(Николай Иванович Рождественский; рождён 4 апреля 1851, село Чашниково — 12 января 1919, Троицкая Сергиева Лавра) — епископ церкви, богослов, публицист.

«Наблюдая все, что вокруг нас, да и во всем мире совершается, внимательные к судьбам церкви Христовой и к делу своего спасения сыны Церкви со страхом помышляют: не близок ли уже последний день мира, последний страшный час суда Божия? В самом деле, примите во внимание хотя только последние 20 - 30 лет: как оскудела вера наша!

Сколько отпадений от церкви… Любовь на устах, а корысть на сердце: требуют любви к себе - и равнодушны к другим, любят, т. е. ласкают и льстят только тому, кто полезен, и отвращаются от того, кто истинно нуждается и заслуживает помощи и любви... 

Пороки же так умножились, что стали общим тоном жизни, заурядным явлением, тогда как добродетель, даже самая легкая, как помощь брату и соседу, становится как бы исключением. А за пороками следуют бедствия: нужно ли говорить о них? Их тяготу волею-неволею ощущает каждый из нас».

«Удивительное время мы живем: время грозных фраз и туманных, расплывчатых понятий. Оттого мы нередко обманываем самих себя. Дело в том, что, чем шире известное понятие, чем оно отвлеченнее, тем легче подменить в нем признаки. И это делается тем скорее, что ныне мы отвыкли строго вдумываться в то, что читаем, что пишем и говорим».

«Итак, смотрю я вокруг - и сердце сжимается болью. Страна наша величается православною, следовательно - в самом чистом значении слова - христианскою, а где оно - наше христианство? Куда ни посмотришь - самое настоящее язычество! Какому богу не служит теперь русский человек? Один - золотому тельцу, другой - чреву, третий - своему ненасытному «я».

«Если наше издание внесет хоть самую малую искру Божьего света в народную русскую душу, которая так исстрадалась от окружающего ее ядовитого тумана, - и за то слава Богу. Чувствуешь, как все дальше и дальше мы уходим от источника света…».

«Разве у европейских народов Евангелие проникло до глубины сердца? Нет, оно еще на поверхности их душ. И это потому, что западные народы слушают Евангелие, затемненное извращениями католичества и протестанства. Россия слушает всесветлое Евангелие непросветленным, еще невежественным, неразвитым умом и неуглубленным сердцем».

«Более тридцати лет я имел счастие быть в дружеской переписке с почившим в Бозе равноапостольным мужем нашего времени архиепископом Николаем Японским. В своих письмах поведал я ему… об опасностях, ему угрожающих; словом, о том всем, чем болеет наше пастырское сердце. И вот что писал он мне от 10 ноября 1909 г.:

«Опечалился я очень, прочитавши теневую часть вашего письма: «Грозные тучи ходят над бедной Россией. Не без причины многие думают, что близок конец мира» и т. д. Но не устояла во всей силе печаль моя против дальнейших размышлений. В пылу битвы видит воин кровь, много крови, но не прав будет он, если скажет: вот только и есть кровь, нет больше мира, рушится мир».

 «Но мир беспощадно суров в своих требованиях. Еще борются в своей совести люди старые, воспитанные под благотворными веяниями доброго старого времени; а помоложе, а полиберальнее - уже с покойной совестью меняют богослужение на бал. Христа на Велиара.

Зараза идет глубже и дальше. Сатана в лице своих слуг становится все наглее; и неудивительно: ниоткуда ему отпора нет, даже верующие стыдятся открыто стать на сторону Христа, отчего же ему не командовать над неверующими? Ведь это - его союзники, они сами рады идти ему на службу» (1910 г.).

«Страшно становится за человечество и невольно приходит на память страшный приговор неумолимого суда Божия на допотопных грешников: и воззрел Господь на род человеческий, и увидел, что люди стали плотью... Все погрязли в грехи плоти, все стремятся служить плоти, только плоти...». 

