«Я живу тихо-тихо. Ни у кого не бываю, кроме 2-х двоюродных братьев, да в церкви! Никуда не тянет отсюда; даже подумать жутко, что опять в московскую суету погружаться придется. Если бы не письма, коих получаю чрезмерно, то житие было бы монастырское. Да еще беда: стал в газеты заглядывать. Неутешительно там...

У меня такое чувство, что жизнь идет усиленным темпом, и что изо всех углов выглядывают какие-то страшные… фигуры, о которых ученые историки и мудрые политики не знали ничего, а между тем нити грядущих событий соединены с этими фигурами. И ни политич. экономия, ни союзы и собрания, ни Дума, ни свидания монархов — ничто не спасет от грядущего всеобщего крушения.

Нельзя остановить или поправить по своему усмотрению сил уже приведенных в действие и спущенных в гущу человечества... Жутко становится в Божьем мире, и одно остается:  «Господи! утверди нас на камени исповедания Твоего!» (27.7.1909). 

Отмечал роль Распутина в гибели империи: «Почему безмолвствует и бездействует он тогда, когда Божеская заповедь — блюсти стадо от волков хищных, — казалось бы, с неотразимой силой должна была оказаться в сердцах архипастырей, призванных «право править слово истины»?! Почему молчат епископы, коим хорошо известна деятельность наглого обманщика и растлителя?

«В происходящей разрухе церковной нечего винить «внешних»: виноваты неверные чада Церкви» (еп. Марк)

Почему молчат они, «стражи Израилевы», когда в письмах ко мне некоторые из них откровенно называют этого служителя лжи хлыстом, эротоманом, шарлатаном?..

Где его «святейшество», если он, по нерадению или по малодушию не блюдет чистоты веры в Церкви Божией и попускает развратному хлысту творить дела тьмы под личиною света? Где его «правящая десница», если он и пальцем не хочет шевельнуть, чтобы извергнуть дерзкого растлителя и еретика из ограды церковной?

Быть может, ему недостаточно известна деятельность Григория Распутина? В таком случае прошу прощения за негодующее, дерзновенное слово и почтительно предлагаю высшему церковному учреждению вызвать меня для представления данных, доказывающих истинность моей оценки хитрого обольстителя» (24 января 1912 г.).

Указывал о лицемерии в Теле Господнем: «Следует различать Церковь-Организм и церковь-организацию. Только к Церкви-Организму применимы такие именования Церкви, какие мы встречаем в Слове Божием, например: «славная, святая, беспорочная» (Еф.1:4), «не имеющая пятна или порока»  (5:7), «Жена Агнца» (Отк.19:7; 21:9), «Тело Христово» (Еф.1:23; Кол.1:24 и др.), «столп и утверждение истины»  (1Тим.3:15) и многие другие. К церкви-организации эти понятия неприложимы (или приложимы с большими ограничениями) и законно приводят людей в недоумение и отвергаются ими.

Церковь-Организм одна и та же во все века, ибо она вечна по существу, а церковь-организация зависит от исторических условий своего существования. Церковь-Организм — чистая «невеста»  Христова, «украшенная для мужа своего» (Отк.21:2), а... в церкви-организации пшеница и плевелы растут рядом...

Церковь-организация нередко преследует святых Божиих, а Церковь-Организм воспринимает их в свою сердцевину. Насколько не совпадают церковь-организация и Церковь-Организм, видно из множества примеров: Афанасия Великого, Иоанна Златоуста, Максима Исповедника, Григория Паламы и др. Церковь-организация извергает их из своей среды, лишает епископских кафедр и т.д., а в церковном организме они являются и вечно пребывают славнейшими членами.

Церковь-Организм есть «столп и утверждение истины», а церковь-организация подвержена заблуждениям, преисполняется ересями. И бывает, ...что малая часть церкви-организации удерживается при Церкви-Организме, при Теле Истины, а большая часть ее отщепляется, и истина продолжает жить в меньшей части...

К церкви видимой (организации) можно принадлежать внешне, а к Телу Христову (Организму) — непременно внутренне, и мера принадлежности, определяемая мерою святости, обусловливает степень причастности человека Истине — Христу.

