Духи, демоны и привидения в Калмыкии

Мифология калмыков и монголов

Забытые народные мифы спустя годы снова оживают и всё более наблюдаются в наше время, что активно и происходит после распада СССР, в период массового проявления всякого рода чертовщины, что всё это и обусловлено действием оккультных сил в реституции над некогда утраченными российскими территориями, в возрождении дьявольскими существами дореволюционных языческих верований и в утверждении своего права собственности над народными массами в соответствии с досоветскими идолопоклонническими  принципами.

К монголоязычным народам относятся этносы, проживавшие или проживающие на территории Центральной Азии и Южной Сибири: халхасы, буряты, ойраты, баргуьы, хорчины, калмыки и др. Представления о мифологии монгольских народов можно почерпнуть из хроники «Сокровенное сказание», записей иранского историка Рашидаддина, записок европейских путешественников, китайских и армянских историков.

К первоначальным мифологическим представлениям относятся легенды о тотемных предках. Примерно в середине I тыс. н.э. у киданей появляется божественный пантеон – мать-земля, боги войны, огня, ремесла, зооморфные божества, различные духи. В позднейшие времена на первое место выходит небо – тенгри, земля Этуген становится второстепенным божеством.

Тенгри воспринималось как изначальное, несотворенное, творец всех вещей, повелитель судьбы. Со временем тенгри обратилось в абстрактное божество, количество тенгри увеличивает сначала до 4 (по сторонам света), позднее до 9, 33, 99. Отныне тенгри выражают конкретные аспекты бытия: стихийные явления, виды деятельности, судьбу и пр.

Земля Этуген – неперсонифицированное божество, плодоносящее чрево. Со временем появляется множество Этуген – до 77. Кроме этого поклонялись светилам – солнцу, луне, созвездиям и отдельным звездам, тотемным предкам Хо Маралу (Каурая лань), Бодончару и, особенно Борте-Чино (Сивый волк). Впоследствии к этим культам присоединилось почитание обожествленного Чингисхана, какому приписывались черты культурного героя.

С распространением среди монголов буддизма в божественном пантеоне появились божества Хормуста, Раху, Очирвани. Хормуста – верховное небесное божество, первый из тенгри, отец Гесера и Чингисхана. Раху – бог луны, испивший напиток аршан и обретший бессмертие. Враждуя с Хормусты, Раху время от времени проглатывает луну – отсюда лунные затмения. Очирвани – бог-охранитель, борющийся с демонами, драконами. Он же создал напиток бессмертия и периодически рассекает надвое луну, отчего на небе появляется месяц.

Несмотря на распространение буддизма, не теряет своих позиций и древняя шаманская мифология – вера в духов, важнейшие из которых – Цаган Эбуген, Манахан, «черный тенгри» Даин Дерхе. Последний персонаж воспринимался как могучий шаман, превзошедший по силе самого ламу и даже похитивший жену (дочь) Чингисхана и во время бегства, дабы спасти себе жизнь, обратившийся в каменный столб. Для монгольской мифологии свойственно наличие множества злых существ: демоны-оборотни шулмасы, злых духов, великанов и оборотней Чотгоров, демонов-женщин Албасты. Венчает эту пирамиду владыка подземного мира, дьявол Эрлик. Получают развитие новые представления – о мировой горе Сумбер, космологические. Наряду с новыми мифами о культурных героях рождаются многочисленные эпические предания – о Джангаре, Гесере.

Джангар – герой многих эпосов. Он рождается сиротой, уже с 5 лет борется с чудовищами-мангусами, в 7 лет становится царем страны Бумба. Джангар воюет с многочисленными врагами-демонами. Его похищает небесное чудовище Кюрюл Эрдени, но Джангар с помощью жены недруга освобождается, убивает чудовище и на птице Гаруде спускается на землю. После этого Джангар оставляет свою страну, какую захватывает хан шулмасов. Заменивший Джангара Хонгор терпит поражение и попадает в преисподнюю. Джангар отправляется выручать богатыря, спускается в ад и убивает демоническую старуху и восьмерых ее сыновей. После этого в стране Бумба устанавливается общее благоденствие.

Мифологические представления ойрат-калмыков (Калмыкия, Астраханская, Волгоградская, Ростовская области) и западных монголов сложилась на основе симбиоза древних шаманских представлений и буддизма. Космологические представления схожи с буддийскими, но гораздо более значимы культы небесных светил. Существует представление о пупе земли, прикрываемом гигантским быком. Если того сдвинуть, вода зальет землю.

Наличествуют представления о Мировой Горе Сумеру и Мировом Древе Замбу. Громадные плоды с этого Древа – предмет соперничества богов-тенгри и демонов-асуров. В кроне Древа находится гнездо птицы Гаруды, вокруг него лежит в океане змей Аврг Мога. Темная сторона представлена адом-наракой, демонами-шулмасы, муссами (мангусами).

Наиболее популярные эпические герои – Джангар и Мазанбатар. Составной частью мифологических представлений народов Восточной Сибири являются архаические представления бурятских племен (булагаты, хоринцы, хонгодоры и др.), проживающих в Прибайкалье и Забайкалье. Бурятская мифология сформировалась на основе шаманской и ламаистской мифологии. К шаманскому пласту мифологии относятся дуалистические представления, предполагающие наличие добрых и злых духов-тенгри, поначалу воспринимавшихся как стихии, но со временем принявших антропо-зооморфный облик.

