Экспедиция под руководством Игоря Францевича Тацла

Небольшое ущелье реки Сиама, расположенное в 54 км от Душанбе, и до него легко доехать на рейсовом автобусе.

В этом ущелье в течение ряда лет проводила наблюдения экспедиция киевлян под руководством Игоря Францевича Тацла, базовый лагерь которой располагался на небольшой площадке возле метеорологической станции, примерно в семи километрах от шоссе. Как правило, наши группы работали в этом ущелье либо до приезда киевлян, либо после их отъезда. Таким образом, мы не только не мешали друг другу, но, наоборот, наши наблюдения дополняли их. 

От «Российского Общества криптозоологов» наблюдения в этом районе проводили, в основном, автор и его коллеги.

В конце мая 1981 года автор в течение нескольких дней провёл в этом ущелье в одиночестве – а это самая благоприятная ситуация, чтобы познакомиться с любым диким животным, а тем более с гоминоидом, так как он не любит большое общество незнакомых ему людей. Моя палатка располагалась у подножия скалы Монах, отделённая от неё примерно двадцатиметровой полосой песчаного склона.

Вход палатки был обращён в сторону проходящей вдоль берега речки тропы, которой пользовались чабаны, туристы и… медведи, чьи следы регулярно обнаруживались на ней по утрам. В первую ночь, около часу, неподалёку от палатки слышались чьи-то осторожные шаги со стороны довольно крутого песчаного склона. Я выбрался из палатки и сделал в том направлении на всякий случай несколько снимков со вспышкой. Утром в на песке были видны какие-то следы, но слишком бесформенные.

На следующую ночь, около полуночи, я был разбужен хрустом песка под чьими-то тяжелыми шагами. Неизвестный гость, судя по звуку шагов, подошёл со стороны кустов, отстоящих от палатки метров на двадцать, довольно близко к палатке, но с тыльной стороны, где не было окна. Приблизившись, шаги остановились. Некоторое время я выжидал, надеясь услышать какие-нибудь звуки, но всё было тихо – только шум текущей внизу, за тропой Сиамы. 

Держа в руках приготовленный с вечера фотоаппарат (со снятой крышкой объектива, установленной диафрагмой – 3,5 и дальностью 12 метров, что позволяла мощность вспышки) я выбрался из палатки и решил не включать фонарик, а сначала сделать несколько фотографий. На яркий свет вспышек никакой реакции со стороны «гостя» не последовало. 

Когда глаза, ослеплённые вспышками, пришли в норму, я включил фонарик и … ничего не увидел. Заглянул за палатку, так по звуку шагов, мне показалось, что неизвестное существо подошло прямо к задней стенке её. Никто не сидит. Поводил лучом фонарика по кустам – тоже никого. Но кто-то же подошёл к палатке? Надо честно признаться, что близко к кустам я подходить и, тем более, углубляться в них в кромешной темноте я не рискнул. 

Если внимательно присмотреться, то видно, что фотоаппарат зафиксировал притаившееся под листьями ревеня сидящее на земле обезьяноподобное существо небольших размеров. Оно опирается на левую руку, вытянутую вдоль голени левой ноги (хорошо видна часть колена) а правая – козырьком приложена к голове. Голова неразличима, как известно, лоб у гоминоида скошен, а волосы лохматые – то и другое свет не отражает, но над плечом видны два светящихся пятна с темными точкам в центре – скорее всего это глаза с широко открытыми зрачками. Под ладонью правой руки (под нижним листом ревеня слева, на уровне плеча) видны два ярких пятна – это ни что иное, как глаза, отразившие свет вспышки (на ночных снимках глаза любых животных светятся отражённым светом).

Это небольшое существо, очевидно детёныш (местные жители таких детёнышей называют «маймун», что означает просто обезьяна). Утром неподалёку от палатки в том направлении, где я слышал шаги, я обнаружил на мелкозернистой гальке следы небольших размеров, примерно как отпечаток моей кеды, но они были оставлены босой ногой. Загадка разъяснилась только после проявки плёнок в Москве, когда мы с 9-летней дочерью просматривали проявленные плёнки и посмотрев на один из кадров, девочка сказала: Папа, смотри, там кто-то сидит!

Рост девочки был 120 см и сфотографировав, её на в том же положении и на том же расстоянии, удалось определить рост неведомого существа – примерно 100 – 110 см.

Малыш, очевидно, услышал звук моих движений, когда я выбирался из палатки, испугался и затаился под листьями росшего поблизости от па­латки ревеня, поэтому я его и не увидел, хотя он и находился от меня не дальше 3 – 4 метров, почти под ногами. Но я-то ожидал увидеть стоящего в 10-15 метрах от палатки богатыря. Такого, которого увидела за год до этого на соседней площадке Нина Гринева из экспедиции Тацла. Я был уверен, что ко мне подошёл тот же самый гоминоид. Поэтому и не догадался посмотреть себе под ноги, а осветил фонариком широкую поляну в сторону кустов, находившихся от меня метрах в двадцати – тридцати. Поразмышляв некоторое время, куда же делся тот, чьи шаги я слышал так явственно, и ничего не придумав, я решил, что утро вечера мудренее, и отправился спать.

Низкое качество фотографии объясняется сложностью ночной съёмки растительноядного живого существа. То ли дело хищники – выложил дохлую козу или корову, на худой конец крупный кусок мяса, настроил засветло фотоаппарат, то – есть установил известную дальность до приманки и диафрагму – от того и другого зависит чёткость фо­тографии, взвёл затвор и сиди, жди, когда он пожалует сниматься.

В случае с гоминоидом всё это не проходит – мы не знаем, чем его можно приманить, а, следовательно, на каком расстоянии он может появиться перед фотоаппаратом. В описанном случае так и получилось. С вечера я установил вероятное расстояние для съёмки 10-12 метров – больше не позволяла чувствительность плёнки и мощность вспышки. 