Только в тесном благодатном союзе с Телом Христа... мы естественно становимся причастниками Истины, и чем теснее этот союз, тем яснее ощущается и открывается для христианина Истина Церкви, иначе — Сам Христос, вечная Истина и Жизнь. Таким образом, Церковь — Тело Христово и Церковь — столп и утверждение истины, — сливаются в живом духовном опыте: Христос, возглавляющий Тело Церкви, будучи само - Истиной, сообщает Себя истинным членам Своего Тела. ...Какое место... занимают (иерархи) и какое значение имеют в Церкви, частнее сказать в церкви-организации и Церкви-Организме?»

«Не будем смущаться и неверностью множества пастырей и архипастырей как явлением неожиданным: это не новость для Церкви Божией, нравственные потрясения которой, исходившие всегда от иерархии, а не от верующего народа, бывали так часты и сильны, что дали повод к поучительной остроте: «Если епископы не одолели Церковь, то врата адовы не одолеют ее».

«В происходящей разрухе церковной нечего винить «внешних»: виноваты неверные чада Церкви, давно гнездившиеся, однако, внутри церковной ограды. Благодетельной десницей Промысла (а не сатанинской злобой большевиков) произведен разрез злокачественного нарыва, давно созревшего на церковном теле; удивительно ли, что мы видим и обоняем зловонный гной, заливающий «святую Русь».

«Главный недуг церковной жизни слишком глубоко коренится в недрах Церкви, чтобы быть исцеленным таким внешним средством, как апологетика. Недуг этот заключается в утрате… самосознания и самочувствия и отступлении от святоотеческих основ религиозной мысли и жизни. Этим недугом... поражены и представители иерархии, ...и представители академической науки, и пастыри, наипаче ученые. Естественно, духовная болезнь эта с вершин распространяется вширь и глубь церковного общества и народа… 

И я с полной серьезностью отношу к ним же страшное пророчество преп. Серафима, изреченное им сто лет тому назад: «Господь открыл мне, что будет время, когда архиереи земли русской и прочие духовные лица уклонятся от сохранения… во всей его чистоте, и за то гнев Божий поразит их.

Три дня стоял я просил Господа помиловать их и просил лучше лишить меня, убогого Серафима, царствия небесного, нежели наказать их. Но Господь не преклонился на просьбу убогого Серафима и сказал, что не помилует их, ибо будут «учить учениям и заповедям человеческим, сердца же их будут стоять далеко от Меня». 

Не пришел ли уже этот предсказанный преподобным гнев Божий на нашу иерархию, а вместе с нею на всю нашу Русскую Церковь за «уклонение от чистоты...!?» Не за хулу ли на страшное Имя Божие иерархия наша несет тяжелые удары, начиная с первых дней революции? Не эта ли хула является причиной того бессилия, того как бы параличного состояния, в котором находятся наши правящие иерархи, сами сознающиеся в этой параличности, хотя и не сознающие, кажется, причины ее?

Словесное стадо разбредается и разбегается в разные стороны, увлекаемое «в научения различна и странна», а кормчие Церкви, словно богаделенские старички, только поглядывают из окон своей богадельни на словесных овец, которым вместо единой, строгой, вековечной, живой и животворящей Истины…».

Писал о том, какое положение перед Богом занимают почти все православные священники и что таким уготовлено после смерти. Также показал, что для многих канонизированных «святых» уготовлено место в преисподней: «Подобно всем православным христианам, они непременно принадлежат к церкви-организации, даже больше — составляют в известном смысле стержень ее; но это нисколько не обеспечивает их принадлежности к Церкви-Организму.

Что касается этой принадлежности, то она обеспечена им не больше, чем прочим членам церковной организации: на иконах Страшного Суда духовные лица одними из первых направляются в область геенскую». 

Как-то хотел осудить большевистскую власть,  и вместе с тем его внутренний голос явственно сказал ему: «Не хули их, они орудие Божие, хуля их, будешь хулить Пославшего их, прими посланное, как от руки Божией, и терпеливо и уповательно неси крест, кто бы ни был орудием испытания, непрестанно и твердо памятуя о Промышляющем и действующем во спасение верных».

За своё охлаждение к действительной христианской вере, во время противопаразитарной чистки он был расстрелян сотрудниками НКВД в 1938 году (Откр.3:15-16).