Небесный бог Нум-Торум

Пантеон божеств хантов и манси возглавляет небесный бог, его самые известные названия – Торум (Тором, Турым, Торэм) и Нум-Торум (полисемантический термин торум означает «небо», «вселенная», «край», «погода», «эпоха», «высшее существо»; нум – «верхний», «южный»).

В мифологии хантов и манси имя бога имеет много синонимов и употребляется с разнообразными эпитетами, причём в некоторых из них вообще нет слова Торум. У хантов его называют Ент-Торум «Великий Торум», Санки-Торум «Светлый Торум», Сорни-Торум «Золотой Торум», Йем-Санки «Добрый свет», Алле-ики «Большой старик», Наги-ики «Белый старик». Мансийские обозначения небесного бога: Яны-Торум «Великий Торум», Вайкан-Торум «Белый Торум», Нум-пос, Сорни-пос «Верхний золотой блеск» и др. Особенно значительное положение он занимает в мансийском фольклоре.

Небесный бог является создателем земли, подателем дневного света, охранителем морали и миропорядка. Он достал солнце и луну, вызвал «священный потоп». Кроме того, он определяет срок жизни каждого человека, даёт удачу в промыслах, к нему обращаются с просьбами о здоровье и т.д. В сказаниях манси небесный бог рисуется следующим образом. На верхнем (иногда на седьмом) небе выстроен его священный дом «с серебряным дымоходом, золотым дымоходом». В его доме семь отделений. В одном отделении хранятся книги судьбы, куда занесены жизненные пути каждого человека. 

Перед домом – столб для привязывания верховых лошадей. На священном лугу с золотой травой пасутся лошади, коровы и олени. Небесный бог охотится в небесных лугах и лесах. У него есть слуги, кузнецы и плотники. Крылатый (ая) Калм обеспечивает быструю передачу приказов и новостей. Внешне небесный бог – седой старец в сияющих золотом одеждах. Сидя на небе на золотом стуле, он держит в руке посох с золотым набалдашником и наблюдает в дыру за жизнью на земле. Его глаза, подобные восходящему солнцу, величиной «с Обь, с море», его уши «величиной с лист кувшинки, как уши чёрной дикой утки с тонким слухом».

В ряде версий мифов Нум-Торум – третий из наследных небесных божеств. У манси Нум-Торум считается сыном Корс-Торума и внуком Косяр-Торума, у северных хантов – сыном Нум-Курыса и внуком Нум-Сивеса. Когда речь заходит о рождении Торума (Нуми-Торума, Кон-ыки, Урта), он оказывается не само-рожденным и не рожденным единичным, за ним неотступно следует его тень - инакость, со-творец, брат-враг (Куль-отыр, Кынь-лунг, Хынь-ики, Атым-ики).

В толковании изначального мотива появления образа Торума можно увидеть аллюзии с иными мифологическими системами. Учёные обращали внимание на то, что звучание имени Торума блищко имени верховного бога чувашей Тором, Тора. Многие исследователи прошлого и нынешнего столетий соотносили угорского Тарэм, Торэм, Турэм - Небо, Погода, Бог – с саамским (лапландским) Тиермес, Тирмес, Диербмес - Бог Грома, Гром.

Сходство германо-скандинавского Тора с финским Тиермес-Таара и угорским Торум проявляется не только в созвучии имен, но и мифологических чертах, а также то, что в основе столь широко распространенного явления лежит однозвучное понятие «Гром» (или «Небесный огонь»).

Одним из имен небесного божества в преданиях южных хантов является Нум-Санкэ (Санкэ Торум). Дух Санкэ посылает ребенку имя, но может и наслать на человека болезнь; чаще всего Санкэ используется как эпитет к имени Торума в значениях «светлый», «сияющий», «верховный», «величайший». В сказаниях «Ине-хон» и «Поклонение Ун-Урту» бог неба Саньго даёт героям золотые лыжи, небесное облачение («руки золоченые, во лбу солнце, на затылке месяц»), ключи от рыбного царства, посылает на землю «добрый день», а также небесное воинство, посыпавшееся, «как град», на врагов.

Богини-матери

В триаду главных божеств наряду с Нум-Торумом входит Калтась-анки, Мых-ими (хант.), Калтась-эква, Ма-эква, Йоли-Торум-сянь (манс.). В фольклоре её эпитеты – «кожистая земля, волосатая земля». Это богиня земли, защитница от болезней и подательница детей. В последней функции ей близка восточнохантыйская Пугос, считающаяся также матерью огня. До создания мира её жилищем служил город, укреплённый на семи цепях между обоими мирами. Оттуда она была спущена Нум-Торумом на землю (или сброшена туда за проступок).

