(Михаил Триволис;  родился 1470, Арта, в Греции —  умер 21 января 1556, Троицкий монастырь, Сергиев Посад) - русский религиозный публицист.

С предупреждением обращался к российскому священничеству: «Внезапная погибель великолепного и сильнейшего греческого царства, постигшая его по праведному гневу за несколько лет пред сим, пусть заставит вас отстать от прогневления Меня, если не хотите подвергнуться тому же.

Вспомните, какое благолепное пение, с каким благозвучным звоном колоколов и с какими благовонными курениями обильно совершалось Мне там каждый день; сколько совершалось всенощных пений во дни церковных праздников и торжественных дней; какие воздвизались там Мне прекрасные, высокие и чудные храмы, и в них сколько хранилось апостольских и мученических мощей, точащих обильные источники исцелений; какие хранились там сокровища высочайшей мудрости и всякого разума.

И все это никакой не принесло им пользы, так как «вдовицу и сира умориша, и пришелца убиша», как написано (Пс.93, 6). 

Оставив упование на Мои щедроты, они приписали все звездам; будучи побеждены златолюбием, возненавидели всякий закон правосудия, оправдывая за мзду всякого обидчика; также и в священные саны возводили не тех, которые сего достойны, но кто принесет наибольшую мзду, того и ставили учителем над Моими людьми.

Максим Грек

Убойтесь же этого примера! Перестаньте беззаконновать! Каким же служением вы можете благоугодить Мне? Видя Меня изображенным на иконе, вы украшаете изображение Мое золотым венцом, а Самого Меня, живущего среди вас, оставляете гибнуть голодом и холодом, тогда как сами всегда вкусно питаетесь и упиваетесь и украшаете себя различными одеждами.

Снабди Меня тем, в чем Я нуждаюсь! Не прошу у тебя золотого венца, ибо Мое украшение и кованный Мне венец – это то, чтобы посещать нищих, сирот и вдовиц, доставлять им достаточное пропитание. Какую же радость может доставить Мне ваше сладкоголосное пение, соединенное с рыданиями и воздыханиями ко Мне по причине сильного голода нищих Моих?»

Писал о лицемерии и корыстолюбии священников:  «Наши властители и судьи, отринувши праведное Божье повеление, не внимают свидетельству целого города против обидчика, а приказывают оружием рассудиться обидчику с обиженным, и, кто у них победит, тот и прав; решают оружием тяжбу: обе стороны выбирают хорошего драчуна-полевщика; обидчик находит еще чародея и ворожея, который бы мог пособить его половщику...

О, беспримерное беззаконие и неправда! И у неверных мы не слыхали и не видали такого безумного обычая!»

 «Нет ни одного, кто бы прилежно поучал и вразумлял бесчинных, утешал малодушных, заступался за бессильных, обличал противящихся слову благочестия, запрещал бесстыдным, обращал уклонявшихся от истины и честного образа христианской жизни».

«Страсть иудейского сребролюбия и лихоимания до такой степени овладела судьями и начальниками, посылаемыми от благоверных царей по городам, что они приказывают слугам своим вымышлять разные вины на зажиточных людей, подбрасывают в домы их чужие вещи; или: притащат труп человека и бросят, на улице, а потом, как будто отмщая за убитого, начнут истязать не только одну улицу, но всю часть города по поводу этого убийства и собирают себе деньги таким неправедным и богомерзким способом. Слышан ли когда-нибудь у неверных язычников такой гнусный способ лихоимания?

Разжигаемые неистовством ненасытного сребролюбия, они обижают, лихоимствуют: расхищают имущества вдовиц и сирот, вымышляют всякие обвинения на невинных, не боятся Бога, страшного мстителя обиженных, не срамятся людей, окрест их живущих, ляхов и немцев, которые хоть и латынники по ереси, но подручниками своими управляют с правосудием и человеколюбием». 

 «Господь и Бог наш, говорит: Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; сие надлежало делать, и того не оставлять. Связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их. Вожди слепые, оцеживающие комара, а верблюда поглощающие!

 Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды, — уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты; так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония (См. Мф. 23:23-28).

Кто же эти книжники и фарисеи? Не мы ли, находящиеся на властях и начальствах, и не относятся ли эти укоры и это горе и к нам, которые отвергаем веру в заповеди Владыки и послушание им, ни суда праведного не творим, ни милости к обидимым и требующим помощи не являем, но кто принесет больше подарков (взяток), того и слушаем обеими ушами, будет ли то обидчик или обиженный.

И, таким образом, преступаем волю страшнаго Судии, Который чрез пророка Своего грозит, говоря: горе оправдывающим нечестивого мзды ради и праведное праведного вземлющаго; строго заповедует, говоря: правильно и по справедливости испытуй правду, да не приимещи лицеприятия на суде; не извращай закона, не смотри на лица и не бери даров, ибо дары ослепляют глаза мудрых и превращают дело правых (Втор. 16:19)... 