К добрым относятся Хухе Мунхе-тенгри (Синее вечное небо), Наран (Солнце), Хара (Луна), Солбон (Венера), громовержец Хухедей-мерген, хозяин воды Уха Лосон, хозяева леса Орьел и Сорьел и др.; к злым – Маяс Хара (Черная Маяс, ее сыновья и дочери – мангысы, мангадхам, Архан шутхыр и Алха, поглощающие солнце и луну, дьявол смерти Ширем Мината, чудовище с пылающим глазом на макушке Гал Нурман (Огненный Нурман), тигр Эрен Гурехан, бешеная собака Ганиг, змей Абарга Могой.

Злые и благие силы сражаются между собой: когда не помогает обычное оружие, добрые духи прибегают к помощи небесного камня, молнии и т.п. К моменту полного формирования пантеона он включал 55 западных добрых божеств и 44 восточных злых. Добрых духов возглавлял Хан Тюрмас, злых Ата Улан. Хан Тюрмас разорвал противника, из тела которого появились различные чудовища.

Злые тенгри насылают на людей пожары, болезни, град и пр. Добрые тенгри помогают людям преодолевать эти напасти. Дети и внуки тенгри являются посредниками между людьми и духами, также делятся на западных и восточных. Кроме того, существуют водяные ханы, благие к человеку, каким противостоят Шухан-ханы (Кровавые ханы). Менее значимые группы богов представляют эжины (внуки тенгри) и заяны (дети шаманов), являющиеся по преимуществу покровителями конкретных местностей: озер, рек, тайги.

Ниже прочих располагаются антропоморфные духи – души грешных женщин, внебрачных детей, души умерших насильственной смертью. Космогония развита недостаточно. Согласно космогоническим представлениям, мир возник из некоего хаоса, причем Манзан Гурме создала добрых богов, Маяс Хара – злых. Немалое распространение имели тотемные мифы – о происхождении конкретных племен. Со временем у бурятов сформировалась богатая эпическая традиция – улигеры (эпосы). Наиболее значимый эпический герой – Абай Гэсэр, эпический герой тибетских, монгольских, тюркских народов.

«Сергей, побудь в машине»

«Меня и двоих моих друзей пригласил на день рождения наш общий друг – чабан Мустафа, с которым мы дружим давно. Говорит, оторвемся по полной программе - шашлык из молодого барашка, водка и т.д. Мы купили общий подарок, запаслись спиртным и после обеда тронулись. Точка Мустафы находилась километрах в 20-25 от основной дороги, на границе с Калмыкией. Ехали мы долго по степи и заблудились. Плутали, пока не кончился бензин. Стемнело, сотовые почему-то не работали. И вдруг километрах в трех от нас, сверкнул желтоватый свет. Мы подумали: может, это чабанская точка. Джан, а он из нас троих был старший, говорит: «Мы с Ромой пойдем узнаем, что к чему, а ты, Сергей, побудь в машине».

Я прождал час, а потом пошел за ними. Когда подходил к мазанке без окон и дверей, оттуда слышались крики, шум, мат. Я вошел внутрь и увидел, что Ромка с кем-то дерется, а с кем - не видно, кулаки у него в крови. Джан же сидит в соседней комнате и блаженно улыбается. Я схватил друзей, и мы бросились к машине. Закрылись там и так сидели до утра. Утром нас нашел Мустафа, взял на буксир, и мы поехали. Мустафа сказал, что это место проклятое, и еще он спросил, видели ли мы старика с ружьем. Джан ответил, что видели, он принял их хорошо, а потом стал кидаться и стрелять из ружья.

От Мустафы мы узнали, что старик этот был чабаном и держал отару в 200 голов овец. Он очень любил выпить. Сам гнал бузу. И вот однажды, после очередной пьянки он снял со стены ружье, зарядил его и первым выстрелом убил жену, которая возилась возле печки, вторым - старшего сына. Младший сын пас в это время отару.

Отрезвев, старик понял, что натворил, и пустил себе пулю в голову. Младший, увидев сразу три трупа, сошел с ума и убежал. Нашли его через два месяца в Калмыкии, он был весь седой. С тех пор это место стараются обходить стороной. Говорят, призрак старика с ружьем появляется там часто и зовет младшего сына. А через год младший сын, говорят, повесился где-то на заброшенной точке».

«Единственная мать» Охин-тэнгри

Также казуально покровительства воинам испрашивают у единственной небесной богини ранга тэнгри – Охин-тэнгри. Степные монголы в шаманских гимнах славят ее как «единственную мать», калмыки связывают с ней весеннее возрождение жизни, плодородие. Охин-тэнгри изображается на боевом знамени калмыцких казаков. Позднее Охин-тэнгри слилась с ламаистской Лхамо вплоть до того, что гимны последней на монгольском языке назывались «Ökintngri-yinmaγtaγal», но, что интересно – за Лхамо сохранялись те же эпитеты, что и у Алмы.