А объект-то оказался перед объективом фотоаппарата на расстоянии примерно 3 метра, то есть вне полосы резкости, и поэтому изображение получилось расплывчатое. Помогла бы цветная плёнка, но её зарядить не догадался, да и чувствительность её намного ниже, чем была у той чёрно-белой, которая была в фотоаппарате. Иметь бы тогда теперешний простенький Kodac с высокочувствительной цветной пленкой и автоматической электровспышкой, или цифровой фотоаппарат!

При рассматривании ночных фотографий бросается в глаза, что обращённые к фотографу поверхности стволов деревьев, веток и травы, а тем более тела и конечностей отражают больше света и потому кажут­ся светлыми, а боковые – тёмными. Ничего не зная об апрельских находках группы Дехканова и фотографиях и слепке, сделанных Сергеем Масловым в ущелье Каратага, я в августе 1981 года проводил наблюдения в соседнем с Каратагом ущелье реки Сиамы. И здесь в четвертый раз были обнаружены следы «Четырехпалого». Ущелье Сиамы в верховьях сообщается с ущельем Каратага несколькими перевалами. Следы были обнаружены 29 сентября на песчаной отмели, примерно в трех километрах выше метеостанции. 

Из этой расщелины он вышел. Затем, перейдя через тропу, он направился к реке. Он, очевидно, шёл по крупным камням, переступая с одного на другой. После одно­го из таких крупных камней он всем весом наступил правой ногой на песок. Верхний слой песка, оставшегося после весеннего паводка за три месяца без единого дождя превратился в довольно плотную поверхность, напоминающую снежный наст, но следы от моих кед на нём были хорошо заметны. След от правой ноги прошедшего здесь великана, наступившего на песок с высоты 50-60 см, вдавился на глубину до 2-х см. и оказался вполне пригодным для заливки гипсом. 

Затем он сделал шаг и оставил отпечаток левой ноги, но этот отпечаток был уже без такого нажима и оказался едва заметным. На отпечатке правой ноги (1) хорошо видны четыре мощных пальца и ни­каких признаков пятого – он не был утерян в результате какой-то травмы или отморожения, его просто никогда не было.

Первой мыслью было, что это чья-то шутка и следы подделаны, но на гладкой поверхности песка нигде не было видно никаких отпечатков обуви, а местные жители и туристы босиком не ходят. Кроме того, если это чья-то подделка, то ведь она должна была бы быть предназначена для кого-то. Из криптозоологов в ущелье находились только я и Нина Гринёва. Нина собиралась домой и никуда не выходила, а про меня никто не мог знать куда я направлюсь, да я и сам этого не знал. Будущее показало, что этот след был не единственный.

На обратном пути к палатке я остановился возле странного отпечатка, на который я обратил внимание ещё утром. Сравнив его со слепком, я понял, что это ещё один, достаточно чёткий отпечаток ноги того же великана. Направление всех следов было вниз по ущелью, в сторону Варзоба. Дальше около километра на плотной поверхности тропы никаких следов не было видно. Но вот небольшой участок с более мягкой поверхностью и на нём хорошо виден отпечаток всё той же правой 4-хпалой ноги.  Сбегав за гипсом, я сделал слепок, закрепив его каркасом из прямых веточек. Гордый замечательной находкой и выполненной работой, я вернулся к своей палатке. 

Начальника метеостанции после возвращения к палатке я прошёл по тропе вниз по течению Сиамы до Варзоба. На некоторых участках на слое травы и опавшей листвы угадывались большие углубления, которые, скорее всего, оставил этот «Гиссарский великан» (я присвоил ему такое прозвище). Уже в Москве, проявив плёнки, я обнаружил ещё один сфотографированный мною четырёхпалый отпечаток на траве. Он был сделан, очевидно, когда я спускался по тропе вниз к Варзобу. При проявке плёнки я его сначала не разглядел. 

Таким образом, по этим следам удалось восстановить последовательность событий утра 29 сентября 1981 года.

Выйдя из расщелины, великан направился по усеянной камнями отмели к реке, где он, очевидно, напился и направился вниз по ущелью Сиамы. Местами он шёл по тропе, но большую часть пути – где-то рядом с ней. Всего на тропе можно было разглядеть семь достаточно чётких отпечатков. Кроме этого несколько отпечатков были заметны на засыпанном опавшими листьями участке тропы в нескольких десятках метров ниже моей палатки. Так что ночью этот великан прошёл сов­сем рядом со мной. Не доходя двух километров до Варзоба, следы пропали. Очевидно, великан ушёл на подходящие к тропе слева крутые скалы, на которых никакие следы не могли отпечататься.

Скорее всего, он направился в сторону большого цирка, находящегося в верховьях Зерафшана, который хорошо виден с самолета, когда он снижается для посадки в Душанбе. Предположительно зимовал он в районе, который старики-таджики называют «Сафед-Об». О том, что гули на зиму уходят в сторону этого цирка, рассказывал нам живущий в Рамите сто­летний таджик, бывший мулла.

Возможно, это и есть упомянутый выше труднодоступный цирк. Об этом цирке ходят легенды. Редкие охотники, пробиравшиеся в него, утверждают, что там живёт огромное количество кабанов, козлов и других животных, но тушу убитого животного оттуда без вертолёта вытащить невозможно из-за отвесных стен этого цирка. Но это только предположение.

Такая врожденная патология называется эктродактилией и встречается у людей (1:10000). Размеры отпечатка 49 х 19 х 14 см точно совпали с размерами рисунка И.Ломанова, сделанным в соседнем ущелье Каратага, который я получил только, когда вернулся в Москву.