Но сказать ли больше и худшее сего? Ныне так возобладала страсть фарисейского сребролюбия и лихоимства над судьями и властителями, что они даже слугам своим дозволяют придумывать всякие неправедные обвинения против людей состоятельных, и для этого они подкидывают иногда по ночам в их дома разные предметы (улики), а иногда — о великое нечестие! — притаскивают труп мертвого человека и покидают его среди улицы, чтобы таким образом, под предлогом яко бы праведного мщения за убитого, иметь повод привлечь к суду по делу об убийстве не одну только улицу, но и всю эту часть города.

И чрез то получить в виде мерзких и богопротивных корыстей множество серебра; побеждаясь сребролюбием и лихоимством омрачилось неразумное их сердце, мучат подручных себе всякими денежными взысканиями (штрафами), и принудительными работами по возведению роскошных строений, служащих лишь к излишнему самоугождению и к удовлетворению желаний их развратных душ. 

Когда весь город предстал пред ними и громко свидетельствовал против обидчика, они и тогда не внимают сему, а велят обидчику и обиженному многолюдною бранью и оружием решить дело меж собою, и кто в брани этой большим количеством людей одержит победу, тот и признается ими правым, хотя бы и причинил обиду. Всюду разбойники и душегубцы, воры и грабители, жестокие притеснители, налагающие на бедных должников обременительнейшие проценты на проценты и этим ввергающие их в крайнюю нищету, без милосердия расхищая имения должников. 

Они же не только не снабжали их, а, напротив, презирали, когда те гибли здесь от голода и наготы и от недостатка всяких потребностей, сами же всегда наслаждались всяким покоем и всякими житейскими удовольствиями, собирая себе на земле богатство: золото и серебро, драгоценные одежды и прочие стяжания, страсти которые суть есть идолослужение... О, какое их бесчеловечие, какое величайшее безумие!

Изобилующие богатством и всяким имением, и к тому же получившие на время власть, которую следовало бы им употребить, если бы была в них искра страха Божия, на то, чтобы снискать себе при посредстве всякой правды и милосердия неистощимое богатство на Небе.

Они же, будучи объяты величайшим неистовством несытого сребролюбия, обижают, лихоимствуют, грабят имения и стяжания вдовиц и сирот, придумывая всякие вины против неповинных, не боясь Бога, этого страшнаго отмстителя за обижаемых, осуждающего лихоимцев на нескончаемые муки, и не стыдясь людей, живущих вокруг них; нисколько не страшась возвещенной Богом угрозы, которою подвергает проклятию тех, кои оставляют сродных себе людей умирать голодом, сохраняя пшеницу и всякое жито для продажи по более дорогой цене, руководясь желанием большей прибыли (Прит.11,26). 

Владея селами, таковые сильно превозносятся этим в сердце своем; а чтобы заботиться о поселянах, как о своих членах, по заповеди Господней, этого нет у них; но, как купленных (крепостных) рабов, постоянно морят их всякими тяжелыми трудами; если же они в чем провинятся, — тотчас со страшным гневом заковывают им ноги в железные кандалы; руки таковых, забывая простираться на подаяние милостыни одержимым страшной нищетой, увы, без милосердия истязают их бичами за большие процентные долги, которые они не в состоянии уплатить, или же лишают их свободы и записывают себе навсегда в рабство, или, лишив их имущества, с пустыми руками изгоняют бедных из своих мест...

Как сделалась блудницею верная столица, исполненная правосудия! Правда обитала в ней, а теперь — убийцы. Князья твои — законопреступники и сообщники воров; все они любят подарки и гоняются за мздою; не защищают сироты, и дело вдовы не доходит до них (Ис.1:21-23). 

Не стало милосердых на земле, нет правдивых между людьми; все строят ковы, чтобы проливать кровь; каждый ставит брату своему сеть. Руки их обращены к тому, чтобы уметь делать зло; начальник требует подарков, и судья судит за взятки, а вельможи высказывают злые хотения души своей и извращают дело. 

Не верьте другу, не полагайтесь на приятеля; от лежащей на лоне твоем стереги двери уст твоих (Мих.7:2-5); Итак за то, что вы попираете бедного и берете от него подарки хлебом, вы построите домы из тесаных камней, но жить не будете в них; разведете прекрасные виноградники, а вино из них не будете пить. Ибо Я знаю, как многочисленны преступления ваши и как тяжки грехи ваши: вы враги правого, берете взятки и извращаете в суде дела бедных (Ам.5:11,12).