В изданном в Ацагатском дацане тибетском тексте (лорчжуй) о богине Лхамо буквально сказано следующее: «Желанная! Быстрая! Воительница! Таковы твои эпитеты». Там же говорится о ней как о дарительнице победы в войне с асурами и указывается, что «Предводительница войск, быстрее других действует она гневной магической силой своего оружия «сор» и другими видами оружия. Все признаки быстроты есть у нее».

Покровители воинов Дайчин-тэнгри и Жамсаран

Прежде всего, это покровитель воинов Дайчин-тэнгри, исключительно популярный образ среди степных монголов, но малоизвестный – бурятам.  Суждение о непопулярности этого бога войны у бурят базируются на том факте, что в этнографическое время не зафиксировано его культа, нет и упоминаний о нем в ключевых источниках. Однако не стоит спешить с выводами, потому что функциями Дайчин-тэнгри почти повсеместно в монгольских регионах был наделен образ Жамсарана или Бэгдзе – ламаистского божества из второстепенного разряда дхармапал.

Божествами этого ранга обычно считают «перешедших на сторону буддизма» языческих богов. Бэгдзе, наряду с Лхамо, во всей буддийской части Бурятии был и остается поныне одним из наиболее значительных образов буддийского культа. От Баргузина до Селенги, от Тунки до Аги в его честь возводились дацаны, силой его духа наделяли горы, он был семейным сахюсаном (хранителем), обряды в его честь и сегодня заказывают военнослужащие и милиционеры. Имя Жамсарана проникло даже в языческую мифологию ольхонских бурят, начавших тесное знакомство с буддизмом только в начале 20 века.

Пастушеский бог Атаа-тэнгри

Другим, исключительно популярным богом, казуально исполнявшим функцию покровительства воинам, был Атаа-тэнгри. В основе своей он был пастушеским богом, защитником коней и подателем богатства в виде скота. Для кочевников-скотоводов это, разумеется, одна из необходимых и неизбежно популярных ипостасей развития любого божественного образа.

Военное дело – другая важная часть обыденной жизни монголов. Поэтому занимающий важное место в пантеоне «вооруженного народа» бог не мог оставаться в стороне от этой тенденции. Тем более, что табуны и стада не всегда пополняли хозяйства номадов естественным образом, а нередко приумножались за счет военной добычи.

Атаа-тэнгри, пожалуй, не менее, а скорее более Дайчин-тэнгри, послужил источником для создания смешанного образа Жамсарана-Бэгдзе. Оба этих божества носят эпитеты «красный», в иконографии обоих значимы какие-то забытые представления о предводительстве вооруженными свирепыми женскими духами или родственных связях с ними. У агинских хори, принявших буддизм позже своих сородичей в других районах, образ Атаа-тэнгри был не померкшим и в начале 20 века. Он считался главой восточного сонма небесных богов.

Девять Сулдэ-тэнгри

Иногда среди покровителей воинов встречаются девять Сулдэ-тэнгри, в некоторых случаях близкие по значению обожествленному духу монгольских знамен-тугов. В свою очередь культ духу боевых и государственных знамен порой был сходен культу Дайчин-тэнгри.

Позднее, после принятия буддизма, девять Сулдэ-тэнгри стали ассоциироваться с девятью Далха, божествами, покровительствующими боевым дружинам и разбойничьим отрядам. У степных монголов культ Далха был широко распространен и значим. В Бурятии он не так актуален, но все же он был. Так, на обоо (культовое святилище) Хана Буурал в Селенгинском районе внутри каменной пирамиды было обустроено «дерево Далха», а одно из основных значений самого культа этого обоо заключалось в покровительстве военной службе.

Бог победы Хан Хисаан-тэнгри

Богом победы у монголов считался Хан Хисаан-тэнгри (бур.Хиhаан), который помогает воину так, что тот «убивает неприятеля, снимает с него окровавленное платье, вешает его на седло, по правую сторону своего коня…». Фактически дарование победы здесь немногим отличается от кровавой бойни – стихии Дайчин-тэнгри и боевого монгольского туга. Далеко не самый популярный у степных монголов Хан Хисаан стал у хоринских бурят главой западного небесного пантеона. Шаманы считали его «отцом всему», в народе его культ сохранял актуальность менее ста лет тому назад.

В ряде местностей у хоринцев, не изживших родовые отношения, долго сохранялось специфическое для хоринцев восприятие Хана Хисаана как покровителя возмездия, кровной мести. В хоринском диалекте слово хиhаан и означает месть. Постепенно эта функция отошла на второй и третий планы, а вперед выступили защитные способности бога: в популярных в Хоринской степи рукописных обрядниках его просили обеспечить не отмщение врагам, а как бы превентивную защиту от них.

Можно сказать, что такие изменения в образах божеств носят универсальный характер. В примере хоринского культа необычным является лишь тот факт, что небесное божество с достаточно ограниченными функциями, получает в рамках одной этнической общности почти превалирующее значение. В пантеоне западных бурят Хан Хисаан вообще неизвестен большинству этнотерриториальных групп. В редких же случаях, когда имя бога наличествует, оно переосмыслено, а само божество проявляет в основном метеорологический характер. Главой же западных тэнгри ангаро-ленские буряты считают солярный образ Эсэгэ Малана, который в свою очередь совершенно неизвестен хоринцам. («Азия Россиия»).