Таким образом, не может быть сомнений, что все эти отпечатки оставлены одним и тем же двуногим великаном, который летом 1981 года (с апреля по конец сентября) находился в ущелье Каратага. В конце сентября он удалился в восточном направлении, в сторону Варзобского ущелья. Где он провёл зиму, мы не знаем. Перезимовав там (или в другом месте) «Гиссарский великан» снова вернулся в ущелье Каратага, где снова появились его следы. Я их обнаружил в августе 1982 года на правом берегу Каратага чуть ниже впадения Джальчина. Великан прошёл по покрытой травой площадке и углубился в густые кусты, где на небольшом участке, свободном от травы, был виден отпечаток знакомой четырёхпалой стопы. 

В том же 1982 году четырёхпалые следы длинной не меньше 50 см видел на северном склоне перевала Ангишт И.Ф.Тацл. Они шли параллельно хребту в сторону перевала Ложный Ангишт. Но интересно, что через 6 лет, в 1988 году след «Гиссарского великана» случайно обнаружился в ущелье Каратага. Пробираясь по правому берегу Каратага я вышел на небольшую отмель. В стенке отмели был виден отпечаток огромного кулака, а у подножия лежал гипсовый слепок большого пальца огромной ноги, очевидно, отвалившийся от сделанного кем-то полного слепка огромной стопы. Судя по размерам пальца это могла быть стопа «Гиссарского великана» или его брата-близнеца. Естественно, что первое более вероятно.

В Москве гигантский четырёхпалый слепок произвел двойственное впечатление: у одних он вызвал восторг – И.Бурцев, например, поспешил сфотографировать его и опубликовать в газетах, у других – недоверие. Кофман и Баянов, которые признавали достоверность огромных американских следов саскватча, не смогли поверить в возможность обнаружения следов таких размеров на территории СССР. Как оказалось позже следы подобных размеров находили на Кавказе и по всему северу России.

Ну а антропологи, в том числе и американский антрополог исследователь саскватча профессор Гровер Кранц, на конференции в 1997 году, вообще не признали его, как, кстати, и слепки следов алмасты, сделанные Кофман на Кавказе. Его возмутили размеры отпечатка и наличие только 4=х пальцев, в то же время в его собственной коллекции имелся слепок следа саскватча подобных размеров и тоже с 4-мя пальцами. 

После такой авторитетной критики И.Бурцев тоже перешёл в лагерь противников четырехпалого «Гиссарского великана». Но все они, в лучших традициях консерваторов от науки, не обратили внимания на то, что такой след был не единственный, а прослеживался на протяжении примерно семи километров и что я сфотографировал больше десятка наиболее отчётливых их них.

Тогда, выслушав критику, я, конечно, не был обрадован, но решил, что затевать дискуссию не имеет смысла. Жизнь покажет, кто был прав. А четырёхпалый «Гиссарский великан» проживёт и без чьего-либо признания. Как было сказано в предыдущей главе, он оказывается ещё не один раз показывал не только мне, но и другим людям свои странные «неправильные» четырёхпалые следы.

Интересно, что в 1977 году жители посёлка Рамит рассказывали, что на дороге между посёлком Рамит и кишлаком Саёда, иногда ночью преследовал рослый гуль. Следы его босой ноги были с четырьмя пальцами и узкой пяткой. К сожалению, рассказчики говорили об этом с чужих слов и никаких других подробностей сообщить не могли.

В последующие годы автор неоднократно на пару недель выбирался в это ущелье. За это время было обнаружено довольно много следов разных размеров, но следов 4-хпалых следов до 1988 года увидеть больше не удалось. Заканчивали мы обычно переходом через один из перевалов в соседние ущелья, в том числе и в ущелье Каратага через перевал «Четырех», названный так потому, что рядом с ним возвышаются четыре стоящие рядом вершины одинаковой высоты. На этом перевале туристы и альпинисты несколько раз видели гуля и слышали его свист. Во время нашего перехода мы, правда, отдыхали на этом перевале часа полтора, но ничего не видели и не слышали.

В 1988 году мы с Дехкановым в конце апреля выехали на Сиаму. Па­латку поставили в двух километрах ниже метеостанции, там, где в 1981 году меня посетил малолетний гуль (маймун), которого я неудачно попытался тогда сфотографировать.

На противоположном склоне ежедневно по несколько раз в день сходят небольшие лавины. Начинается это фантастическое действо едва заметным снежным облачком где-то под вершиной, потом это облачко разрастается и с нарастающим грохотом стартующей межконтинентальной ракеты несётся вниз, расползаясь белым конусом у под­ножия склона. В одном из таких конусов мы обнаружили труп горного козла.

Наблюдая за сходом этих небольших лавин, я вспомнил нашу первую вылазку на Памиро-Алай, когда мы с Бурцевым и Цепковым из Фаруха перебирались на южные склоны хребта Суркх. Если бы мы приблизились к краю того пологого покрытого сверкающим белизной снежного склона, мы бы обязательно подрезали этот склон и огромный нависающий над нижней частью склона снежный карниз рухнул бы вместе с нами вниз. И ведь никто бы нас не стал искать – ведь мы не назначали никому никаких контрольных сроков! Элементарнейшее нарушение правил безопасности при передвижении в горах.

Зато километрах в трёх выше метеостанции, на покрытом травой небольшом отроге, за­росшем внизу кустами малины, мы обнаружили довольно свежие следы не особенно крупного гуля (31 х 13 см) и, что особенно важно, рядом следы маленьких ног детёныша (12 х 5 см).