У восточных хантов Сунк – «главная женщина», «мать всего», «небесный бог», «мать огня», «солнце», «вообще свет». С Сунк соотносится и образ Анки-пугос (Анки-nyYoc) «жизнеподательницы», по преданию, матери родных братьев Торума и Кынь-лунга.

Манси считают матерью всех богов и женой Верхнего бога богиню Сянь-торум.

Анки-пугос (Сянь, Калтась-ими, Пугос-ими, Пугос-лунг, Косым-ими, Ом-сунг-ими, Ар-хо-тым-ими, Вут-ими, Сязи-ими) – вездесуща. Она пребывает на небе, на востоке, в лесу, под деревьями, в воде. Небесная Пугос изготовляет душу человека, качнув семь раз семь колыбелей на золотой крыше своего жилища. Посох ваковской матери – ими увешан нитями судеб с завязанными на них узелками. Судьбу новорожденного Анки предсказывает в тот момент, когда его впервые выносят на солнце. Приклады ей делаются на дереве (платки, шкуры), угощение – в жилище.

Её наряд (у манси) – соболья ягушка и шелковый платок, у хантов – цветной плащ. По легенде, косы Золотой Калтась раскидываются как семичастная Обь с устьем, как семичастное море с устьем; из кос ее льется дневной свет, рождается лунный свет». Образ Калтась – комплексный, миф демонстрирует её различные функциональные роли. Первоначальное значение имени богини у манси Калтась – «пробуждающая, рождающая, создающая». Она оказывает помощь беременным женщинам и роженицам. От неё зависит, от кого из умерших старших родственников новорожденный получит душу.

Одно из имен богини материнства – Ар-хотым-ими – «Многих-домов женщина». Тех «домов», которые называются потлам-хот – «темное вместилище (дом)». Это женское чрево. У обских угров существует обряд камлания в «темном доме» (турманкол). Он проводится при крайне тяжелом состоянии роженицы, когда нижний дух (тэнайн куль) требует ее себе в жертву. Шаман камлает ночью в совершенной темноте. Трудно ошибиться в распознании места, где символически происходит темное камлание.

У Калтась имеется и другая роль, существенно связанная с предыдущей. В мифах манси не делается различия между Калтась-эквой и Торум-сянь (Землёй-матерью), которую именуют ещё Ань-эквой (бабушкой), поясняя, что она – «общая мать». Сянь-торум принимала участие в сотворении мира.

Еще одно имя богини – Ом-сунг-ими (Сидящая мать-дух). Ее «сидение» соотносится с позой роженицы, стоящей на коленях и опирающейся на руки. В этом положении она – богиня Земли, жена Торума. Иногда в угорских преданиях сонм Матерей Земли увеличивается, и вот уже появляется богиня Мых-пугос-анки (Земли-пуповины мать), у которой есть муж Мых-кон-ики («Земли князь-старик») и дочь Мых-анки («Земли мать»).

Таким образом, в образе Калтась совмещаются черты Матери-земли, Жизнеподательницы и фратриального предка. «Земляной» представляется Калтась в образе белой зайчихи. В мансийских легендах заячьи шкурки, из которых сделана обувь менква, громким криком предупреждают Эква-пырися («Женщины сынка») о грозящей опасности. Мотив «зайца» - излюбленный орнамент женских вещей: черпаков, рукояток женских весел, крюков. Не случайно и в родильном обряде одеяльце для первой люльки шьется из шкурки зайца.

«Земно-водным» образом Анки (Калтась) является лягушка. Богиня-лягушка Нярас-най («Болотная Великая женщина») или Лус-Халь-эква («Между кочками живущая женщина») считается родоначальницей одной из угорских фратрий. Как и Калтась в облике зайчихи, Анки-лягушка участвует в обрядности родин: у восточных хантов повитуха при родах держит платок с вышитой на нем бисером лягушкой.

«Небесно-водной» ипостасью богини материнства выступает гусь или лебедь. Из лебединой шкурки шьется одеяльце для новорожденного. Сочетание лебедя и зайца как воплощений Сянь (Калтась), вполне объяснимо чередованием времен года: зимой богиня надевает заячий наряд, летом – лебединый (при этом сохраняя свой священный белый, березовый цвет).