Ойрат-калмыцкая мифология

Система мифологических представлений ойрат-калмыков (калмыков (Калмыцкая АССР, Астраханская, Волгоградская, Ростовская области) и западных монголов (западная часть МНР) - дербетов, байтов, олетов и др.) В своей основе О.-к. м. является составной частью мифологии монгольских народов, но в О.-к. м. в большей степени, чем в мифологии монголов, сохранились элементы «охотничьей» мифологии; теснее её связь с мифологическими представлениями тюркских народов; шаманская мифология ойрат-калмыков испытала более сильное (и относительно позднее) воздействие «желтошапочного» буддизма, утвердившегося у калмыков в нач. 17 в. 

При ослаблении связей калмыков с центральноазиатской прародиной их мифологические представления несколько модифицировались, элементы архаичной мифологии удержались лишь в сказочно-эпическом фольклоре. Сведения об О.-к. м. содержатся в сообщениях путешественников 18-19 вв. (И. И. Георги, П. С. Палласа и др.), этнографических материалах, исторической, агиографической литературе, фольклорных произведениях (героический эпос о Джангаре).

Мифы ойрат-калмыков об устройстве и происхождении вселенной почти не отличаются от мифов других монгольских народов: земля, вода, огонь и воздух образовались из сгустившегося на ветру хаоса либо земля возникла в виде плёнки на поверхности мирового океана. Земля окружена каменным поясом или хребтом; она - плоская и круглая, в центре находится мировая гора Сумер-ула. Земля покоится на слоне, стоящем на спине огромной плавающей в мировом океане черепахи; от её движений происходят землетрясения. 

Космогонический миф дербетов Монголии почти полностью повторяет сюжет о Вишну, в облике черепахи держащем на себе землю, лишь центральным персонажем выступает не Вишну, а буддийское божество Манджушри (в ст. Бурхан). По другой калмыцкой версии, мир изготавливается из тела изначального космического существа (подобного Пуруше, Пань-гу), которое в данном мифе также именуется Манджушри. В калмыцких сказках землю держит бык-лягушка, начинающий реветь и ёрзать, когда проголодается; чтобы его успокоить, требуются целые стада скота. Согласно эсхатологическим мифам, мир погибнет, когда солнце всё высушит и сожжёт, а черепаха от жары перевернётся на живот.

Вселенная трёхслойна: верхний, средний и нижний миры; земля имеет несколько слоев (в эпосе о Джангаре - семь). Мировая гора - ступенчатая, с четырьмя уступами. Небо имеет 49 слоев (на самом верхнем обитают боги) или 33 слоя, над которыми находится Очир тенгер («небо ваджры») - обитель Будды и существ, достигших нирваны, буддийский рай, куда после загробного судилища Эрлик Номин-хан (Эрлик) направляет добродетельные души.

У калмыков, согласно сообщению Палласа, был развит общий для всех народов Центральной Азии культ солнца, луны и звёзд. В мифах, сложившихся под влиянием индийских представлений, светила были добыты богом (или богами) из мирового океана путём пахтанья длинной палкой (в мифе дербетов Монголии) либо горой Сумеру (в калмыцкой версии). Солнце в сказке иногда называется «началом всех начал»; с ним связывается тема плодородия и производительности: в эпосе о Джангаре жених и невеста кланяются солнцу, держа в руках берцовую кость. Прослеживается символическая связь огня небесного и земного - солнца и домашнего очага, которому придавалась округлая форма.

Согласно поверьям, число звёзд на небе равно числу людей на земле (каждый человек имеет свою звезду), а появление метеора говорит о чьей-то смерти (связь астрального культа с образом дзаячи (калм. заячи) - божества судьбы в мифологии монгольских народов). Представления об особом духе, ведающем индивидуальной судьбой, отражены в калмыцкой сказке о человеке, ищущем «распорядителя своей судьбы» (сюжет о поисках своего заячи (заяша) встречается и в бурятском фольклоре]. Мотивы общемонгольской астральной мифологии отразились в названии звёзд и созвездий. Большая Медведица - Долан бурхан (Долон эбуген), к ней прикреплена одна из звёзд созвездия Плеяды (Мичит). Название Полярной звезды - Алтан гасн («золотой кол») - отражает представление о неподвижном небесном центре, вокруг которого происходит круговращение вселенной.

Небесному центру соответствует «пуп земли», прикрываемый, согласно сказочной традиции, гигантским быком; если быка сдвинуть, хлынет вода и зальёт землю. Ср. данный миф с мотивом заваленного камнем небесного отверстия (см. в ст. Монгольских народов мифология), открытие которого приведёт к аналогичной космической катастрофе. «Пуп земли» и «пуп неба» связаны с представлениями об универсальном космическом центре. 

Связь между ними проявляется в том, что «пуп земли» поднят вверх и находится на вершине одной из двух гор («пуп неба и земли», соотнесённый со священной горой Манхан Цаган в эпосе о Джангаре), при этом гора, совмещённая с космическим центром, соответствует образу мировой горы. Горы часто фигурируют в мифологической картине сказочно-эпического мира - на севере или на востоке, где в расщелине горы, находящейся около Коке-тенгис («синий океан»), располагается закрытый камнем вход в нижний мир - обиталище чёрного змея (в буддийской космологии жилище царя драконов - четырёхугольное море между двумя горами). 