Следы вели вверх по гребню этого отрога и скрывались в расщелине между скал. Чтобы проникнуть в эту расщелину, нужно было перебраться через трещину с отвесными стенками шириной примерно три метра и глубиной метров 50. Можно было бы попытаться преодолеть это препятствие, ведь рядом находится альпинистский лагерь. Но зачем? Из голого любопытства потревожить чувствующую себя в безопасности мать с детёнышем, после чего она ни в коем случае не останется здесь и уйдет неведомо куда. Этого нельзя допустить. Так мы решили с Тацлом еще десять лет назад. И благодаря этому соглашению имели возможность в течение нескольких лет наблюдать следы присутствия гоминоидов в этом ущелье.

Работники расположенной в ущелье Сиамы метеостанции неохотно поддерживали разговор о «диком человеке», хотя они круглый год поочерёдно дежурят на станции. В их обязанности входит ежедневное снятие показаний приборов, установленных в разных местах ущелья. Некоторые из них установлены на гребне горного отрога, у подножия которого расположена станция. 

Начальник метеостанции Бобров однажды поддался на мои уговоры и, выбрав момент, когда поблизости не было его сотрудников-таджиков, рассказал только об одном случае, по его мнению, имеющем отношение к этому предмету. Во время осмотра осадкомеров, расположенных на гребне, он подошел к входу в довольно большую пещеру. 

Когда он приблизился к нему, из пещеры раздался громкий свист – обитатель пещеры явно предупреждал человека, чтобы тот не входил в неё. И Бобров последовал этому предупреждению. Сам Бобров исповедует буддизм. Похоже было, что имеющий высшее образование русский метеоролог Николай Николаевич Бобров был склонен к суевериям и предрассудкам и побаи­вался этой темы.

А в то же время автору в ущелье Сиамы попались на глаза странные отпечаткм, вроде приведенного ниже. И ведь сфотографирован он был не где-нибудь, а на площадке метео-станции вечером в тот день, когда были обнаружены четырёхпалые следы «Гиссарского великана». Автор тогда не поверил своим глазам и не рискнул рассказывать об этом. Но ведь фотография-то существует.

Таким образом, бассейн реки Варзоб, к которому примыкают ущелья Такоба, Гушары, Сиамы, Кара-Коля, урочища Зинах (Фанские горы) и множество примыкающих к ним мелких саев, представляют большой интерес для будущих экспедиций. На склонах этих ущелий егеря, геологи, туристы и альпинисты и члены различных экспедиций неоднократно встречали следы волосатых гоминоидов, а некоторые видели и их самих. (В. Макаров, «Атлас Снежного человека»).

Экспедиции Л.Асадова 

Житель Душанбе Леонид Асадов вместе с женой Олей, инструктором горного туризма, совершил несколько походов в составе Среднеазиатской экспедиции «Российского общества криптозоологов». В июне 1980 года они с Ольгой находились в ущелье Сиамы. Во время обследования склонов Сиамы и её притоков они обнаружили в верховьях Большого Игизака вход в пещеру. Когда они попытались приблизиться к ней, оттуда вылетело несколько камней. Через два месяца они снова подошли к этой пещере. Она оказалась пустой. На полу лежала кучка какой-то полуразложившейся «органики», издававшей неприятный запах гниющего мяса. 

Взяв небольшой образец этого вещества, они показали его врачам, которые заявили, что «это из роддома», то есть это был послед. Значит, в этой пещере какое-то время жило какое-то существо женского пола. И недели за две до их прихода здесь произошли роды. Вряд ли это могла быть местная женщина, которой по местным обычаям нельзя быть вне дома без мужа или близкого родственника, тем более забираться в какую-то пещеру. Нет сомнений – это самка гуля родила детеныша. На следующий год Асадов, на этот раз в одиночку, побывал на Фанах. Пройдя от озера Искандеркуль вверх по течению реки Кара-Коль, он поднялся на перевал Акбашер 

Найдя небольшую ровную и горизонтальную площадку, он приготовил перекус и развернул спальный мешок. В нескольких десятках метров склон почти отвесно обрывался на несколько сот метров вниз, и от него, как сказал Леонид, «веяло чем-то тревожным». Не веря ни в какие предчувствия, Лёня забрался в спальник и попытался заснуть. Ему показалось, что он заснул, но вдруг его разбудили чьи-то грузные шаги, приближавшиеся со стороны обрыва.

Затаив дыхание, Лёня ждал, что же будет дальше. Хотя он был очень смелым человеком и не раз ночевал один в горах, на этот раз он испугался. Но через несколько минут, показавшиеся Лёне часами, шаги начали удаляться в сторону тропы, а затем звук потревоженных камешков показал, что ночной гость начал спускаться вниз, в сторону Искандеркуля.

Художник Вячеслав Катков, житель Душанбе, член «Общества крипто­зоологов» с небольшими группами совершил несколько выездов в горы Гиссарского хребта. Одно время он сотрудничал с группами Киевской экспедиции И.Ф.Тацла, но потом отошёл от него по идеологическим причинам. Дело в том, что у киевлян слишком много внимания придавали гипнотическим и телепатическим способностям гоминоидов. Их руководитель без сомнения обладал гипнотическими способностями – например, отгадывал, какая игральная карта спрятана в запечатанном конверте. Иногда он якобы предсказывал появление гоминоида.

У них в группах была строгая дисциплина и множество запретов. Если запрет приближаться к предполагаемому убежищу гоминоида был вполне логичным, как и запрет преследовать и вообще причинять ему какое-либо беспокойство, то запрет документировать свои наблюдения, фотографировать, снимать на киноплёнку и записывать на магнитофон – представляются надуманными и значительно обесценили результаты многолетних наблюдений многих десятков людей. Результаты полевых наблюдений киевской экспедиции публиковались ими в кратких газетных заметках 

В 1980 году группа Каткова базировалась на берегу озера Тимур-Дара. Как-то поздно вечером все сидели у костра, и вдруг в костер упал до­вольно увесистый камень. Через некоторое время снова упал камень и снова точно в костер. Этот странный обстрел повторился еще несколько раз. Бросал кто-то с ближайшего склона, но видно хорошо прятался в кустах, так как никого увидеть не удалось. Утром вроде бы нашли «огневую позицию» ночного стрелка – за небольшим густым кустом лежала кучка камней, Но больше подобные обстрелы не повторялись.