В одном ряду с Калтась стоит Огонь-мать Най-сянь, Най-эква (манс.) – сестра Нуми-Торума. К ряду небесных Матерей относится и Котль-анки – «Солнце-мать». Богини-матри курировали у хантов и манси в основном сферу жилья. Их функции были связаны с поддержанием жизни в доме. Поэтому считалось, что бабочка (одна из ипостасей Калтась-эквы), залетая в дом, приносит счастье, а о бедах, грозивших обитателям дома, их предупреждал огонь очага. В образе Калтась проявился архаичный культ матерей, связанный своими корнями с древнеуральской традицией.

Обитатели Нижнего мира

Куль, Кынь-лунк (хант.), Куль-отыр (манс.), брат (или сын) Нум-Торума. Его образ занимает значительное место в мифологии хантов и манси. Ему приносились жертвы. В космогонических Куль выступает то как партнёр Нум-Торума, то как носитель враждебного начала. В мифах творения Куль противостоит Торуму: выпрашивает у него и прячет светила, вредит при создании людей, соблазняет их на нарушение запретов и указаний Торума, создаёт вредоносных животных. По одним данным, Куль сброшен отцом с неба, по другим – родился под землёй. У него есть большой город, золотой дом, дети. Как и Калтась, Куль был не только всеобщим, но и местным духом покровителем манси в сел. Ясунт. Этого духа изображали в виде антропоморфной фигуры из дерева с заострённой головой.

У манси более значимым для людей в повседневной жизни и религиозно-обрядовой практике являлся принадлежащий к Нижнему миру Самсай-ойка «Невидимый человек». Изображение Самсай-ойки имелось в каждом мансийском доме между чувалом (очагом) и стеной. При этом образ Самсай-ойки трактуется неоднозначно. С одной стороны, ему приписывается вредоносность: он, как посланник Куль-отыра, связан с распространением эпидемий. С другой стороны, он защищает дом от нечистой силы и даже предохраняет обитателей дома от болезней.

Актуальные персонажи пантеона хантов и манси

Пантеон хантов и манси возглавляет Нуми-Торум – «верхний бог», владыка неба, податель дневного света, сын демиурга Корс-Торума и внук Косяр-Торума (Нум-Сивеса), отстранённых от участия в управлении вселенной и живущих в дальних ярусах верхнего мира.

Наряду с Нуми-Торумом в триаду главных богов входят богиня земли Калтась сестра Нуми-Торума (в других вариантах она – жена Нуми-Торума) и его брат, божество подземного мира Куль. Другие их сёстры и братья - богиня огня Най-эква, божество солнца Хотал-эква (манс.), Хатл-ими, Катль-ими (хант.) «Солнце-старуха», божество месяца Этпос-ойка «Ночной свет-старик» (у хантов: Тылась-ики - «Месяц-старик»), бог грома Сяхыл-Торум. Солнце и месяц в мифах всегда выступают супружеской парой.

Среди важнейших фигур пантеона – семь сыновей Нуми-Торума, которых он послал на землю для непосредственного управления делами людей, особенно младший из них, Мир-сусне-хум – покровитель человеческого рода и посредник между людьми и богами. Остальные шесть сыновей выступают как локальные божества, между которыми распределена территория обских угров.

Низший уровень пантеона образуют многочисленные духи (хант. лунги). У манси злые духи и олицетворения болезней – куль – обычно отделяются от духов-охранителей и духов предков – пупыг. Мир сверхъестественных существ в верованиях хантов и манси очень разнообразен. Он включает множество зооморфных и антропоморфных образов. Среди них представители животного мира, мифические существа: медведь, лось, Крылатый Карс и другие.

Из демонических существ наиболее известны менквы – лесные великаны-людоеды. В лесу водятся также враждебные людям уччи (учи, очи), обладающие зооморфными чертами. С менквами сходны обликом доброжелательные к людям мис (миш, мысь).

Героические мотивы в мифологии хантов и манси связан как с богатырями - отырами, часто считавшимися первопредками – покровителями территориальных групп и отдельных семей, так особенно и с сыновьями Нуми-Торума – культурными героями, нередко действующими вопреки воле небесного отца, подвластных страданиям и даже смерти. Наиболее значительной фигурой из них является младший сын Нуми-Торума, управляющий жизнью людей Мир-сусне-хум – «Человек, осматривающий мир»; «Человек, объезжающий землю, объезжающий воду».

Боги Ямала

Так же, как и у других народов, религия коренных жителей Севера определяет основы мировоззрения, нравственности, формы и направления творчества. Источником для знакомства с религией Северян могут служить яробцы, сюдбабцы сказателей и рассказы старых людей, которые сохранили в наибольшей чистоте древние религиозно-магические верования. Так, богатое народное творчество ненцев, многочисленные сказания о взаимоотношениях богов и героев создали богатый арсенал мифологических образов.