С горами, согласно мифологическим представлениям ойрат-калмыков, связан хозяин земель и вод Цаган Авга (или Делкян Цаган Овгон, монгольский Цаган эбуген). Его изображение помещалось на вершине самого высокого насыпного холма (обо), в его честь совершался обряд ова тякхе («жертвоприношение обо»). Считалось, что 2 и 16 мая (первого летнего месяца по калмыцкому календарю) Цаган Авга приходит смотреть свои владения; в то же время справлялся и день рождения Будды. Важную роль в этом празднике играло «зеленеющее дерево» (тибет. drag bsan Ijon sin, «зеленеющее дерево кальпы»), символ плодородия и возрождения к жизни.

Образ древа мирового воплощён в построенных на буддийских космологических мотивах преданиях о дереве Замбу. По дербетской легенде, оно растёт у подножия мировой горы Сумеру (Меру), а его плоды - причина войны между богами (тенгри) и демонами (асурами). По сообщению Палласа, в калмыцких мифах Замбу растёт в местности Очир орон («царство ваджры»); приносит огромные, размером с кибитку, фрукты, которые течением реки уносятся в мировой океан и служат пищей Лу-хану (государю лу). 

Волшебно-сказочные эквиваленты мирового дерева - различные чудесные деревья (чаще всего - тополь), локализуемые то на востоке, то на юге: одинокое дерево, скрывающее у корней волшебный талисман; далёкое дерево, с 60 (70) ветвями, принадлежащее 60 (70)-язычному народу; гигантское дерево, растущее по ту сторону внешнего океана, на ветвях которого находится гнездо Гаруды; в эпосе о Джангаре дерево Галбар Зандан, прорастающее из нижнего мира в верхний.

В некоторых преданиях отразились тотемические мотивы, таков образ лебедя в легенде о Чоросе. Запреты при охоте на лебедя, почести убитому лебедю восходят к мифологическим представлениям о «шаманской птице».

Для калмыков (прежде всего прикаспийского района) характерны мифологические представления и культы, связанные с их промыслами, рыболовством. Особое значение среди локальных духов-хозяев имеет водяной хозяин Усун-хадын эзен. Для его умилостивления использовались серебряные монеты (что, возможно, отражает мифологическую связь серебра с водой), редко - кровавые жертвы. Усун-хадын эзена сказка изображает седым стариком; его дочь, выходящая из озера и спасённая героем, имеет облик змеи, что соответствует общемонгольским мифологическим представлениям о змееподобии хозяев урочищ и водоёмов.

В О.-к. м. хозяином водной стихии (и локальным хозяином вообще) является лу (лун), он же производитель дождя и громовержец. В соответствии с общемонгольскими представлениями, громовые стрелы (аянгин сумун) уходят в землю на девять локтей, остаются там 49 дней; будучи обнаруженными, становятся целительным талисманом. Мишенью громовой стрелы является одноногий демон Тирен (монг. Терен, от тибет. Тхеуранг), осмысливаемый калмыками как «демон-оса» (тиирн, «слепень», «овод»). 

С другой стороны, змей подводный (напр., выползающий из океана и поедающий птенцов Гаруды), хтонический (сказочный чёрный змей из нижнего мира) на макрокосмическом уровне аналогичен мировому змею (Аврага Могой, калм. Аврг Мога); он лежит в мировом океане вокруг дерева Замбу и ловит падающие с него плоды и листья. Подводный змей входит в разряд таких космических гигантов, как черепаха, держащая землю, и мировая рыба (в зачинах калмыцких сказок: «Когда огромная жёлтая рыба Аварга Шар Загсн была ещё мальком»).

Представления ойрат-калмыков о загробном мире сложились под сильным воздействием легенд о буддийском аде (нарака) с его «горячими» и «холодными» отделами и физическими пытками, которым подвергают души грешников служители ада - эрлики и элчи; иногда послами Эрлика, подстерегающими человека, чтобы лишить его жизни, выступают шулмы (шулмасы). В число духов ада включаются и мусы («25 голодных мусов», см. Мангус). По поверьям, отражённым в погребальных обрядах, страна мёртвых располагается на западе. Душа человека представляется его маленькой копией, свободно циркулирующей по телу (в разное время она оказывается в разных его точках; ср. жизненную силу ла в тибетской мифологии).

Сказочная традиция включает в свиту Эрлик Номин-хана духов певцов и музыкантов (хурчи), услаждающих его слух игрой на домбре, выступающих в роли сказителей. С этими представлениями связана легенда о происхождении эпического цикла о Джангаре. Душа некоего «по ошибке», «не в срок» умершего человека попала к Эрлик Номин-хану и была отпущена на землю с условием, что вернувшийся к жизни человек по истечении срока ритуального молчания будет распространять среди людей те сказания, которые его душа услышала в преисподней. Человек, придя с места погребения, молчал 40 дней (что перекликается с поверьем об остающейся в течение длительного срока, напр. 49 дней, около тела душе умершего), а затем, когда зашедший ночью монах попросил его что-нибудь рассказать, исполнил впервые на земле песнь о Джангаре.

