Варсонофий Оптинский

   

 (Павел Иванович Плиханков, 5 июля 1845, Самара — 1 апреля 1913, Коломна, Московская губерния).

«Поистине, страшное время мы переживаем: бегают от Христа и стыдятся Его. Но Спаситель сказал: Кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда придет в славе Отца своего со святыми Ангелами (Мк.8: 38)...  А между тем особенно люди богатые стыдятся признаться, что они христиане».

«А ещё не так давно, когда мне было лет шесть, Христа не стыдились. В домах, и богатых даже, садясь за большие столы, читали сначала молитву, крестились, а прошло 60 лет - и всё изменилось. Вследствие равнодушия к Церкви и её обрядам людей образованных, а часто и простых, многие соблазняются... и гибнут окончательно».

«В Церкви у нас нет теперь живых пророков, но знамения есть. Они и даны нам для познания времен. Ясно видны они людям, имеющим духовный разум. Но этого в мире не признают...

«До страшного времени доживем мы, но благодать Божия покроет нас…» 

Все идут против России, то есть против Церкви Христовой, ибо русский народ — Богоносец, в нем хранится истинная вера Христова».

«Догорает теперь старчество... Везде уже нет старчества, у нас в Оптиной догорают огарочки. Враг ни на что так не восстает, как на старческое окормление: им разрушаются все его силы.

Везде он старался его погасить и погасил. Есть монахи, исправно живущие, но об откровении помыслов, о старчестве они ничего не знают. Поэтому без старчества во многих монастырях осталась одна только форма монашеского жития, одна внешность. Иисусову молитву теперь редко кто творит, а что за монашество без Иисусовой молитвы?»

«Мы слишком отвлеченно думаем об адских муках, вследствие чего и забываем о них. В миру совершенно забыли о них. Диавол всем нам внушил, что ни его (т. е. диавола), ни адских мук не существует».

«Мне приходится слышать жалобы на то, что мы переживаем теперь трудные времена, что теперь дана полная свобода всяким еретическим и безбожным учениям, что Церковь со всех сторон подвергается нападкам врагов и страшно за нее становится, что одолеют ее эти мутные волны неверия и ересей.

Я всегда отвечаю: «Не беспокойтесь! За Церковь не бойтесь! Она не погибнет: врата адовы не одолеют ее до самого Страшного суда. За нее не бойтесь, а вот за себя бояться надо, и правда, что наше время очень трудное. Отчего? Да оттого, что теперь особенно легко отпасть от Христа, а тогда – гибель».

 «Что-то мрачное, ужасное грядет в мир... Человек остается как бы беззащитным, настолько им овладела эта злая сила, и он не сознает, что делает...  Даже внушается самоубийство...».

Предупреждал об угасание веры в российском народе: «Много появилось у нас воров. Не тех, которые лезут в карман или ограбляют дома, нет, эти воры злее и опаснее. Они являются к вам в костюме, говорят громкие фразы, а в результате крадут самое дорогое — веру. Когда же у человека выкрали веру, он спрашивает у своих учителей: «А как же теперь жить?» «Живите по разуму своему», — отвечают.

Разум же, как известно, без веры, не всегда бывает хо­рошим советчиком, и человек начинает следовать хотени­ям своей плоти и падает все ниже и ниже. Деточки, берегите святую веру, это неоцененное сок­ровище, с ним войдете в Царство: ведь не для малого мы трудимся, а для завоевания Царства, да еще какого Небесного!»

«Был человек богат, стал вдруг нищим, это тяжело, но поправимо. Был здоров, стал больным, и это поправимо, — ибо с нищим и с больным есть Христос. А потеряешь веру великое несчастье. Оно тем ужасно, что нет у человека никакой опоры...».

«В настоящее время не только среди мирян, но и среди молодого духовенства начинает распространяться такое убеждение: будто бы вечные муки несовместимы с беспредельным милосердием Божиим, следовательно, муки не вечны. Такое заблуждение происходит от непонимания дела».

«В городе Костроме жил некогда блаженный, который часто спрашивал у одного благочестивого купца: «Ну что, живы ли еще покойнички?». Некоторые смеялись над его словами, не понимая их значения, но человек духовный понимал, что под покойничками блаженный подразумевал страсти, которые замирают у людей благочестивых, но все еще живы, и надо всегда быть настороже.

