(родился 28 августа, 1862, Москва — умер 14 января 1929 село Крутец, Владимирской области)  - религиозный писатель и общественный деятель.

 «Предчувствие близости конца мира и Страшного Суда Господня в последнее время стало, можно сказать, обще всему верующему христианскому миру: вот, диавол и старается предчувствие это обратить в свою пользу, отвратить от истины этого предчувствия, аще возможно, прельстив и избранных» (1909 г.).

«Мой ум и сердце отказываются смотреть на все мировые современные нашему веку события, как с точки зрения современного исполнения пророчеств Священного писания, и в частности апокалипсических. В год развала России иерархи церкви окончательно предадут свой народ.

На поместном соборе они примут решение, что дети Сиона народ избранный, народ Бога, поэтому все православные народы являются их слугами и обязаны, подчиняться избранному народу. Это решение приведёт к полной деградации  церкви. Не верующие покинут церковь, а пастыри  церкви предадут и отрекутся от своих верующих.

«Вскоре власть и церковь снова предадут свой народ, и обрекут его на вымирание»

Все члены поместного собора докажут, что они достойны, именоваться Иудами Русского народа. Трижды апостол Пётр, согласно Евангелия, отрёкся от Иисуса Христа, и трижды иерархи Русской Церкви отрекутся от своего народа, посылая его на истребление.

Горе вам пастыри, предавшие свой народ, вы будете прокляты во веки веков. Пишу с полной ответственностью, что не один русский православный священник не войдёт в царство Божие, ибо вы все прокляты кровью и стенаниями своего народа. Кровь невинных лежит на вас и будет свидетельствовать против вас в царстве небесном».  

«Что-то грозное, стихийное, как тяжелые свинцовые тучи, навалилось непомерною тяжестью над некогда светлым горизонтом православной России. Не раз омрачался он: с лишком тысячелетняя жизнь нашей Родины не могла пройти без бурь и волнений в области ее духа».

«С непонятной жаждой новизны стремились мы вступить в новый XX век. Точно некая незримая сила толкала нас разорвать необузданным порывом цепи, связующие наше настоящее со всеми заветами прошлого, насильнически вынуждая забыть, что только в великих заветах прошлого и было заложено зерно той жизни и значения, которыми мы пользуемся в этом видимом мире».

«Рассказанное здесь со слов записей Мотовилова относится по времени к началу 30-х годов прошлого столетия. С тех пор прошло более девяносто лет. Время бежит; беззакония умножились, проникли даже в самое сердце народное. С развитием в народе грамотности не столько Слово Божие распространялось среди «малых сих», сколько слово человеческое, «премудрость века сего», «наука зла».

Уже не дымом благовонным молитв верующих, молящихся к Господу, покрывается Русская земля, а угольным смрадом фабрик, заводов, паро­возов, омерзительною вонью бензиновых моторов, реющих над облаками, бороздящих молниеподобно во всех направлениях землю.

Весь этот чад гордости человеческой, как вызов Богу, несется к небу от злобы и проклятий социальной ненависти, развившейся на почве борьбы бездушного капитала с замученной, озлобленной и непрестанно озлобляемой душой фабричного и заводского рабочего и дьявольски искусно обезземеленного уже дворянина и обезземеливаемого крестьянина, выкидываемых злым духом века сего на холод и голод улицы, в ряды всемирного бесприютного пролетариата».

«Вскоре власть и церковь снова предадут свой народ, и обрекут его на вымирание. В начале двадцатого века, когда Русские святые и подвижники сразу осознали грядущую катастрофу, заглянув в глубину будущего, забили тревогу, пытаясь, достучатся до вершин власти. Но церковные чиновники,  для которых вера есть только ведомство и прибыльное место службы, не захотели понять происходящего и поддержать своим авторитетом подвижников.

 Наоборот, многие из них в своих выступлениях поддержали богопротивников и резко осудили сподвижников, чем ещё больше внесли раскол в церковь и в общество. Высшая церковная власть в России опасно отстраняется от русского народа, как от чего-то зачумленного и тёмного.

Не большевики победили церковь, церковь сама задолго до появления большевиков отказалась от борьбы с безбожниками, сосредоточив всё своё внимание на борьбе с религиозными ересями и хлыстами (народным православием). Не русский народ отринул Христа, Христа отринула высшая церковная власть, тем самым, обрекая и себя и русский народ на погибель» .

«Не поможет ли напоминание это русским людям оглянуться на себя и опомниться, пока еще не поздно, пока не услыхали еще они грозных слов Божиих: «Се, оставляется дом ваш пуст!»  

В начале Первой Мировой войны указывал: «И вот, разразилось величайшее бедствие, какого еще не видывала земля, — всемирная война, человекоистребление по последнему слову братоубийственной науки.

Страшный гнев Божий, кара Господня, казнь безмерно согрешившего человечества!

Да! — гнев и кара, и казнь, но и... человеколюбие крайнее и всепрощение безграничное, и милосердие непостижимое, никаким грехом непобеждаемое милосердие Божие».

Указывал о предупреждающем знамении последнему российскому императору: «6 января 1903 года на Иордани у Зимнего дворца при салюте из орудий от Петропавловской крепости одно из орудий оказалось заряженным картечью, и картечь ударила только по окнам дворца, частью же около беседки на Иордани, где находились духовенство, свита государя и сам государь.

Спокойствие, с которым государь отнесся к происшествию, грозившему ему самому смертию, было до того поразительно, что обратило на себя внимание ближайших к нему лиц окружавшей свиты. Он, как говорится, бровью не повел и только спросил:

—      Кто командовал батареей?

И когда ему назвали имя, то он участливо и с сожалением промолвил, зная, какому наказанию должен будет подлежать командовавший офицер:

—      Ах, бедный, бедный (имя рек)! Как же мне жаль его!

Государя спросили, как подействовало на него происшествие. Он ответил:

—      До 18-го года я ничего не боюсь.

Командира батареи и офицера (Карцева), распоряжавшегося стрельбой, государь простил, так как раненых, по особой милости Божией, не оказалось, за исключением одного городового, получившего самое легкое ранение. Фамилия же того городового была Романов».

Указывал о пастырях в начале Божьего суда на русской земле: «Как ясны теперь стали Евангельские слова: «Многие скажут Мне в тот день: Господи, Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? И не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконии»  (Мф.7, 22, 23).