Основным районом их наблюдений были южные отроги Гиссарского хребта: ущелья Сиамы, Ханаки, Каратага и Шеркента. Катков записал множество рассказов чабанов, охотников и туристов о встречах с волосатым «горным человеком» одами-сохраи (гулем, алмасты), некоторые из которых были приведены в 3 главе. 

Во время перехода через перевал Ангишт, ведущий из ущелья Каратага к Искандеркулю, в 1982 году группа Каткова, преодолев перевал, остановилась на его северном склоне. Ночью со стороны перевала раздался громкий свист, предположительно принадлежавший гоминоиду. (В. Макаров, «Атлас Снежного человека»).

Приключение в группе В.Каткова

В сентябре 1981 года группа располагалась на берегу озера Пай­рон. В составе группы были два человека из города Черновцы: В.Коржик и Н.Коломиец – опытные горные туристы, имеющие опыт многодневных одиночных походов. Оба нередко по несколько дней проводили в одиночку в горах. 16 сентября Коржик при осмотре небольшого цирка обнаружил там признаки присутствия гоминоида и предложил организовать в этом месте ночное дежурство.

Вечером первым туда отправился он сам. Из цирка вытекал небольшой ручей, который на краю цирка образовал небольшой водопадик. Возле него была небольшая площадка, на которой Коржик поставил палатку. Приготовившись ко сну, он стал ждать… Примерно в час ночи он прибежал в лагерь, очень возбуждённый, попросил спирту (обычно он не пьёт спиртное) и, отказавшись отвечать на вопросы, лёг и мгновенно заснул. Проснувшись минут через сорок, он заявил, что опыт нужно повторить.

А произошло следующее: придя на место, он поставил палатку и, прислонившись к скале, стал наблюдать и прислушиваться. Стемнело, тихо журчал ручеёк, и внизу шумела вода, падающая с уступа. Неожиданно, вроде бы безо всякой причины его охватил безотчетный панический страх. Он несколько раз попытался усилием воли пода­вить его, но у него ничего не получалось и он бегом бросился в сторону лагеря. Когда, поднявшись на край цирка, он увидел огонь костра, страх сразу же пропал, но возбуждение от пережитого заставило его бежать дальше. В заключение он сказал, что «опыт должен быть чистым, и кто-то должен пойти туда на ночь ещё раз». 

Площадка, на которой стояла палатка Коржика видна с левой стороны фотографии.

На следующий день вечером 17 сентября на площадку над водопадиком отправился его товарищ Николай Коломиец. Он оставался там всю ночь, но, вернувшись утром, поведал совершенно невероятную историю. Придя на площадку, где стояла палатка Коржика, он, пока было светло, осмотрел окрестности, но ничего не обнаружил, что было и не мудрено, так как там голые камни и покрытые сухой травой склоны. 

Когда стало темнеть, он решил применить такой приём: он разделся донага и проделал несколько физических упражнений, возможно имея мысль привлечь особь, предположительно женского пола, своими фи­зическими достоинствами (надо сказать, что он занимается культуризмом и своим атлетическим сложением был вполне достоин такого внимания). Когда совсем стемнело, он сидел так же, как и Коржик, прислонившись спиной к скале в открытой палатке, напротив входа в неё, и смотрел в сторону цирка. О том, что произошло дальше, он рассказал следующее:

«Сначала всё было тихо и спокойно. Потом, примерно в 0 часов 50 минут пять раз прозвучало громкое: «УУУ-УУУ– …!» Звуки были низкие, гортанные, с небольшими интервалами… В 2.30 взошла луна и в моей расщелине, находившейся в тени, стало совсем темно. Затем неподалёку тревожно закричала какая-то птица. После этого минут через 10-15 послышались осторожные упругие шаги. Это скорее были не шаги, а прыжки. Видимо кто-то прыгал по камням. Хотя ничего больше не было слышно, я всё время чувствовал, что меня кто-то пристально рассматривает. 

Крикнул – не от страха, которого не было, а чтобы снять напряжение. Такого со мной ещё не бывало, хотя я неделями бродил по Лесистым Карпатам, где полно медведей и волков. Шаги утихли. Через некоторое время снова те же шаги. Вылез из палатки. Кто-то побежал вверх по ручью. Походил с палкой, ничего не слышно. Забрался в палатку, оставив отверстие для наблюдения. Тут со мной начало происходить что-то непонятное: будто какие-то волнообразные покалывания от груди и до головы, лёгкая головная боль и больше я ничего не помню. Забытье продолжалось, вероятно, минут 40.

Очнулся я оттого, что кто-то гладил меня по щеке, трогал губы и подбородок. Машинально я схватил гладившую меня руку – она оказалась тёплая, но волосатая, ладонь была какая-то твёрдая и холодная. Рука мгновенно выдернулась, и послышалось шлёпанье чьих-то босых ног по камням. Выскочив из палатки, я успел увидеть быстро удалявшуюся вверх по ручью массивную сутулую человеческую фигуру, скрывшуюся в темноте…».

На следующую ночь дежурить отправился руководитель группы В.Кат­ков. Он взял с собой портативную радиостанцию, которую принесли нака­нуне вечером, но ничего интересного с ним не произошло. Последующие дежурства тоже ничего не дали. Видно ночная гостья Коржика и Коломийца обиделась на таких невнимательных кавалеров, не понявших её добрых намерений, и ушла из этого места искать других кавалеров.