Люди, борющиеся со страстями, как мы все, то одолевают их, то побеждаются ими. Борющиеся будут спасены, Господь не презрит их трудов и усилий и пошлет им христианскую кончину. Люди же плотские, вовсе не думающие о спасении души своей, погибнут, если, конечно, перед смертью не принесут покаяния».

 «Как постараться, чтобы дети стяжали Христа, не думают. Говорят, все можно купить за деньги. Только Христа ни за какие сокровища мира нельзя купить. А без Христа нет жизни, нет спасения. Удивлялись студенты, как удалось мне все сказать на пользу. Я же ответил им, что я не сам придумал, что сказать, а говорил то, что возвестил мне Господь».

«Пишут мне: «Я надеялась найти в монастыре полный душевный покой, думала, что там я проникнусь молитвенным духом, а что выходит на деле? В монастыре такая же серенькая жизнь, как и в миру: зависть, интриги, сплетни... Нет, не могу я переносить этого, что мне теперь делать?»

«Страшна смерть неверов и кощунников, а их теперь так много! Писатель Спенсер характеризует многих людей так: «Люди — это деревяшки, а сердце их — рубль». Какая корысть от деревяшки и от рубля, а это выражение очень метко характеризует людей, погруженных в мелкие земные интересы и вовсе не думающих об иных, высших, идеалах. И действительно, Господь поругаем не бывает (Гал.6:7), и закон возмездия остается в полной силе. Грешники наказываются не только в будущей, но еще и в этой жизни».

Говорил о распространении оккультного гипноза в своём времени: «Говорил батюшка и о страшной силе гипнотизма. Во­истину это страшная сила. Обыкновенно этой силой поль­зуются колдуны, чародеи и другие злые люди для соверше­ния зла. Например, приказывают человеку убить себя, и он убивает. Почти единственной, если не единственной силой против него является Иисусова молитва».

Писал о том, как враг души человеческой совращал дореволюционное российское общество:  «Страшные явления бывают иногда в кельях иноков. У нас живут в отдельных кельях, но обязательно не менее двух человек в отдельном помещении. Это для того, чтобы в случае каких-либо бесовских наваждений можно было постучать в келью соседа и попросить помощи. Был у нас флигелек, где жил один монах, но теперь там не позволяют жить одному.

Однажды был такой случай. После вечернего правила инок увидел, что в его келье сидит какой-то человек, уже преклонных лет, и говорит ему: «Что ты здесь только небо коптишь! Вернись к своим прежним занятиям, ты там принесешь гораздо больше пользы и, получая хорошее содержание, будешь жить в свое удовольствие».

«Но как отсюда уйти? Двери скита хорошо заперты» «Ты об этом не беспокойся, только пожелай, и я мгновенно перенесу тебя. У ворот уже стоит тройка» «Но кто же ты? Верно, демон? Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя!», воскликнул пришедший в себя инок, и злой дух исчез… Так оскорблять может только диавол, — так злобно, так дерзко, так нагло...

Например, сегодня он, может, меня так оскорбил, таких гадостей наговорил, что я едва поднял­ся. Наговорил, конечно, во сне, наяву, слава Богу, он мне не является, и знаете, говорит все с улыбочкой. Вот и отчаян­ные злодеи, как передают, говорят обыкновенно с улыбоч­кой. Вот и мы подпадаем под его власть и делаем угодное ему: обижаем других, допускаем смех, празднословие и т. д. А во всем, конечно, виноват он...».

«Ту гордыню, в которой они (бесы) стоят перед Богом, мы себе даже представить не можем. Мы не можем понять, с какою ненавистью относятся они к Богу... «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (1 Пет.5:5). Почему не сказано, что Бог противится блудникам, или завистливым, или еще каким-либо, а сказано: именно гор­дым? Потому что бесовское это свойство. Гордый стано­вится как бы уже сродни бесу... За гордостью, словно по стопам ее, всегда идет блуд».

«Старец на вопрос: почему нас так беспокоят бесы, отвечал: «Потому что мы отвергли оружие наше: самоукорение, смире­ние, нищету и терпение».