Познайте же себя, окаяннейшие, упивающиеся безжалостно кровью убогих посредством лихоимства и других неправедных дел, — познайте, что вы были созданы по образу и подобию Божию на добрые дела, чтобы Бог прославлялся вами, и вы также взаимно прославлялись Им посредством получаемых от Него духовных дарований; человек-образ Божий: соответственно сему мы должны и мудрствовать, чтобы приобрести первообразную доброту.

Почему не содержим в уме той божественной цели, ради которой мы были созданы и призваны Богом по образу Его, но как животные, чуждые разума, препровождаем все время нашей жизни в угождении чреву? Почему, будучи созданы для наследования Небесных благ, бессмысленно, о душа, держимся земных?

Вы же, ослепляясь и прельщаясь богомерзкою страстью, не только лишаетесь этого достоинства и красоты образа Божия, коим вы были почтены, но и соделываетесь неразумнее и бессловеснее самых бессловесных скотов. 

Так и душа, возгордившаяся по причине множества имений, не остерегается ни лжи, ни татьбы, завидует, злится, страшно превозносится, очень радуется пагубным раздорам, питаясь как пиявка, кровью бедственно живущих и утешаясь пагубной лихвою, уподобляясь какому-то зверю-кровопийце, из сухих и скудных костей (нищих) стараясь высосать мозги (выгоду) подобно псам и воронам, и всегда подсматривая чужие грехи, а своих никогда не чувствует. 

Священное Писание, которое повелевает не богатых, а нищих призывать к своей общей трапезе, она презирает, и всегда роскошно угощает богачей, радуется им, и обеими руками нещадно расточает имения нищих для всевозможных наслаждений своего сердца. Будучи столь непотребна, о окаянная душа, когда придешь ты в сознание и приобретешь спасительные слезы раскаяния?

Как вселишь в своё сердце страх Божий и чистую молитву когда ты приобретешь, будучи страшно возмущаема прахом, то есть, бесчисленным множеством смущений и житейских попечений? Как приобретешь ты себе кротость, смиренномудрие и священное безмолвие сердца, когда ты часто и неудержимо увлекаешься яростью и спорами о землях, — то с самыми поселянами, то со своими соседями? 

И если окажется, что они чем-нибудь тебя обидели, то стараешься взаимно оскорбить их, как врагов, угрызая бестрепетно, уязвляя их наговорами и неслыханной клеветой, и языком своим тайно зазирая и беспощадно оговаривая их, в лицо же лицемерно показывая вид дружбы. Как можешь ты расположиться умереть за ближнего своего, когда ты всегда томишь его без милосердия всякими тягостями и пагубным ростовщичеством?... 

Всё же остальное — словно смех, на минуту увеселяющий сердце, суетно, мимолетно и скоропроходяще; слава и всякое сладкопитание, богатство, вожделенная земная красота, — всё это как цвет весенний со временем проходит и пропадает. Какую можем ожидать себе, душа, пользу по смерти от тех тленных земных благ, когда ждет нас такая же погибель? То и составляет единственное и сладостное воистину веселие, чтобы иметь живущею в сердце божественную доброту.

В том и заключается неложное и твердое упование, чтобы выражать надежду творением добрых дел. Одно только то стяжание обыкновенно по смерти последует за нами, которое собрано прилежанием к божественным добродетелям; в том состоит единственная премудрость и истинное художество, чтобы всегда побеждать свои нелепые страсти; одно только истинное богатство есть богатство душевное, которое дарует Христос!»

«Если тот гордый фарисей не был ни неправедным, ни хищником, но и десятую часть своих доходов отдавал нищим; мы же пагубным своим сребролюбием труды их и кровь без всякого милосердия всегда иссушаем лихоимством: то как мы, беззаконничая хуже фарисеев, можем получить вечную жизнь и славу?»

«По причин забвенья теряя постоянно из памяти ту божественную славу, которой, увы, без ума лишились; желая же всей душей этой пагубной славы, валяющейся по земле, и достигая ее, мы страшно гордимся и превозносимся, как кедры Ливанские; лишаясь же ее, сильно уязвляемся сердечною печалью и стрелами пагубной зависти.

Ибо не можем терпеть, когда видим, что нас бесчестят, а других удостаивают великих похвал. От этого мы предаемся гневу, так как считаем себя более всех достойными чести. Если же вспомнили бы, что мы все одинаково страдаем от неведения и забвения, то во всяком случае были бы более кроткими и не устремлялись бы, душа, друг на друга, подобно диким зверям.

Итак, от забвения рождается тщеславие и гнев, гибельная зависть и гордость; а от этих опять рождается множество злейших страстей, которые, как дикие звери, устремляются на нас, страшно раздражают, пленяют и смущают нас, ввергая в бесчисленные бедствия».

