, узнали об общественном разногласии и о беззащитности и ослабленности земель; и услышав о раздоре королей и распрях между королевствами, они еще более воодушевляются и поднимаются. О, сколько сил придает радостное воодушевление!

Итак, имея в виду и то, и другое, мы, с Божьей помощью, приложим силы и энергию, дабы отразить опасность, грозящую церкви как со стороны внутренних врагов, так и со стороны варваров. Мы решительно повелели возлюбленному сыну нашему Конраду и другим знатным людям нашей империи всеми силами препятствовать мощному вторжению врагов-варваров.

Также и Вашу светлость во имя общего дела творцом веры нашей христианской, господом нашим Иисусом Христом от всей души умоляем как можно скорее подготовить действенную помощь, постоянно размышляя и заботясь, о себе и своем королевстве, которое да сохранит Бог в состоянии процветания. Мы требуем этого во имя пролитой крови Христа и родственного союза, связующего нас.

И пусть они присоединятся к нам, чтобы стойко и мужественно сражаться за освобождение христианского мира и в борьбе против врагов, уже готовых вторгнуться в пределы Германии, словно во врата христианского мира, совместными силами обрести заслуженную победу во славу войска господня. Да не пройдет это незамеченным Вами и да не покажется подлежащим отсрочке.

Ведь если, не дай Боже, они вторгнутся в пределы Германии и не встретят у входа преград и препятствий, то остальные ворвутся внезапно, как молния грозы, которая, мы убеждены, разразилась по слову Божьему, ибо мир запятнан разными позорными делами и охладела любовь во многих, кем должна бы проповедоваться и упрочиваться вера, и по гибельному их примеру мир запятнан суетой и разного рода симонией и тщеславием.

И пусть ваше величество позаботится, пока общие враги бесчинствуют в соседних краях, чтобы как можно скорее оказать им сопротивление Вашими силами; ибо из земель своих они движутся с тем намерением, чтобы, невзирая на грозящие жизни опасности, подчинить себе весь Запад, упаси господи, и веру и имя Христа погубить и уничтожить.

И из-за неожиданной победы, которая им с соизволения Божьего до сих пор сопутствовала, они дошли до такого невероятного безумия, что уже мнят, будто королевства мира принадлежат им и что королей и владык, подчиненных презренной их власти, они попирают и унижают». 

Великая история Англии, или хроника

«Около этого времени, когда Стефан, капеллан и нунций государя папы, изложил перед королем Англии, в чем состоят желания папы и предмет его посольства, король созвал в Вестминстере, в то воскресенье, когда поют: «Милосердие Господа» и т. д., архиепископов, епископов, аббатов, тамплиеров, иоаннитов, графов, баронов, церковных ректоров и всех своих вассалов, чтобы они явились в назначенный день и в назначенное место для выслушания вышеупомянутого требования (т. е. десятины для войны папы с императором) и для постановления определения, сообразно с обстоятельствами.

Когда все сошлись, как клерики, так и миряне, и их подчиненные, Стефан прочел громогласно, в присутствии всего собрания, послание государя папы, которым требовалась десятина со всего движимого имущества в Англии, Ирландии и Валлисе, обязательная для светских и духовных, с целью поддержать папу в его войне с императором римским Фридрихом.

Он писал в этом письме, что он предпринял эту войну один во имя вселенской церкви, которую император, отлученный и мятежный, старался истребить, как то доказано несомненным образом; что средства апостольского престола недостаточны для усмирения императора, и что римская церковь, вынужденная необходимостью, молит своих детей о помощи, которая дозволила бы ей привести к желаемому концу войну, во многих отношениях начатую с успехом.

Наконец, в заключение, государь папа старается убедить всех членов римской церкви, как прирожденных детей ее, матери всех церквей, помочь ей всеми силами, имея в виду, что если она – чего Боже избави – погибнет, то и члены пропадут вместе с головою. Таковы были доводы, изложенные ясно в послании государя папы.

После того Стефан убеждал всех присутствовавших дать их согласие, указывая на честь и выгоды, которые достанутся на долю тех, которые исполнять требование папы. Но король Англии, в котором все надеялись найти опору и защиту (т. е. против папских притязаний), оказался, как того и можно было ожидать от него, тем водяным растением, которого концы колют всякого, кто доверится им.

Он, как мы сказали выше, обязался чрез тех, которые действовали от его имени в Риме, заплатить десятину; ему нельзя было отпереться от своих слов; а потому он молчал, и его молчание было принято за одобрение. Но графы, бароны и все светские отказались решительно от взноса десятины, не желая предавать своих ленов и светских владений на жертву римской церкви.

1 2