С древних времен человечество стремилось осмыслить окружающий мир, проникнуть в суть явлений природы, понять себя. Людей волновало звездное небо и яркое солнце, разбушевавшаяся стихия, рождение и смерть. И каждый народ по-своему отвечал на эти не простые вопросы. Судя по легендам и мифам народов Севера, мир им предоставляется многослойным. Например, ненцы представляли вселенную в виде нескольких миров, расположенных по вертикали, один над другим. Над нашей землей, якобы, находится семь небес, и они как одно целое передвигаются над землей с прикреплёнными к ним луной и солнцем. Небо имеет выпуклую форму и краями упирается в землю, как опрокинутая чаша.

На небесах тоже живут люди (нув хасова), обладающие оленями. Когда на нижнем небе тает снег, он стекает в виде дождя на землю. Звезды – озера на той земле, которое служит нам небосводом. Земля плоская, немного выгорбленная посередине, где имеются горы, с которых в разные стороны текут реки, в том числе и Обь. Земля окружена морем. Под нашей землей есть еще семь земель. На первой из них живут сиртя (сихитря), для них небом служит наша земля, Солнце луна – одни для всех миров, они светят для сиртя сквозь воду и нашу землю.

Солнце, по старинным представлениям ненцев, женщина. Она растит травы, деревья, мох. Когда наступают морозы, солнце прячется от них – поворачивается вместе с небосводом и наступает ночь (полярная ночь). Луна воспринимается как плоская и круглая. Темные пятна на луне – ноги ирий хасава (лунного человека), туловище и голова, которого находятся на другой стороне луны.

В основе религиозных представлений ненцев лежат анимистические представления, т.е. вера в духов. Весь окружающий мир представлялся им населенным духами, которые принимали непосредственное участие в жизни людей, принося им удачу или неудачу в промыслах, доставляя радость и огорчения, насылая различные болезни и тому подобное.

Все путешественники и исследователи XVIII начала XX вв. утверждали, что у ненцев существовало представление о «верховном существе», которое носит название Нум. Этот Нум существо бестелесное, не имеющее никакого образа, являлось, согласно сообщениям исследователей, творцом земли и всего на ней существующего. Наиболее распространенный среди ненцев миф о мироздании повествовал о том, что сначала была лишь вода. Нум послал гагару. Она, нырнув, принесла ком глины. Ком стал расти, и превратился в землю. Затем были созданы все горы и реки, люди и животные. Слово Нум в ненецком языке означает погоду. Очевидно, верховное существо есть в действительности дух неба, светлое начало.

В этом мире тело становится «земляным» и превращается в черного блестящего жучка си. Черный жук си, личинка жука пуй и длинный земляной червь халы – считаются посланцами страны нга. Они обманчиво маленькие, когда выползают летним днем. Ночью же и зимой они способны предстать огромными чудовищами, все они – воплощение бога Нга.

Ужасы по поводу мира Нга обычно рассказывают шаманы, так как им приходится будоражить Подземелье. Каждую ночь человека одолевают посланники Нга, забирающиеся в чум и спящие тела. Когда человек засыпает, Нга незаметно влетает в его рот и человек заболевает. Нга охотится за людьми подобно тому, как люди ловят зверей, рыбу и птиц, Плоть больного или умирающего грызет червь смерти халы. Только шаман может видеть червя, которого посылает Нга, и сделав в больном месте надрез ножом, удалит его. 

Нга иногда именуется Си ив Нга Нися – Отцом Семи Смертей. Т.е., различные болезни смертельные как для людей, так и для животных – представляются ненцам его детьми. Так детьми Нга считают Якдэйнга (Чесотка), Мерюнга (Оспа), Ходэнга (Кашель-туберкулёз), Синга (Цинга), Хэдунга (Болезнь, убивающая в одну ночь всех людей и оленей) и т.д. Ненцы считают Нга тоже участником Сотворения всего существующего на земле. Только Нум создал всё светлое, чистое, разумное и полезное для людей, а бог Нга – напротив, все злое, нечистое и вредное.