«Потому что «сребролюбие есть корень всем злым» (1Тим.6:10). Им многие пришли в непомерное бесчеловечье и в такое зверство, что не только не останавливались похищать неправедно именья других, но и самых владельцев имений тягчайшими муками лишили этой жизни. Некоторые и от веры отступили, отказавшись ради серебра, чтобы не лишиться своего богатства, от правой веры; другие в отчаянии лишили себя жизни удавлением».

«Напротив, как избежим страшного оного суда, когда не за великое пощение, не за бденья и продолжительные песнопенья, но за одно человеколюбие и за милость к нищим будут увенчаны столице одесную Его? Что вы сделали, говорит, одному из меньших Моих братьи, то сделали Мне.

Также и столице ошуюю не за то будут поносимы, что не исправили великих пощений и бдений, или что не восхвалили Его продолжительными пениями, но за то, что никогда никакого человеколюбья не оказали нищим, которых Он не стыдится называть Своею братьею. И это так будет, и так написано, и изменить этого никто не может и не смеет. 

Ты же какими помыслами обманываешь себя, будучи одолеваем, как всем известно, страстью сребролюбья и самолюбья? Ты считаешь за великое человеколюбье дать в долг с процентами свое серебро бедным сельчанам; таким образом, говоришь, утешаешь их в их бедности. Воистину, брат, и я утверждаю, что получае­мое ими от тебя взаймы серебро было бы для них не малым утешением, если бы, по заповеди Божьей, ты давал им взаймы без процентов, и от того, кто не может уплатить по причине крайней нищеты, не требовал бы ни процентов, ни самого долга, но довольствовался бы тем воздаянием, которое обещано тебе за это от богатого Мздовоздаятеля в будущем веке, а также счел бы воздаянием те непрестанные потовые труды бедного человека, какие он несет зиму и лето, работая на тебя».

«О, чрево, бесстыдное и никогда ненасыщаемое, ради которого мы, неразумные иноки, делаемся игралищем богопротивных бесов! Ты служишь причиною нечистых истечений, безмерного сна и разнообразной душевной смерти. От тебя происходит отвержение евангельских заповедей, бесконечное попечение о стяжаниях и разные ссоры. Всем этим память смертная, божественная любовь и страх Божий бесследно истребляются из душ иноков; чистая молитва и слезы и умиленье пропали, и сокровенное делание ума прекратилось.

Вместо того вошли: гордость, злонравие и лесть, ложь, зависть и разные тщеславные пожелания и источник всякого зла—сребролюбие и богомерзкое взимание пагубных ростов; всему же этому последует страшное бесчеловечное лихоимство и привлекается сходящий свыше гнев Божий. О, бесстыдное чрево, из-за которого мы, неразумные иноки, впадаем в самое дно губительного чрева адова!»

«А тех зол, которые, действительно, таковы и низводят во ад, предавая страшным мучениям, главным виновником есть сатана, а также и мы сами, когда без ума повинуемся ему. Сильно желая нашей погибели, он, всескверный, не перестает придумывать ее для нас, и какие знает повеления Божии, направляющая нас беспреткновенно к небесному званию, — убеждает нас поступать против них, всяким способом прельщая наши мысли.

И одних всегда разжигает беззаконными плотскими похотями; других отовсюду опутывает узами сребролюбия; иного горестно губит пьянством и объедением, а другого научает радоваться всякому человекоубийству».

«Огонь и постоянно грызущий червь, и плач непрестанный, и тьма, и мрак, и страшный скрежет зубов ожидает нас, душа, по отшествии отсюда, в преисподних и мрачных земных пропастях, если живем беззаконно. Убоимся же, восплачем, отстанем от злых своих дел, покажем дела истинного покаянья, пока есть время.

Ибо настоящей век есть время деланья, а будущий — воздаяния, как говорит Павел, истинная премудрость, уста Христовы. Его послушайся и теплыми слезами всегда себя очищай. Огненного же чистилища по смерти не ожидай: это безумное умышление зловерных, придуманное ими для утешения себя, в виду сознания ими своих злых дел».

Максим Грек обращался к молодому царю Ивану IV и был убежден, что государь, обуреваемый пороками, влечёт своё государство к погибели:  «Благочестивейший государь и самодержец.  Я должен высказать пред царством твоим всю истину, именно, что бывшие в последнее время у нас, греков, цари не за что иное были преданы общим всех Владыкою и Творцом уничтожению и погубили свою державу, как только за великую их гордость и превозношение, за иудейское сребролюбие и лихоимство, победившись которыми, они неправедно грабили имения своих подчиненных, презирали своих бояр, живущих в скудости и лишении необходимого, и обиду вдовиц, сирот и нищих оставляли без отмщения».