«Приходится слышать о таких грехах, о таких мерзостях, каких и не могло себе представить его воображение. Человек не только уподобляется скотам несмысленным, но и превосходит их. И что особенно страшно: зараза идет с молодежи, которую мы привыкли называть нашею надеждой. Молодежь до того распустилась, что большинство ее физически истощено, заражено омерзительными болезнями, открыто ходят в дома свиданий, устраивают тайные общества "огарков"; распутство растет, печатный станок дает ему обильную пищу...».

«Смотрю я на мир промышленный. Купцы, ремесленники, фабричные... Как в котле кипит их жизнь. У каждого своя забота, своя работа. Одних гонит нужда, потребность насущного хлеба, других - корысть, жажда богатства... Но у всех - одно на уме: деньги... И те, и другие в своих заботах, в своей суете не знают меры и границ.

Богатому хочется быть еще богаче, и не удовлетворится он, аще и весь мир приобрящет; бедному труженику хочется, чтоб сыта была его семья, чтобы была она всем довольна, чтоб дети не нуждались так, как нуждается отец; а затем - отец мечтает отложить копеечку на черный день, а там - доставить себе удовольствие... И все, говорю, сводится к тому же знаменателю - деньгам. Многие ли помнят, зачем они живут на свете?»

«Нельзя, никак нельзя служить и Богу и своей мамоне! Не обманывайте Господа Бога, а так как Бога не обманешь, то не обманывайте самих себя. Грядет Судия вселенной, и неумолим будет суд Его на лицемеров, прикрывавшихся Его святым именем. Опомнитесь, покайтесь! А время пришествия сего грозного пророка близится. Слово Божие непреложно говорит, что он явится пред вторым пришествием Господа нашего Иисуса Христа, а время сие приближается» (1910 г.).

«То, что творится теперь на Руси, лишает нас дерзновения веры. Как будто пришел к нам на святую когда-то Русь какой-то незримый враг всего святого, враг Божий, и сначала обманом, лестью, а потом и насилием вырывает из нашей русской души все наше родное, заветное миросозерцание, подменивает там все прежние понятия новыми, им противоположными, отравляет нас, особенно же детей наших, каким-то страшным ядом, а мы до того обессилели, стали до такой степени духовно дряблыми, что похожи на гипнотизированных, захлороформированных, с которыми - делай что хочешь - они не станут противиться…

В школах народ развращается учителями-безбожниками, в войсках - агитаторами, в высших учебных заведениях - бессовестными профессорами, в судах - адвокатами - да скажите: где еще нет пропаганды политического, религиозного и нравственного развращения? И мы все это видим, видим и терпим - во имя «свободы»... Господи, да что же это за сумасшествие такое? На что же власти? Куда мы идем...

Но ужели нет никакого исхода из этого чувства? Ужели все нити, соединяющие нас с небом, роднящие нас с Церковью небесною, оборваны? Ужели двери покаяния затворились, и Отец Небесный отвратил лицо Свое от нас? Нет, и паки реку: нет! «Живу Аз, - глаголет Господь, - не хощу смерти грешника, но еже обратитися и живу быти ему».

Он ждет нашего покаяния. Только было бы оно искренно, чистосердечно, без лукавства и самооправдания, с, решимостью начать новую жизнь и расстаться с прежнею навсегда! Ныне время к сему благоприятное: ныне пост - весна душам, время покаяния. Приидите - очистимся, и возрадуются ангелы Божий, видя нас возвращающихся в объятия Отчи» (1911 г.).

«Признаюсь откровенно: я перестал, потому что устал, удивляться тому, что творится у нас на православной Руси... Хочется уверить себя, что все это - тяжелый сон, кошмар, что вот-вот проснешься, и он рассеется, и утреннее солнышко приласкает тебя своими теплыми лучами, но время идет, а кошмар становится все тяжелее, все мучительнее для сердца...

Боже милосердый! И будет ли просвет, проглянет ли красное солнышко, прояснится ли над Русью ныне столь мрачный, а когда-то чистый, светлый небосклон?» (1911 г.).