По моделям мифологических сюжетов (прежде всего, о первопредках), с обильным использованием элементов сказочно-эпической фантастики, складываются некоторые (в том числе и этиологические) предания. Очевидно, волжско-калмыцкого происхождения сюжет о великане Алангсаре (персонаж того же имени встречается в мифологии удмуртов), тело которого, разрезанное врагами на куски и разбросанное по земле, разыскивает его жена, едущая на телеге, запряжённой двумя серо-синими волами с исполинскими рогами. Рогами они разрывают землю, отсюда - наличие барханов и неровностей (этиологический финал калмыцкой сказки об Овше, которого преследует жена убитого чудовища: горы и ущелья - следы колёс её телеги и рогов её волов). Воскресить великана не удаётся из-за того, что жена не нашла его головы. Его кости, а также гигантские котёл и таган выступают из воды во время отлива.

В центре других, поздних легенд - исторический или квазиисторический герой, проходящий различные суровые испытания. Наиболее популярный герой поздних мифологических преданий калмыков - Мазан-батар. Легенда включает описание его детского уродства и сиротства, первой пробы сил (натягивание богатырского лука), его подвигов и гибели (часто в результате родовой мести), воскрешения (все раны его затягиваются, когда на небе появляются звёзды) и окончательной смерти (после того как враги разрезали его тело на куски и разбросали их по полю; ср. предание о великане Алангсаре).

Демонологические персонажи в фольклоре калмыков

Особое место в системе традиционных верований занимает «низшая мифология» (термин немецкого этнографа В. Маннхардта, 1860-1870-е гг.), включающая в себя комплекс представлений о демонах, духах, то есть о существах, принадлежащих к потустороннему миру. Визуальный код демонологических персонажей фольклорной прозы - та загадка, которая таит в себе немало важных сведений об образе и функциях мифических существ. Внешний облик персонажей народной демонологии не раз привлекал к себе внимание исследователей (Померанцева, 1975: 15). Визуальный облик демонологических персонажей складывается из определенного, более или менее изменчивого набора компонентов. 

Это и физические параметры персонажа (его рост, толщина или худоба), и одежда, и присущие ему атрибуты. И, безусловно, поскольку мы имеем дело с существами, способными к изменению своего облика, доминирующим в описании персонажа народной демонологии будет считаться тот образ, который видится человеку, согласно текстам демонологических преданий. 

Предания о представителях низшей  мифологии - отдельная глава в калмыцком фольклоре. Образы низшей мифологии - это алмасы, мусы, шулмусы, лусы, мангусы, буг эрлики, четкеры. Данные образы являются персонажами сказок, эпоса, в текстах которых являются врагами главных героев, препятствующих богатырю. Место обитания демонологических существ - это горы, водоемы, дороги, пустующие дома.  

В словаре Г. Рамстедта названы следующие персонажи низшей мифологии как bog - демон, обитающий в степи, alms - демон, чудовище женского пола, lusin chan - хан водной стихии, mus - чудовище с огромной силой, mangas - злой дух, пожиратель людей. (Рамстедт, 1935: 15).

Современные информанты также имеют представление о демонологических существах: донам, шулмус, четкр, домая.

Опрос информантов происходил следующим образом: называние мифического существа, портретное описание, половая принадлежность, рассказ об их деяниях. Демонологические образы разделить на несколько категорий. Это: деление 1) по возрасту (старики - молодежь), 2) по родственным отношениям (отец, муж, сын), 3) соответственно своему социальному статусу. В произведениях устного народного творчества калмыков мангусы и муссы, шулмусы изображены целыми семьями - это братья, муж и жена. У шулмусов есть свой хан - это Шар Гюргю. 

Мангус является владельцем множества скота и подданных, как и хан. О мифическом существе донам говорится следующим образом: ноги их были повернуты назад. Эти существа бродили по ночам вдоль дорог, мешали путникам передвигаться. Конь путника также подвергался опасности, «донам» цеплялся за уши коня и не давал ему двигаться. Этот образ упоминается в романе Б. Дорджиева «Мой оток»: это великан черного цвета, покрытый шерстью с мокрыми руками,от него исходит дурной запах (Дорджиев, 1968: 34). Одним из характерных признаков нечистой силы являются распущенные неприбранные волосы, таким персонажем является  алмас, у калмыков это существо обозначено как алмс - шулмс. По представлениям калмыков, это огромная длинногрудая женщина, которая перебрасывает назад, У нее распущенные волосы золотого цвета.

Повествуя о мифических существах, информанты указывают на их половую принадлежность. Они могли принять облик, как мужчин, так и женщин. Так в шулмусов, домая, четкеров перевоплощались души обиженных людей. Домая относится к невидимым персонажам. Местом его обитания является загон для скота, он  пугает и разгоняет скот (из полевого дневника автора). Согласно народным представлениям, он мог побаиваться только козла. Эти существа относятся к категории дорожных  духов или дорожных вредителей. Ночами эти существа блуждали по дорогам, останавливали всадников, тянули лошадей за хвост, таким образом, водили их всю ночь (Инф. Ш. В. Боктаев, 1935 г. р., род хошеут, запись 2007 г.). У лошади был усталый вид. О ней говорили: «Ночью на ней скакали алмас и шулмусы» (инф. тот же).