«Монастырский иеромонах и духовник о. Илларий передавал мне, что будто бы о. Макарий, Оптинский старец, как-то при архимандрите Моисее выразился, что последние времена мы не увидим, а потомки наши увидят, как бы намекая на близость кончины мира».

 «Царствует в миру дух века сего. Порок там ничем не удерживается. Какое, например, безобразие в Москве, особенно в праздники. Целомудренной девушке и по улицам-то проходить страшно: в витринах выставлены такие скверные картины и статуи, что, глядя на них, чувствуешь, как оскорбляется чувство стыдливости и целомудрия» (1910 г.).

«Теперь особенно легко отпасть от Христа и подпасть под власть темной силы».

«В нашем скиту живет схимонах отец Борис, старец лет восьмидесяти, хорошей жизни, всеми любимый и уважаемый. Недавно он рассказывал мне, что ночью к дверям его калии подходили множество бесов в виде странников и стучались к нему. Он исполняет послушание вратаря в скиту, и келия его выходит окном в лес, окружающий скит, а дверь — во двор скита. Так как на ночь ворота запираются, то, следовательно, никто из посторонних в скит проникнуть в ночное время не может.

В позапрошлую же ночь, рассказывал тот же отец Борис, бесы страшно приступали к нему и стучали в ворота, прося отворить их. В оба эти раза отец Борис отогнал бесов молитвою Иисусовой.

Этот же самый отец Борис прежде сего жил тогда года три в одной из угловых башен скита. В это время бесы очень много докучали ему. Например, по ночам начнут плясать над потолком его калии, петь скверные песни, играть на музыкальных инструментах, иногда являлись в виде больших крыс. О других страхованиях отец Борис умалчивает, только рукой махнет. Говорит, что если пройти мимо этой башни ночью, можно слышать вопль и вой бесов».

«Начальник нашего скита отец Анатолий также лично передавал мне следующий случай. В доме его знакомого, который ныне служит управляющим казенной палатой в одной из губерний Царства Польского, завелся бес. Появление его ознаменовалось стуком по ночам, передвижением мебели в комнатах, а главное — ужасом, который нападал на всех живущих в доме, особенно по ночам. Детям он представлялся в виде небольшого мальчика, одетого в красную куртку и выделывавшего разные кувырки и прыжки.

Этот знакомый рассказал обо всем происходящем в его доме одному городскому протоиерею, ученому-академику. Многоученый отец протоиерей в ответ на это только посмеялся над простотой и легковерием своего друга, но, впрочем, обещал зайти и лично убедиться в бесовских проделках. По приходе его, во время вечернего чая, вдруг он, да и все прочие, сидя… видят, что по воздуху идет рюмка с водкой становится против него на столе.

За ней — другая, далее — третья, так что множество рюмок, наполненных водкой, настойками, винами, появилось таким же образом перед отцом протоиереем, который от изумления и ужаса не мог прийти в себя, видя совершающееся перед его глазами. При этом он весьма был сконфужен еще и тем, что действительно любил выпить. Поневоле поверил ученый в существование бесов».

«Скитский манатейный монах отец Адриан рассказывал мне следующий случай. Ему было около семи лет. Однажды пошел он в гости к родственникам, которые жили в одном селе. У этих родственников в доме было, как принято говорить, вообще, про подобные дома, «неспокойно». Играя в комнате, дети вдруг увидели какое-то существо, выглядывавшее из-под кровати. Это было среди дня, хотя в комнате никого из взрослых не было.

Самой старшей девочке, дочери хозяйки, было не более двенадцати лет. Дети бросились бежать из комнаты, и он с ними; девочка бежала последней, а он перед ней. Когда он выбежал в сени и оглянулся, то увидел, что какое-то живое существо, похожее на шар и покрытое волосами, выбежало из-под кровати. Девочка в это время хотела затворить дверь, но существо уперлось в дверь лбом и не допускало ее затворить, так что дверь оставалась не затворенной на четверть, в это время он и успел разглядеть невидимое существо.

На крик девочки и прочих детей прибежали взрослые, но в ту самую минуту, когда они приблизились к девочке, упершейся в дверь из сеней, существо мгновенно исчезло, и они его не видели. Высота неизвестного существа была около аршина».