«Что наша матушка Россия духовно болеет – это, кажется, для всех очевидно, но в чем корень болезни, какие условия в самом государственном организме благоприятствуют этой болезни – об этом высказываются самые разнообразные, до противоположности, суждения…

Россия духовно болеет от великого духовного раскола между верхними, интеллигентными ея слоями и всею многомиллионною массою народной, не того церковного раскола, что произошел из-за обрядов церковных при Патриархе Никоне а того, начало коему положено при Великом Петре. В самом деле: не болезненное ли это явление в организме великого народа, что его верхние слои, его мыслящая часть, не хочет знать тех заветных идеалов, коими жива народная душа, которые являются стихией его духовной жизни, без которых немыслима самая личность народная....

Прошло полтора века с той поры, как появилась эта духовная болезнь народного раскола. В половине прошлого столетия, пользуясь великими реформами императора-освободителя, под влиянием веяний масонства, незримо и неуловимо всюду проникающего и всюду вносящего свой тлетворный, разлагающий яд, наша интеллигенция стала постепенно заражать народ своею болезнью легкомыслия в вопросах веры, а следовательно, и нравственной жизни.

Свобода печати разносила яд лжеучений всюду по Руси, 60-е годы положили прочное начало тому движению, которое в самое последнее время наименовало себя «освободительным». Роковой в истории России 1905 год, год смуты и всяческих послаблений, раскрыл, какая пропасть отделяет нашу интеллигенцию от самого народа. Правящие сферы поколебались: вместо того, чтобы ясно, твердо и определенно стать на стороне народных идеалов, интеллигенты-бюрократы как бы стыдились этих идеалов и вносили один за другим законопроекты, решительно неприемлемые народной душой…

Началась и доселе продолжается какая-то ненужная, непонятная борьба: с одной стороны, интеллигенты, – желающие во что бы то ни стало навязать народу чужие идеалы, с другой – народ, крепко стоящий за свои родные заветы; с одной стороны, – стремление внести в самые законы, а чрез законы и в жизнь народную равнодушие к родной церкви» 

«Да, мы живем поистине в лукавые дни, в страшное время. Не до бокалов бы, не до громких здравиц добрым христианам ныне. Если когда, то именно в наше грешное время диавол яко лев рыкая ходит по нашей грешной Русской земле, иский кого поглотити. Всюду раскинул он сети свои, всюду сеет соблазны. Берегитесь, православные! Берегите детей своих!

В последнее время сатана через верных слуг своих – а их так много у него! – особенное тщание употребляет, чтобы отравлять детские души ядом безбожия, кощунства, богохульства. И как изобретательны стали эти слуги сатаны! Как хитро истолковывают они в свою пользу все свободы, данные, конечно, не для зла, а для добра! Как умеют пользоваться всем для того, чтобы развращать, губить души даже детские! Поистине, братие, страшное время!....

А как умножились беззакония и охладела истинная христианская любовь! Уже и Евангелие Христово проповедуется всем народам земным по всей вселенной во свидетельство им, да будут безответны на страшном судище Христовом….. Уже творятся и знамения, и чудеса ложные у спиритов и оккультистов, уже совершается то великое отступление от веры и благочестия, о коем пророчествовал Апостол Христов Павел…

Вот, братие, какие размышления приходят мне на сердце в эту таинственную новогоднюю полночь. Знаю, что для многих жизнерадостных людей они покажутся безотрадными, угнетающими. Но не лучше ли познавать «знамения времени», чем беззаботно предаваться бессмысленному веселию в такой час? Церковь Божия предостерегает нас: внезапно Судия приидет и коегождо деяния обнажатся, поет она в тропарях полунощницы.

Се Жених грядет в полунощи, и блажен раб, егоже обрящет бдяща. Надобно и то помнить, что для каждаго из нас в отдельности час суда Божия несравненно ближе, чем всеобщий страшный Суд Христов. Единою подобает умрети, потом же суд. А смерть подстерегает нас на всех путях наших. От нее никуда не уйдешь. Так не лучше ли заблаговременно размышлять о ней, готовиться к ней? Это предохранит нас от многих грехов. Еще ветхозаветный мудрец сказал: помни последняя твоя и во веки не согрешиши. Да и к Страшному Суду Божию всеобщему надо всегда быть готовым» (1912 г.).