Летом 1982 года член его группы Ю.Шакин под вечер наблюдал поя­вившуюся на выступе скалы над противоположным берегом озера Пайрон тёмную во­лосатую фигуру человекоподобного существа, которая некоторое время постояла там, чётко выделяясь на фоне скал, и скрылось среди них. Фотографировать было и далеко, и темновато.

Выезжая в горы в составе той или иной группы, Коржик предпочитал по нескольку дней в одиночку бродить по горам, логично рассуждая, что так больше шансов встретить «дикого человека». Кроме того, он поставил себе задачу найти останки этого существа, которое, по его мнению, чувствуя приближение смерти, должно укрываться в труднодоступных местах.

В августе 1982 года В.Коржик, предпочитавший, несмотря на прошлогоднее приключение, работать в одиночку, обследовал горный отрог, разделяющий ущелья речек Пайрон и Тимур-Дара. Его целью было попытаться найти останки обитавших в этом районе гоминоидов – ведь должны же они уми­рать!

На этом гребне он в 1979 году обнаружил два труднодоступных цирка, разделённых снежником, на котором в 1981 году увидел две идущие параллельно цепоч­ки следов босых ног. Следы одной цепочки имели размеры 38 х 18 см, а следы идущей рядом – 21 х 12 см. В стороне он обнаружил ещё одну цепочку следов, размеры которых были примерно 15 см. Не было никаких сомнений, что там прошла одна семья: отец, мать и их детёныш.

Можно предположить, что один из этих цирков (самый труднодоступный) является местом обитания семьи одами-сохраи – ведь в этом районе на протяжении многих лет происходили встречи с этими существами. А профессору Поршневу в 60-е годы прямо говорили, что в районе озера Тимур-Дара живёт семья одами-сохраи. 

Во время одного из походов по высокогорью он обнаружил на снежнике странное образование. Это была вмятина сферической формы, как будто кто-то положил на снег тяжеленный шар. Углубление было глубиной примерно 25-30 сантиметров и диаметром примерно два метра. Если это был шар, то его полный диаметр мог быть не меньше 4-5 метров. Углубление было правильной формы и не могло быть следом падения метеорита или какого-то ещё естественного объекта – ни оплавления поверхности, ни каких-либо осколков кругом видно не было, но то, что поверхность снега была чем-то придавлена, было хорошо видно.

В 1988 году Коржик побывал на Центральном Памире, на склонах Ванчского хребта, где записал несколько рассказов о наблюдениях джондоров, а том числе и сотрудниками биологической станции Хорога. 

В 1989 В.Коржик снова в Каратаге, где он обнаружил следы нескольких гоминоидов, бродивших по влажной поверхности, оставшейся после таяния снега у границы лед­никовой зоны в верховьях Диахон-Дары, на высоте примерно 3200-3300 метров. Они, очевидно, лакомились свежими сочными побегами растений, выросших на этой влажной почве, тогда как внизу вся растительность пожелтела от засухи, и даже на альпийских лугах таких сочных трав не осталось. Следы были разных сро­ков давности и для гипсовых слепков не пригодны.

Но поставленную перед собой задачу Коржик выполнить так и не смог. За все время поисков он только один раз обнаружил высоко в горах пещерку со следами гоминоида и один раз со скелетом небольшого медведя. Вполне возможно, что он искал не там. В последнее время появились сообщения о том, что чувствующий приближение смерти гоминоид уходит умирать в воду. А в глубине рек и озёр его останков никто не искал. (В. Макаров, «Атлас Снежного человека»).

Наблюдения группы Ю. Крашников

В июле того же года по тропе вдоль Каратага поднималась группа Ю. Крашникова. Пройдя устье Джальчина группа попала под дождь и укрылась под скалой. Чтобы не терять времени решили приготовить обед, для чего натянули тент, и дежурный отправился к реке за водой. Спустившись к воде он поднял голову и с удивлением увидел на противоположном берегу (восточный склон г.Тикобат) семейство медведей, а в стороне от них похожее на обезьяну волосатое существо, которое не торопясь перемещалось по склону и что-то выковыривало из земли. 

Оправившись от удивления, он сообразил, что это как раз то существо, которое они ищут. Он бросился к группе, схватил фотоаппарат и помчался снова к реке. Но…на том берегу Кроме медведицы никого не было. Ребята, забыв про обед и дождь, мигом собрали вещи и быстрым шагом двинулись по тропе, так как впереди был мост через реку. Побросав у моста свои рюкзаки, группа двинулась к тому месту, где дежурный видел это существо, обследовали склон, но на мокрой траве никаких следов обнаружить не удалось. (В. Макаров, «Атлас Снежного человека»).

Экспедиции группы А.Шаблиева

В 1982 году группа Шаблиева была направлена в Фанские горы. Поднявшись вверх по Каратагу и перевалив через перевал Мура, группа спустилась к озеру Искадркуль. Осмотрев окрестности озера Искандеркуль, группа направилась вверх по течению впадающей в него речки Кара-Коль. 

Пройдя километров 20, группа остановилась на ночлег на берегу небольшого почти пересохшего озера Кара-Коль. Разбили лагерь. Пока готовили ужин, осмотрели окрестности. Со стороны тропы берег озера был почти свободен от камыша, и можно было подойти к воде. Зато другой берег зарос камышом и подступающим к кромке воды кустарником. В одном месте была видна небольшая отмель. При осмотре она оказалась покрытой слоем слегка подсохшего мягкого ила. На иле виднелось множество отпечатков следов птиц и какие-то оплывшие бесформенные следы какого-то крупного животного, отдалённо похожие на медвежьи, но точно их определить было невозможно.