Шулмусы, по представлениям калмыков, селились в пустующем доме. Превратившись в прекрасных девушек, они зазывали путников-мужчин звонким голосом. Оберегом от них служило грубо сказанное слово, ругательство.

Как известно, главными врагами богатырей эпоса являются во многих случаях демонические существа: мангасы, шулмусы, мусы, лусы и др. В наиболее архаической форме изображены мангасы. Они обладают пятнадцатью, сорока, девяноста и более головами. В ойратс­ком эпосе описание внешности мангаса таково: «у него девяносто пять голов с гривой верблюда-самца, с бычьими рогами и девяноста восемью клыками» (Монголо-ойратский…, 1923: 45). Мангасов можно победить в том случае, если уничтожить их души. 

В поэме о Бум-Эрдени говорится, что заветная душа находится в головах двух змей, которые высовываются из ноздрей седловатого Лыски. Душа другого мангаса, с которым вступил в схватку назван­ный герой, находилась в красной родинке величиной с сустав большого пальца. Мангасы обычно изображаются горбатыми, в сражении стремятся проглотить (всосать в себя) богатыря.

В несколько ином ключе изображены мангасы в калмыцком «Джангаре». Они подверглись значительной трансформа­ции, утратив многие архаические черты (многоголовость и т.д.), приобретя больше антропоморфные. Богатыри Джангара сра­жаются с мангасами как с обыкновенными противниками. Мангасы (мангусы) - персонажи мифов о происхождении календарного праздника Цаган Сар. Небесная дева Окон - Тенгри побеждает Мангаса. В  этот день люди  здороваются особенным образом, подавая руку внутри рукав как память о том, при битве с мангусом, рука Окон - тенгри  была окровавлена (Менке - Буйни…, 1990: 4). В калмыцком фольклоре образ мангуса претерпел изменения. 

В «Джангаре» мангус - владетель всех стад, множества подданных, пастбищ. У калмыков заболевшего человека называют как «адта» - человек,обуреваемый влиянием злых духов «ad». Сходное обозначение злых духов наблюдается у алтайцев, «аз» называют духов умерших людей, которые беспокоят живых (Дьяконова, 1975: 63). При встрече со злым духом «аз» человек может умереть. У калмыков  «ад» - то  чрезмерное  пристрастие к чему-либо (Ользеева, 2007: 136). Представление о злых демонах «буг» отражено в  заговоре – страшилке калмыков «Бужи, бужи!», которым пугают детей. Пугающий выворачивает нижние веки и произносит данные слова (Борджанова, 2005: 84). 

По представлению сказителя Чойнхора из Внутренней Монголии «бог, буг» происходит, из берцовой кости умершего человека (Неклюдов, 1994: 263). В речи калмыков «четкера» встречается в сочетании «эрлг - четкр». Четкер бестелесен, против него трудно бороться. Он является обитателем нижнего мира. В некоторых сюжетах богатырских сказок герой женится на существах демонического происходжения. Они обозначены как эрлг кўўкн - девушка из подземного царства Эрлика. Герой узнает о ее демонической сущности, от людей ее отличает вывернутые наружу пятки, через дыры в подмышках видны ее легкие. 

Одним из вредоносных духов у калмыков именуется «гууц», его образ запечатлен в устных рассказах. Гууц произошло от слова  «гуух» - бегать (бегающие), эти духи обладают громадной силой. Вредоносные духи бывают как в образе мужчины, так и женщины,которая обладает необыкновенной походкой, при ходьбе издает  звуки (запись к.и.н. Т. И. Шараевой). Гўўц относится к дорожным духам, как и шулмусы.

В Калмыкии были места, которые слыли местами, где кружат шулмусы. Если человек затерялся в степи, его состояние определяли, как шулмусы окружили. Люди из рода в род передавали много устных рассказов о случаях встречи с шулмусами. Люди остерегались этих мест. Одним из оберегающих действий была битва с неведомой враждебной силой. Доехав до этих места, нужно было снять одежду и начать драться с  неведомым призраком и кричать: «Уйди отсюда!» (полевые записи автора, 2004 г.). 

Чтобы избавиться от демонологического существа, в дорогу нужно было брать оберег в виде серебряной монеты с целью счастливого исхода  путешествия. Оберегом от  демонологических существ могут служить острые предметы, согласно тексту  калмыцкой легенды - токуг (украшение для волос из серебра). «Как-то раз девушка отправилась в степь собирать аргал. Там ее начал соблазнять дьявол. Девушка смогла защититься, ударив того токугом, после чего искуситель исчез» (информант Л. Г. Цоргаев, запись Г. Ю. Бадмаевой).

Защитой от шулмуса, который, по представлениям калмыков, сидит в середине вихря, является нож. Если бросить нож, появляется кровь (полевые записи автора). Такие же представления о вихре бытуют у якутов (Алексеев, 1975: 54). Согласно полевым данным,  шулмусы в своих деяних всегда соревновались с Буддой (Бурхан Багши). Если Бурхан Багши создал учение и аршан - божественный напиток, то шулмысы создали игральные карты и курево, приносящие вред человеку (инф. Д. Нандышев, запись Б.Горяевой, 2006 г.).