«Никогда, может быть, даже во времена гонений от язычников, не было столько опасностей для Церкви, как в наши якобы мирные дни. Ей грозят и внешние и внутренние враги. Внешние - это секты и расколы, открыто отпадшие от нее; внутренние - это не порвавшие открыто единения с нею, но уже не единомышленные, уже мудрствующие по своему смышлению в вопросах веры и понимания жизни по вере. И последние, при известных условиях, могут быть опаснее первых» (1913 г.).

«И если оглянуться назад и обозреть историю Церкви, то мысль святителя Японского Николая в исторической перспективе окажется исполняющейся, только не в общем, не во всем человечестве сразу, а постепенно, в его отдельных членах, отдельных народах….

Молодому организму свойственны разные болезни: и корь, и оспа, и расстройство желудка от незрелых или несвежих плодов, и ушибы, и поранения, и разное другое. Все это и есть ныне с Россией. А прежде разве этого не было? Или было меньше? Полноте! Несколько в другом роде, но, пожалуй, было и побольше. Припомните так близкие к нам времена еще барщины, с ее жестокостями, ее безнравственностью, ее бесшабашным произволом; бросьте взор дальше, когда собак называли именами патриарха, и дальше - до беспросветной татарщины и беспрерывной эгоистической распри князей. Когда же было лучше? Никогда….» («Церковные Ведомости» 1914-й г., № 4).

Призывал священников к покаянию, предупреждая о наступлении очередного вавилонского пленения: «Пост -  время покаяния, а что в наши смутные дни нужнее покаяния? Тучи гнева Божия сгущаются над нами, а чем мы умилостивим праведного Судью, как не покаянием? Наш долг - долг пастырей Церкви громко призывать всех к покаянию наипаче в великие и святые дни Великого поста. В сей мысли я долгом почел разослать по всем церквам моей епархии нижеследующее послание.

Если хотя один грешник примет к сердцу мое слабое слово, то буду счастлив: ведь Господь сказал, что на небе бывает радость у ангелов Божиих и о едином грешнике кающемся - больше, чем о 99-ти мнимых праведниках, не требующих покаяния. Тем паче возрадуется сердце пастыря, когда увидит, что благодать Божия оросила его слово силою Божией, что оно пало на доброе сердце и принесло некий плод во славу Божию. Сею радостию радовался Апостол любви Иоанн Богослов, когда писал: «Для меня нет большей радости, как слышать, что дети мои ходят в истине» (3 Иоан.4). Порадуются и добрые сотрудники мои о Господе - пастыри, видя овцу заблудшую, возвращающуюся в стадо Христово».

Увы, народ грешный, народ, обремененный беззакониями!.. Оставили Господа, призрели святого Израилева! ... 2600 лет прошло с того времени, как гремели эти обличения на улицах Иерусалима, но не отзываются ли они и сейчас во совести нашей… как будто прямо относятся к нам? Не то же ли творится и ныне на Руси грешной? Не злодействуют ли злодейски злодеи и у нас? Не находится ли и среди нас немало людей, которые добро уже называют злом, а зло добром, тьму безбожных учений - светом, а свет Христова учения - тьмою? А таких людей, которые с раннего утра ищут водки и до позднего вечера разгорячают себя вином - не встречаем ли мы на каждом шагу? Страшно подумать, больно говорить о том, сколько зла творится среди нас!

Никогда, с самого начала Руси, не было слышно на нашей земле такого богохульства, такого кощунства, какое слышали и слышат уши наши. Никогда не было такого отступничества от «святой» веры православной, как в наши дни. Самые ужасные пороки ныне возводят чуть ли не в добродетели, самые добродетели смешиваются с пороками и тем лишают их всякой цены в очах Божиих. Ныне пляшут и любуются на безнравственные зрелища в театрах - в пользу пострадавших от того или иного бедствия. Ныне ставят памятники безбожникам.