На ночь организовали дежурство, но дежурные ничего не услышали и не увидели. Когда рассвело, спустились к озеру. При осмотре отмелей и берегов озера они обнаружили на илистой отмели, примыкающей к склону, следы двух гоминоидов. Следы были расплывчатые, но всё-таки удалось примерно определить их размеры: большие – 27 х 12 см, маленькие – 12 х 6 см. (размеры белого квадратики 5 х 5 см). 

Решили задержаться на этом месте, но в течение двух суток больше на берегу озера никто не появлялся.

Дальнейшей целью группы было ущелье правого притока Кара-Коля речки Ак-Су, берущей начало из расположенного в её верховье одноимённого ледника. Это ущелье было интересно тем, что в 1979 году группа харьковских туристов (руководитель Т.Мандрыка) во время перехода через перевал Ак-Су-3 на снежнике пересекла цепочку следов босых ног. Следы были небольших размеров. Интересно, что они были шестипалые. О таких следах сообщали автору также руководитель киевской группы И.Ф.Тацл, видевший их на северных склонах Гиссарского хребта (примерно в те же годы).

Через восемь километров от Кара-Коля слева открылось ущелье, в котором слева почти до самого дна спускался крутой ледник Ак-Су, покрытый снегом. На снегу протянулась идущая снизу цепочка следов. На противоположном покрытом зелёной травой склоне паслась отара овец.

Разговорившись с чабанами, ребята узнали, что следы на снегу оставляют «большие чёрные медведи». Эти странные «медведи», по словам чабанов, кормят детёнышей грудью и весной охотятся на диких баранов и козлов. Они загоняют их в глубокий снег и забивают камнями, метко бросая их издалека. Следы босых ног на снегу имели размеры 30 х 12 см. Следы поднимались по такому крутому снежнику, что руководитель, подниматься по этим следам не разрешил, так как для этого нужны были альпинистские кошки, а их в группе не было.

Психолог Несвитаев, входивший в группу Шаблиева, объяснил причину панических страхов, охватывающих иной раз некоторые группы, которые обычно приписывают гипнотическому воздействию реликтового гоминоида. По его мнению, некоторые люди обладают гипнотическим даром, даже не подозревая об этом. Ес­ли такой человек есть в группе и ему показалось что-то страшное, а городскому жителю, оказавшемуся в горах, чего только ночью не послышится и не померещится, то его страх спонтанно передается окружающим, и всю группу охватывает панический ужас. В тех группах, в которых такого человека нет, ничего подобного никогда не происходит. (В. Макаров, «Атлас Снежного человека»).

Экспедиции группы И.Климашова

Учитель из города Иваново Илья Климашов в 1981-1984 годы выезжал с группой на Памиро-Алай.

В 1981 году автор предложил его группе попытаться найти место захоронения гуля, якобы застреленного минувшим летом одним из пастухов, который застал его сидящим на ограде, окружавшей загон для коров. Автору об этом случае рассказал житель Файзабада Саид Аширов. Пастух к этому времени умер от желтухи, а попытка узнать подробности от его сына, бывшего, по словам других пастухов, свидетелем этого происшествия и якобы помогавшим отцу похоронить труп гуля, успехом не увенчались. 

Когда мы с Саидом подошли к нужному дому и попытались поговорить с сыном пастуха, увидевшая это мать мальчика, запретила ему разговаривать с нами и с гневом прогнала нас. Её можно было понять. По её понятию муж совершил святотатство, убив гуля, и за это поплатился жизнью, не хватало ещё потерять и старшего сына. Хотя муж её скорее всего умер от гепатита, который приобрёл от злоупотребления спиртным. Но вера в Аллаха в горах Таджикистана сильнее медицины.

Место расположения товарищи умершего указали достаточно точно, и группа решила попытаться найти. Климашов захватил с собой знакомого экстрасенса, но найти могилу не удалось. В 1983 году они побывали в ущелье Каратага, познакомились с районом, но какими-то находками похвастать не смогли. Это не остудило их энтузиаста и через год они предприняли более основательное обследование района.

В 1984 году они поднялись по Каратагу с последующим выходом через перевал Ангишт на озеро Искандеркуль. Осмотрев берега озера, они направились по пути группы Шаблиева вверх по Кара-Колю. И здесь их ждала удача. Остановившись на берегу озера Кара-Коль, они также, как и группа Шаблиева за два года до них, утром обнаружили на илистой отмели следы двух гоминидов. Крупные следы по прежнему имели размеры 27 х 12, а маленькие за два года подросли до 17-х 8 см. Не осталось сомнений, что эта пара – мать и детёныш, живут здесь постоянно. Может быть, и не круглый год, но в летнее время наверняка. (В. Макаров, «Атлас Снежного человека»).

Экспедиции группы В.Шкуропата (1982-1983)

Группа студентов из города Измаила под руководством В.Шкуропата вела наблюдения в бассейне Каратага. На одном из маршрутов они были напуганы раздавшимся со склона ужасающим рёвом какого-то животного. Потом местные чабаны сказали им, что такие крики иногда издает одами-сохраи (гуль), когда к нему неожиданно (для него) близко подходит человек. Крики раздались из густых кустов, и пойти туда никто из безоружных ребят не решился (ситуация была подобна той, в какой оказалась группа автора в 1977 году на склонах Киргизского хребта при возвращении с Каракыстака).

Шкуропат записал несколько рассказов о наблюдениях одами-сохраи в районе озера Тимур-Дара. Члены группы обнаружили следы с размерами 30,7 х 13 см. К сожалению, удачно начавшиеся наблюдения этой группы в следующий сезон пришлось прервать из-за несчастного случая. Во время спуска с перевала ребята, в составе которой были достаточно опытные альпинисты, допустили непростительную оплошность. Увидев перед собой гладкий снежный склон, они решили скатываться по нему, сидя на рюкзаках. 