В каждой твари, созданной на земле, угадывается нечто от Нума и нечто от Нга, но сложнее других пришлось тем, кому соТворцы уделили особенно много внимания – человеку и собаке, вернее только человеку, потому что собаку ни Нум, ни Нга изначально не создавали. Она «произошла» из человека. На этот счет существует несколько ненецких притч. Версия одной из притч звучит так: «Созданные Нумом, в одно время человек и собака жили отдельно. У собаки была одежда, а так же грузовая нарта, где хранилась пища. Однажды собака взяла и съела всё в один день, не заботясь о будущем. Тогда Нум рассердился и сказал: «Ты совсем не умеешь жить самостоятельно, иди к человеку и живи с ним». Тогда же Нум сделал так, что собака перестала говорить по-человечески».

По ненецким преданиям, именно по вине забывчивой собаки, человек попадает во власть Нга на время, которого достаточно, чтобы быть съеденным, оплеванным или осыпанным пеплом (т.е Нга успел совершить свой ритуал). И тогда человек становился смертен (подвержен «болезням»), т.е. принадлежит в равной мере Верхнему и Нижнему мирам.

Собаке же теперь предстоит исполнять особую миссию.

Мир Преисподней велик, а посланцы его способны проникать (как правило, ночью), в мир людей, причем в самых различных обличьях: стая волков, смертельные болезни, разрушительные стихии. И тут в чуме им противостоит собака, охраняющая «дыру», служащую переходом между Нижним и людским миром. Когда на стойбище приходит одна из дочерей Нга – болезнь Синга (Цинга), ей в жертву приносят собаку. Собака к тому же считается помощником человека, хорошим пастухом, способным самостоятельно собрать и пригнать стадо оленей к стойбищу. Следовательно, собака – не мрачный образ. Просто ей досталась вполне собачья судьба – сторожить «дыру». Итак, Нум и Нга – это две могучие силы, ведущие между собой войну.

Существует легенда, согласно которой, однажды Нга обратился с жалобой к Нуму на то, что в темноте под землей в поисках выхода часто натыкается на острые углы семи слоев вечной мерзлоты. Нум, не желая портить отношения с Нга, с которым он, согласно легенде, находился в родственных отношениях, уступил луну и солнце. На земле наступила тьма. Люди, животные и птицы могли пользоваться только скудным светом небесных звезд, натыкаясь в темноте на деревья, проваливаясь в ямы. Люди начали приносить жертву на местах, умоляя Нума вернуть свет людям. По подсказке одного из богов, небесный владыка Нум сумел хитростью вернуть Солнце из подземелья и настал день. С той поры продолжается борьба Нума и Нга за обладание светом.

Спор о том «Кто есть первый» Нум или его извечный соперник Нга, проходит в мифологии от Сотворения до пересотворения, охватывая каждый год, день, человека, вещь. Этот спор и вызывает столкновение, в которых гибнет земля (переполненная «болезнями»), скрывается Солнце (в темнице Нга), рождается и умирает человек. Сменяется череда суток, а человеческий век постепенно перетекает с востока на запад. На востоке располагается обитель Нумa, откуда приходят души людей, на западе – страна Нга, куда они, покинув человеческое тело уходят.

Образ Нумa связывают и с Южным Небом, часто противопоставляемым небу Севера, владыкой, которого является могущественный бог Нгэрм. И если с образом Нумa связано оживление природы, то с Нгэрмомеё застывание, т.е. наступление зимы. В круговороте природы Нгэрм играет ту же роль, что и Нга в круге жизни-смерти человека.

В сонме ненецких духов, есть лишь один, с которым не в силах совладать сам Нум. Его имя – Хэбидя Хо Ерв (Хозяин Священной Берёзы). Он живет в дупле семиствольной березы. Через каждые две тысячи он поднимает свою березу, и изпод её корней разливается по земле вода великого потопа. «Большой водой» Хэбидя Хо Ерв моет землю на которой распространилось слишком много болезней. Потоп продолжается семь дней. В это время не светит Солнце, гибнут люди и звери. Затем они появляются вновь и вновь живут две тысячи лет.

Не менее популярным ненецким богом является Явмал (Явмал Ирико) – Истоков Рек Старик, Вод края Дед, Моря края Дух. Во многих легендах он представлен как наследник Нумa. По одной из легенд, Нум делает героя богом средней земли, предписывает ему всю жизнь «сидеть на верхней Оби», дарит крылатого коня и нарекает его именем Явмал. Во власти Явмала, как бога Верхнего (Теплого) моря (имеется в виду река Обь), состоят и живые вешние воды, и разрушительное половодье. Его волей предопределяется приход на Землю и доброго тепла и страшной жары. С этим связаны посвящаемые Явмалу жертвоприношения в пору половодья, а также в сезон, когда «оленям бывает жарко». В те годы, когда в тундру приходит «большая жара», ненцы бьют по воде саблями и увещевают Явмала ослабить зной, после этого «за ночь становиться холодно».