Православные люди сквернят свои руки постройкою идольского капища. Распутство стало обыденным явлением. Отбить у соседа жену, прогнать свою, нанять лжесвидетелей, чтоб развестись - да этому уж никто не удивляется. Убить, отравить, развратить, загубить душу - да об этом мы читаем в газетах каждый день. И это творится во всех слоях общества: и среди простого народа, и среди образованных людей. Полная распущенность нравов, уподобляются люди скотам несмысленным!...

И вот гремят над нами громы небесные. Потрясается земля в основаниях своих! Были землетрясения в отдаленных землях: на острове Мартинике погиб большой город с 40000 жителей, погибла Мессина, - теперь трясется земля уже в наших русских пределах - в Семиреченской области. До тысячи человек убитых, а сколько раненых, сколько осталось семей без крова, без пищи и одежды! Но вразумляемся ли мы? Каемся ли во грехах наших?

Надвигается на нас туча черная, чума страшная, смертоносная; она уже у границ наших, тысячи китайцев и наших братии русских косит она, как сухую траву: идет человек по улице и падает и тут же умирает; соседний с нашими владениями город китайский вымер почти весь.

Черная смерть никого не щадит: а мы - мы каемся ли, братья мои возлюбленные? Готовимся ли к смерти? Умилостивляем ли господа Бога? Эта смерть уже переступила наши границы, уже в нашем Владивостоке, в расстоянии десяти - двенадцати дней пути от столиц наших: что же мы? Просим, умоляем Господа о помиловании? Горе мне, увы мне, приходится повторять с пророком Божиим: злодеи злодействуют и злодействуют злодейски по-прежнему!...

Братья мои, чада мои о Господе! Вот наступает Великий пост: Господь ждет нашего покаяния. Слышите, что говорит Он устами другого пророка: «Живу Я: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был. Обратитесь, обратитесь от злых путей ваших! Для чего умирать вам, дом Израилев?» (Иез.33, 11).

Поспешите принести пред Господом покаяние во всех грехах ваших! Но не на словах только должно быть наше покаяние. Спешите принести плоды, достойны покаяния, и опять повторяю: слышите, что говорит Господь чрез пророка Своего Исаию? Говорит к тем, которые лицемерно приходили в святой храм Его, молились по-фарисейски? Которые приносили и жертвы Господу, а сердце их было далеко от Господа и полно было беззакония и всякой неправды? 

«К чему Мне множество жертв ваших? Крови тельцов и агнцев и козлов не хочу! Кто требует, чтобы вы топтали дворы Мои? Не нужны Мне курения ваши, праздничных собраний ваших не могу терпеть: собрание - и празднование! Праздники ваши ненавидит душа Моя, они - бремя для Меня. Мне тяжело снести их, потому что сопровождаются они пьянством и другими беззакониями! И когда вы простираете ко Мне руки свои, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови!

Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро; ищите правды; спасайте угнетенного; защищайте сироту, вступайтесь за вдову. Тогда придите и рассудим, говорит Господь. Если будут грехи ваши как багряное - как снег убелю; если будут красны, как пурпур - как волну убелю. Если захотите и послушаетесь, то будете вкушать блага земли. Если же отречетесь и будете упорствовать, то меч пожрет вас: ибо уста Господни это говорят!» (Ис.1, 11-20) … Господь еще ждет нашего покаяния, еще милует, еще долготерпит нам. Поспешим покаяться, исправиться…

Господи Боже, Спасителю наш! Боже правосудный и многомилостивый! Не вниди в суд с рабами Твоими! Отврати гнев Твой, праведно на нас движимый! Удержи меч Твой, готовый посещи нас! Согрешихом, беззаконновахом, неправдовахом пред Тобою; недостойны мы милости Твоей! Но не ради нашей грешной молитвы - ради молитв Пречистой Матери Твоей и святых угодников Твоих, наших братии по плоти - смилуйся над нами, прости нас и помилуй, помилуй, помилуй! Аминь» (1911 г.).