И не обратили внимания на видневшуюся внизу темную полоску, решив, что это выступающий из-под снега камень. А «камень» оказался трещиной, в которую влетел разогнавшийся на склоне юноша. Провалившись в неё, он застрял на глубине больше двадцати метров. Своими силами товарищи поднять его не смогли, и пришлось вызывать спасателей. Прошло несколько часов. Когда пострадавшего вытащили, он был уже мертв. Такие оплошности горы не прощают.

Следует отметить, что период 1980 – 1984 годов, был самым плодотворным в работе экспедиции в ущельях Каратага и Сиамы, За эти годы участникам экспедиции пять раз довелось увидеть объект своих поисков. Хотя и в последующем попадались следы, слышали по вечерам и ночами громкие свисты, замечались в кустах светящиеся красноватым светом глаза подходившего к лагерю гоминоида, записывались рассказы о новых встречах чабанов и туристов, но количество наблюдений и встреч начало падать.

Западнее ущелья Варзоба расположен Ромитский отрог Гиссарского хребта и ущелье Кафирнигана, откуда тоже поступали сведения о встречах с гулем. На южных склонах этого отрога произошла встреча мальчика Сергея Пономаренко с семьёй гулей и наблюдения демобилизованных матросов Смоляра и Афонина.

В 1985 году мы с М.Дэкхановым предприняли попытку познакомиться с местами, где, возможно, происходили эти события.  Ущелье Жир-Ёсса произвело самое благоприятное впечатление. Оно мало посещаемое – только отдельные рыбаки и охотники протоптали едва заметную тропинку. Боковые саи заросли густым кустарником и высокой, в рост человека, травой, в которой может незаметно передвигаться целое стадо кабанов.

За три дня нашего пребывания в этом ущелье мы не встретили ни одного человека, но по ночам слышали чьи-то шаги. Это могли быть и рыбаки (они, правда, не могли не заметить стоящую возле тропы палатку, и не поинтересоваться, кто мы такие), и кабаны, и другие животные. Явных следов на тропе мы не видели, а в густой и высокой траве следы искать бесполезно. 

И кто прошёл по ней, оставив её местами примятой, осталось не известным. В Такобе, дожидаясь автобуса, мы расспрашивали окружающих (в основном, русских) о гулях. Один из стоявших рядом на этот вопрос ответил, что они живут «там, за горами», и махнул рукой в сторону ущелья Жир-Ёсса – туда, откуда мы только что пришли. Утверждать, что он лично гуля не видел, но рассказал, что несколько лет назад он охотился в этом ущелье.

Как-то раз он расположился на ночлег возле отвесной скалы. Когда он разжигал костёр, вдруг в скалу за его спиной ударил брошенный кем-то камень. Бросок был такой сильный, что во все стороны полетели осколки. Ему показалось, что краем глаза он увидел бурую шерсть медведя, но ведь медведь не способен бросать единичные камни с такой силой – он бросает горстью.

В 1982 году мы вдвоём решили посетить верховья пек Лучоб и Ханака. Добравшись до посёлка Ходжа-Обигарм мы перешли в Оби-Такоб, где переночевали и утром через небольшой перевал вышли в верховья Лучоба. Там пастбища колхоза имени Куйбышева, где мы познакомились с зам. ветврача Азизовым., который рассказал нам, что со стороны реки Ханака, по словам чабанов, к ним часто приходит большой «Белый медведь». Этот медведь ходит на двух ногах и в передних лапах держит палку. Увидев отару овец, он свистит подобно чабанам. От собак он отбивается палкой.

О таком странном медведе, живущем на Ханаке, я слышал не один раз. В других рассказах он тоже ходит на двух ногах и держит палку. Но, когда собаки нападают на него стаей, отбивается от них сначала палкой и бросая камни. Если же отбиться не удаётся, то опускается на четвереньки и убегает.

Каратегинский хребет

Посёлок – точная копия крупной кубанской станицы, застроен небольшими, в основном одноэтажными, мазанками, утопающими в садах фруктовых деревьев. Нашли местную школу, где застали директора и нескольких учителей. Разговорились. Попросили рассказать, что они знают о джондорах. Оказалось, что о волосатых людях здесь знают все, но видели из присутствовавших семи человек только двое. 

Одна из учительниц видела в сумерках, как массивный человек без одежды рвал в саду яблоки. Другой случай рассказал директор. Он как-то ехал верхом на лошади и за ним по дороге шёл странный человек. Он тоже был без одежды. Он испугался и поехал быстрее, но оглянувшись через некоторое время увидел, что его преследует, как ему показалось, коза (!). И о таком же случае ему рассказывал бригадир местного колхоза, которого кто-то преследовал, превращаясь то в осла, то в козла.

Последствия подобных галлюцинаций часто приводят людей в психи-атриические больницы, а в отдельных случаях и к смерти. По какой-то причине такие рассказы распространены в восточных районах Таджикистана. Переночевали на окраине посёлка. Утром оставили Попова с Беком сторожить наше имущество, мы с Мэлсом проехали на попутной машине километров 20 до кишлака Али-Сурхон, где директор школы рекомендовал нам встретиться со старым охотником Шариповым. Разыскав его дом, мы увидели красивого таджика ростом не меньше 185 см. Разговорились. Наш собеседник спокойно говорил о джондорах.

Он рассказал, что в 30-е годы трое молодых таджиков ехали на конях по лесной дороге и им навстречу вышли два джондора. Кони остановились и отказались идти дальше. Тогда ребята отцепили стремена и, размахивая ими, как нагайками, погнали коней на джондоров. Один из них не выдержал атаки и скрылся в кустах. Второй побежал по дороге, но они догнали его и забили стременами... (В. Макаров, «Атлас Снежного человека»).