К Явмалу, являющемуся к тому же хранителем благополучия всех людей, живущих «на великой воде» (реке Обь), часто обращались и за содействие в морском промысле. Обычно жертвоприношения Явмалу совершались весной и летом. Но ни сама по себе вода, ни жара не являются стихией Явмала. Он только посредник между Землей и Небом. Хозяином всех вод является Ид Ерв (Владыка Вод). Его связывает с людьми почтительное признание обоюдной значимости, сдабриваемой чередой дарений – отдариваний. Человек приносит жертву – Владыка вод, дарует благополучную переправу; море дает обильную добычу – охотник отвечает встречным ритуалом благодарения.

Так, выход на морскую охоту предварялся жертвоприношением. У святилища происходило заклание оленя. Пригоршня крови жертвы вливается в море; ею же мажут личины идолов, нос и руль лодки. Если же кому-либо случится быть унесенными штормовым ветром в открытое море, то отдают морю самое ценное (обычно это было оружие) и при счастливом исходе, спешат принести в жертву оленя.

Редкий ненецкий бог не кочует. Однако есть среди них тот, который это делает так, как положено вслед за ним делать людям. Это Илибембэртя. В этом имени сочетается два понятия – Илебц (жизнь, благополучие, хозяйство, дикий олень) и Пэрць (делать, держать, звать). Главной первоначальной заботой Илибембэртя являлась охрана диких оленей. Но с развитием у ненцев оленеводства его забота распространяется и на домашних олений. Поэтому Илибембэртя называют Хранителем оленей. Согласно ненецким легендам он объезжает всю землю, дает людям оленей. Ненцы считают его так же первым оленеводом.

В качестве светлого духа в религии ненцев видное место занимала ЯНебя (Земля Мать) или ЯМюня (Лоно Земли), которая по некоторым легендам является женой Нумa. Она считалась не только покровительницей женщин (часто помогала при родах), но и являлась какой-то частичкой в каждой из них. Не менее почитаемым богом у ненцев является Хозяин Белого острова Сэрнго Ирико (Ледяного Острова Старик). На Ямале он считается главным духом.

Конечно, это далеко не все боги ненецкого пантеона. Число их гораздо больше и разнообразней. Но знакомство с этими, наиболее популярными ненецкими богами, позволяет понять как по-своему, своеобразно объяснялись многие явления: смены ночи и дня, зимы и лета, человеческий век. Так ЯНебя или ЯМюня (т.е. Земля) окружена борющимися за нее духами Юга (Нум) и Севера (Нгэрм), Востока (Илибембэртя) и Запада (Нга). И поскольку наибольшую опасность для человека представлялиНгэрм и Нга, северные и западные берега Ямала ограждены многочисленными святилищами.

Краем жизни, «Краем Земли» (букв. Ямала) - именовалась самая северная часть полуострова. Святилища главных духов – хранителей Ямальских ненцев располагались на северном «Священном мысу» Ямала (Хахенсаля) и Белом острове. Именно там совершались ритуальные жертвоприношения. Святилище Ямала – не (богиня Ямала) на Хахенсаля напоминает стойбище и крепость. Пять островерхих куч из рогов и шестов похожи на стоящие в ряд чумы. В то же время все «стойбище», каждый «чум» окружены скульптурами деревянных идолов. Изображение Ямала Хадока (Старушка), деревянная скульптура в виде полулежащей женщины, в окружение трех сядаев (идолов) находится у кромки берега. Лицо богини обращено на юг к обжитой людьми земле.

На Белом острове, напротив Хахенсале расположено капище Сэро Ирико (Белого Старика), основного защитника богини Ямалне. Он стоит в окружении деревянных идолов (сядаев) на южном берегу острова, обращенный лицом к Ямалу. Белый Старик (Сэрнго Ирика) первым принимает на себя удары Нгэрма (Бога Севера) и ослабляет их воздействие на людей.

Как правило, ненцы редко обращались к Нуму – только в самых важных случаях, счастливых или несчастных. В устной традиции ненцев есть два места, связанные с Нумa. Это остров Вайгач и озеро Нумто. По преданиям, когдато Вайгач был ровным. Затем «явился на берегу моря утес, который все более и более рос и, наконец, образовался наподобие человека». С тех пор Вайгач назывался Хэгея или Хэгео. Стоявший на утесе-человеке семиликий трёхгранный деревянный идол носил имя Вэсако (Старик). В середине острова находится камень, называвшийся Невехэге (Мать богов) или Хадако (Старуха). Все ненецкие боги считались их детьми, в том числе и четыре сына, «которые разошлись в разные места по тундрам».