«Рассказывал мне начальник нашего скита отец Анатолий: «В скиту нашем жил в качестве послушника некто Жадкевич, родом из дворян. Бес не давал ему покоя, смущая его помысл тем, что он при смерти тотчас схватит его душу и увлечет в ад. Наводил на него бес и страхования.

Так, когда Жадкевич однажды шел по скиту, то увидел, как вдруг из трапезы выбежал повар с помелом, на котором были горящие угли, и кинулся, чтобы нанести ему удар помелом. В ужасе Жадкевич бросился от него бежать, но повар внезапно при этом исчез. Оказалось, что это был не повар, а бес, принявший его образ».

 «Преподобный Иаков  своей равноангельской жизнью достиг такой святости, что совершал великие чудеса: больных исцелял, прокаженных очищал, бесов изгонял, мертвых воскрешал. Но вот однажды нашло на него искушение. Ночью постучалась в его келию женщина, прося приюта, так как сбилась с пути. Преподобный сжалился над ней и, боясь, как бы не разорвали ее дикие звери, пустил к себе ночевать.

После скудной трапезы святой ушел в свою внутреннюю келию, но лукавый помысл начал смущать его, он вошел снова и, увидев женщину обнаженной, впал с нею в грех против ее воли. Когда же грех был совершен, диавол начал внушать Иакову убить женщину, чтобы не огласился его грех и не подвергнуть нареканию все монашество. Слушаясь этих злобных внушений, он совершил и другой смертный грех — убийство».

«Мне вспоминается ужасный случай, происшедший на одном балу, еще в то время, когда я был в миру. В одном богатом аристократическом доме был бал-маскарад (я нем не был, но мне рассказывали товарищи). На этом балу была одна замечательная красавица. Единственная дочь богатых родителей, она была прекрасно образована, воспитана (конечно, только по-светски), отчего не доставить ей удовольствие?

Родители ничего для нее не жалели. Ее костюм изображал языческую богиню, стоил не одну сотню рублей, об этом костюме много говорили. Бал открылся, как всегда, полькой, затем следовали другие танцы, наконец, французская кадриль. Во время кадрили красавица вдруг упала в предсмертной агонии. Она сорвала с себя маску, лицо ее почернело и было ужасно. Челюсти скривились, в глазах выражался ужас с мольбой о помощи, которую никто не мог ей оказать. Так и умерла она среди бала…. 

Предстала она суду Божию, а Господь же сказал: «В чем застану, в том и сужу» — вот и застал ее Господь среди игралища, в одежде богини разврата, и пошла ее душа в мрачные затворы ада. Вот чем кончается служение миру!»

«Обыкновенно — период времени от Рождества до Крещения, но часто с этим понятием соединяется понятие о греховных удовольствиях, которых так много бывает именно в это время.

Враг издевается над христианами, и время, в которое совершалась тайна нашего спасения, обращается в разгул всевозможных пороков. Оттого-то и назвал я подвигом то, что вы оставили все мирские удовольствия: театры, балы, маскарады — и приехали в нашу тихую обитель, чтобы провести эти дни в молитве, духовной беседе и удалении от мирской суеты».

«Отчего происходит, что иной думает, что он ниже всякой твари, а действие его не соответствует этой мысли? — Ежели не видишь действий, соответствующих уничиженному о себе мнению, то сие последнее не истинно, но прельщение демонов».

Говорил за год до своей смерти: «Конец приходит … (вере) в России, согласно пророчествам монаха Авеля и Святого Серафима Саровского. Тёмные тучи сгущаются над Россией…. 

 Есть монахи, исправно живущие, но об откровении помыслов, о старчестве они ничего не знают, ибо старец стоит намного выше монаха и многих епископов. Потому без старчества во многих монастырях осталась одна лишь форма монашеского жития, одна внешность. Когда исчезнет последний старец можно сказать, что православию на Руси пришёл конец. Третий  Рим падёт, тогда же семь чаш будет пролито на Землю великим небесным Судьей».

Варсонофий Оптинский не дожил до 1917 года и не узнал, насколько пророчески сбылись его предсказания о Божьем наказании российского Содома. Много раз говорил он об этом своему ученику, будущему иеромонаху старцу Никону (Беляеву): «Мы-то уж уйдем, а вы будете участниками и современниками всех этих ужасов...

До ужасных времен доживете вы. Помяните мое слово, что увидите вы «день лют».