Демоническим персонажам характерна недостаточность, они хромы, одноглазы. Фольклору калмыков известны отголоски мифа о циклопе. Образ одноглазого богатыря Онкор Шара в песне «О битве Хонгора с войсками мангасов Авланги-хана», записанной в 1901 г. И. И. Поповым на Дону от сказителя Бадмы Обушинова. В названной песне он выступает как обыкновенный богатырь на стороне хана мангасов Авланги. Богатырь Хонгор, одержав победу над войском Авланги-хана, отдохнув, опять вступает в битву. Получив множество ран, обессиленный, он падает на землю. 

Тут появляется Онкор Шара, который дал клятву своему хану, что он убьет Хонгора, привязав за шею железной цепью к хвосту своего коня и волоча его по земле. Долго скачет Онкор и, наконец, решает бросить Хонгора на съедение слепой щуке, лежащей на дне моря, кипящего ядом. Но щука отказывается проглотить Хонгора. Из-за дочери Он­кор везет его к мусу, который втягивал в себя всё, что находит­ся рядом. Онкор Шара помещает Хонгора в железный сундук и волочит его (Кичиков, 1992: 67). 

В богатырской сказке калмыков одноглазый великан (своеобразный Геракл) - то черный человек, на макушке которого находится единственный глаз. В богатырской сказке «Дамбин Улан-Батор» противником героя выступает богатырь Орха с единственным глазом. Богатырь ослепляет его, также лишая его рук и ног. Одноглазые существа выступают и в женской ипостаси. Фольклору монгольских народов известен сюжет об одноглазой старухе, функции которой сходны с функциями Бабы Яги. Старуха происходит из рода шулмусов. 

Эта старуха подсыпает богатырю в чай яд. Богатырь выколол ей глаз волшебным посохом. Мифический персонаж «яга» выступает обычно в женской ипостаси. Крайне редко встречается он в эпосе мон­гольских народов., в эпическом репертуа­ре джангарчи М. Басангова имеется песнь, адресованная ягц. Ягц выступает обычно в женской ипостаси в образе красивых девушек, которые угощают путника арзой. В репертуаре джангарчи М. Басангова имеется песнь, в которой ягц является активным женским персонажем, противоборствующим богатырю. 

Демоническим персонажам характерна изменяемость облика. Ягц становится медноклювой старухой, которая высасывает богатырю кровь. Ягц способна изменять облик от прекрасной девушки - чаровницы до медноклювой старухи. Одним из характерных признаков потусторонних сил являются распущенные неприбранные волосы. Местом ее обитания является безлюдная степь. 

В  сказках калмыков есть образы стариков, как помогающие главному герою - богатырю, так и враждебные. К ним относится древняя старуха-горбунья в дырявой шубе, с джейраньими  ногами Место ее обитания - подземелье. Для ее обезвреживания богатырю достаточно оторвать одну ногу и троекратно забросать камнями (Хальмг туульс, 1960: 23)  Старуха - эмеген управляет природными стихиями, радуга у калмыков - «это хромая старуха». Исследователи видят в старухе «одно из демонических воплощений сил природы» (Антонова, Чвырь, 1983: 23).

Близки по своим функциям к мангасам - муссы - одноглазые демонические существа, сосуществующие с ними в одном про­странстве и встречающиеся в основном в сказочном и - реже - героическом эпосе калмыков. Мус, как и мангусы, многоголовы, обладают поглотительной и пожирающей функциями. Демонологические персонажи имеют гигантский рост. Так в фольклоре  калмыков  герою противостоит человек большого роста (ики хара кюн) - большой черный человек. У. Душан, говоря о роде бага - цаатан, пишет о том, что они склонны к разного рода суевериям. 

Представители этого родам полагали, что в камышах, поблизости их поселений, расположенных на берегу озер, обитаю человекоподобные гиганты, покрытые шерстью кун - мус. Они с наступлением темноты выходят из своих камышей и могут натворить не только много бед, но и похитить людей. Поэтому население старалось после захода солнца долго находиться вне своих кибиток (Душан, 1976: 13).

К числу мифических персонажей в эпосе «Джангар» относятся также бирмены, которые не встречаются в эпосах монголов и бурят. По своей природе, бирмены менее активны, чем мангасы, чаще всего они выступают в качестве посланцев вражеских ханов или просто упоминаются как враги Джангар-хана и его богатырей. Тела уничтоженных демонических существ обычно не подлежат захоронению, их разбрасывают на куски, сжигают, поскольку они обладали способностью оживления.

Людям, живущим ближе к водным  источника и питающимся его дарами, нечистая сила может представляться в виде морских обитателей. У калмыков - это лус. Водные источники по представлениям калмыков имеют своего хозяина–эзена. Духи вод именуются как «усна хад». Они ведут вполне земную жизнь. У него есть жена и дочь, к которой сватается богатырь.

Демонические существа - это обитатели нижнего мира (дор газр), но некоторые обитают в пространстве между небом и землей (шавшлг). Это место обитания - мангусов, гигантских многоголовых  ядовитых змей, враждебных ханству богатыря. (Басангова (Борджанова) Тамара Горяевна).