Нюхэге (Сын бога) небольшой утес на Вайгаче, Минисейгора – на Полярном Урале; Яв`мал – полуостров Ямал; КаменьХэге, Козьмин перелесок – в Канинской тундре. В своей работе «Полуостров Ямал» Борис Житков приводит описание священного места: «Это длинный ряд куч сядэев обложенных черепами жертвенных оленей, обвязанных обрывками шкур… Деревянные идолы (сядэи) сгруппированы в семь отдельных куч, стоящих вытянутым рядом в нескольких шагах расстояния одна от другой. Деревянные идолы здесь… в виде коротких обрубков древесного ствола со стесанной на верху головой и грубыми насечками на месте глаз, носа, рта; или в виде длинных и тонких обтесанных палок, покрытых группами зарубок по семи в каждой группе… 

В середину каждой кучи, как это обычно и на других жертвенных местах Ямала, вставлена сухая лиственница – священное дерево самоедов. Каждая куча сядэев считается местом поклонения отдельных рядов». В 1827 году (при проведении христианизации Севера) миссионерами на острове Вайгач были уничтожены все культовые изображения и следы жертвоприношений. На священном месте ненцев был водружен крест. Однако, ещё не раз в некотором отдалении от уничтоженного священного места, ненцы ставили своих идолов и совершали жертвенные обряды.

Другое священное место, которое ненцы связывают с Нумa озеро Нум – то. Само название озера означает «Божье» или «Небесное». Лесные ненцы сравнивают его с небом по величине, цвету и духу. Озеро имеет облик человека: берега очерчивают его голову, шею, плечи, туловище. Речки, выпадающие со стороны головы это его косы.

На озере есть острова – это «глаза» и «сердце». В прежние времена на острове – сердце приносили жертвы Нуму. Шкуры и черепа жертвенных белых оленей развешивались на березах. У этого озера нельзя было воевать, запрещалось ловить рыбу. На острове – сердце нельзя было рвать ягоду. Туда закрыт вход женщинам. Но с установлением советской власти местное население обязали ловить рыбу в озере, и остров сердце выгорел дотла. Сегодня старые традиции начинают оживать. И на берегах озера Нумто снова приносят в жертву оленей на празднике День Оленевода.

В прежние времена на этих священных местах (остров Вайгач и озеро Нумто) приносили жертву ежегодно весной и осенью. Белого оленя – самца душили петлей и закалывали в сердце узким ножом. Жертва Нумувсегда приносилась шаманом, который в момент заклания восклицал: «Нум, мы даём тебе оленя, вот этот твой, уведи!» Мясо съедали сырым, а голову одевали на кол мордой на восток. Все присутствующие тоже обращались на восток и несколько раз наклоняли головы, т.к. считали, что Нум в это время сходит с неба для принятия жертв.

Помимо этих широко известных, в прошлом у ненцев священных мест во всех тундрах были разбросаны небольшие жертвенные места, принадлежащие либо одному роду, либо отдельным семьям, кочевавшим в данном районе. Ведь для ненцев весь мир населен многочисленными духами, живущими в воздухе, в воде, на земле, под землей, от которых, как они считали, многое зависит в их жизни.

Обычно эти жертвенные места располагались возле камня какой-нибудь особой формы, на вершинах сопок, на берегах озер. Причем с духами у них складывались своеобразные отношения. Например, интересен момент «проверки». Чтобы удостовериться, точно ли камень, который должен представлять духов, имеет все свойства, которые от него требуются, забрасывают под его покровительством сети в озеро или ставят к песцовой норе капкан и, в случае удачного улова, признают в нем силу свыше и тогда разукрашивают его и держат в почете, в противном случае оставляют без внимания.

Подобную проверку проходят и сядэи (идолы). Одна из обязанностей сядэя – всеми силами способствовать обильным промыслам; если же улов песцов или лисиц был неудачен, то сядэю не только ничего не жертвуют, но ещё и наказывают розгами. В качестве охранника жилища, имущества выступали мяд`хахэ – домашние духи. Обычно их содержали в переднем углу чума си (т.е. напротив входа) вместе с изображениями ЯМеню, скульптурами духов, природы, священными предметами с различных святилищ, взятых в обмен на приношение. При переездах или перекочевках семьи все эти культовые принадлежности перевозили в специальных священных нартах – хэхехан. Это особые нарты, куда помещали ларь или ящик с крышками, где находились идолы.