В январе 1917 года записал свои тревожные ощущения о судьбе российского государства: «Последний день года напоминает последний день мира; Новый год — ту таинственную грань, которая отделит время от вечности, когда откроются новое небо и новая земля, когда обновится вся тварь, когда, словом, наступит вечность и, по слову Божественного откровения, времени уже не будет (Апок. 10, 6).

Сознательно или бессознательно в душе человека, в самой глубине этой души, таится тревожное ожидание этой неизбежной перемены с тою разницей, что человек верующий со страхом и трепетом помышляет о Страшном суде Божием, предавая себя всецело в руки милосердия грядущего Судии и приуготовляя себя покаянием; а человек грешный старается всячески себя уверить, что там, на границе времени и вечности, ничего не будет, что смертию все кончится, а потому — будем есть и пить, ибо завтра умрем, будем наслаждаться земными благами, пока можем, пока живы, а там — будь что будет!

Во дни великих бедствий, когда, кажется, само небо гремит грозою гнева Божия, когда колеблются царства, льются потоки крови на полях брани, земля орошается слезами вдов и сирот, когда повсюду слышатся стоны страдальцев-воинов и скорбные жалобы обиженных, — в такие дни, как это давно замечено усиливается ожидание Второго Пришествия Господа Судии праведного, и самые бедствия считаются признаками близости скорого исполнения времен. Мысль о Страшном суде Божием есть одно из спасительных средств прогонять от себя греховные помыслы и желания...

Страшные события в мире, совершающиеся в наши дни, усилено напоминают нам пророческие слова Господа нашего Иисуса Христа: услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть, но это еще не конец: ибо восстанет народ на народ, и царство на царство; и будут глады, моры и землетрясения по местам; все же это — начало болезней (Мф.24, 6-8).

Господь говорил ближайшим образом о времени разрушения Иерусалима, но Его слова отцы применяют и к последним дням мира. Подобные же события совершались и сто лет назад. И тогда мысль верующих обращалась к последним дням мира, но Господь судил иначе. Посему не будем испытывать непостижимых судеб Божиих; будем непрестанно готовиться к Страшному суду Христову, но в то же время помнить, что для каждого из нас в отдельности суд Божий ближе, чем Страшный суд для всего мира….

Вот о чем благовременно озаботиться нам в наши скорбные дни, когда слышим громы небесные, напоминающие нелицеприятный суд Божий над народами земли. Может быть, близок и день всемирного, Страшного суда Божия, но — кто знает? — еще ближе час смертный к каждому из нас, а за ним — и суд Божий...

Господи! С наступлением нового года мы еще на год приблизились каждый к своему часу смертному и к суду Твоему праведному: даруй же нам благодать постоянно носить в своем сердце память смертную и сокрушение сердечное. Даруй нам хотя ныне положити начало благое, начало покаяния во грехах своих и исправления жизни своей».

Еще в 1911 году архиеп. Никон (Рождественский) писал: «В наше время надо знать и помнить, что враги человечества зорко следят за течением жизни и … ищут всячески случая поджигать народные массы, возбуждая в них несбыточные мечты о всякого рода свободах: и гражданских, и политических, и религиозных, с единственною целью – затуманив и перепутав все понятия, повести эти массы на разрушение существующего порядка, общественного и государственного, а затем воцарить на всей земле такое рабство, какого она еще не видела со дня сотворения мира. 

Поработив людей греху, лишив их нравственной свободы в духе, превратить затем в скотов несмысленных и повелевать ими по своему усмотрению».

 Святитель Никон пророчески все это предвидел: сейчас понятия действительно «затуманены» и «перепутаны», государственный порядок разрушен, общественный – почти. Что следующее - глобальное рабство? Мир на глазах у всех поляризуется по принципам на два лагеря: на жалкую кучку господ и на огромную массу рабов.