Среди ненецких домашних духов особенно почитаемых мядпухуця – покровительница семьи (дословно старуха или хозяйка чума). Ненцы говорят: «Без мядпухуця дом не дом». Она его охраняет. Прежде, мядпухуця имелась в каждом чуме, и находилось в женской половине, обычно на подушке старшей женщины или в сумке над её изголовьем. На мядпухаця бывало очень много одежды. Каждый раз, когда после тяжелых родов или после болезни, выздоравливал тот или иной член семьи, в благодарность ей шили новую одежду. К помощи мядпухуця прибегали и в случае тяжелого заболевания, для чего ее клали в изголовье больного. Чтобы узнать об исходе болезни, брали мядпухуця на руки и взвешивали: если она казалась легкой, то больной должен выздороветь, если тяжело больной умрет.

Для облегчение родов обращались так же к янебе (или яминя – мать земля).

Янебя считалась покровительницей женской половины семьи. Во время родов роженица держала Янебя на животе обеими руками, сжимая её при болях и прося облегчения. Характерно, что Янебя не имела деревянного или каменного туловища и головы. Вместо последних в одежду вкладывали кусочки сукна. Если роды завершались благополучно, покровительнице женщин дарили новую шубу, медное кольцо, кушак т.п. (оленей в жертву Янебя никогда не приносили), а затем сажали на три дня в люльку новорожденного, после чего укладывали в ларец и помещали до следующей надобности в «чистую» часть чума против входа.

Для составления наиболее полной картины о домашних духах ненцев, необходимо остановиться на изображениях, связанных с культом умерших, так называемых нгытарма и сидрянг. По некоторым сведениям, нгытарма – это изображение предка (мужчины или женщины), умершего давно и в преклонном возрасте.

Деревянную фигуру делали из отщепа, взятого с гроба умершего, а затем одевали её в «малицу» или «ягушку», иногда кормили. Богатые оленеводы иногда убивали в жертву нгытарма оленя. Изготовляют нгытарма через 7-10 лет после смерти и держат в чуме несколько поколений. Нгытырма может находиться как на женской постели, так и вне чума, на маленькой нарточке, стоящей поверх хэхэхан (священной нарты).

На Ямале нгытырма во время пурги выносят на улицу – стеречь оленей. Ненцы говорят, что он является посредником между тундровыми сядаями и домашними духами, и охраняет подступы к дому от злых духов. У ненцев хантыйского происхождения после смерти изготавливалось изображение покойного, называемое сидрянг. Его делали из осины, оклеивали берестой и одевали в одежды. Держали его на спальном месте, во время еды сажали за стол и кормили постоянно, причем клали перед ним нож, табакерку и пр. Богатые оленеводы ежемесячно в полнолуние забивали для сидрянг оленя, а бедняки приносили бескровную жертву.

Через три года его хоронили в особом ящике отдельно от покойного, в честь которого он был сделан, но вблизи гроба последнего. Помимо принесения жертв духам, существовал ещё способ общения с ними через шаманов. Шаманы являлись как бы посредниками между людьми и духами. «Шаман» слово тунгусское. У ненцев человек, наделенный особым духовным даром, назывался тадебя. Шаманский дар передавался по наследству, как правило, по мужской линии от отца к сыну. Женщина становилась шаманкой только в случае недостатка наследников мужского пола. Однако, для того, чтобы стать шаманом, недостаточно было иметь среди предков шаманов. 

Шаманом может стать только тот, кого изберут духи. Об этом имеются многочисленные свидетельства, оставленные многими исследователями. Избрание происходили следующим образом: «Они (духи) являются ему (будущему шаману) в различных видах, как во сне, так и наяву, терзают душу его разными заботами и опасениями, особенно в уединенных местах, и не отстают от него до тех пор, пока он, не видя более никаких средств идти против воли божества, не осознает, наконец, своего призвания и не решится последовать ему». Таким образом, шаманами становились не по доброй воле, а под сильным давлением со стороны духов, и шаманское звание принималось не с радостью, а как тяжкое бремя.

Первые признаки особого признания обнаруживались уже при рождении: на темени младенца была пленочка, которая по представлению ненцев, являлась символом кожи бубна. Особым признаком шамана являлось также родимое пятно. Когда такой отмеченный особым знаком ребенок подрастал, он будто бы начинал замечать вещи, недоступные глазам других людей. В период половой зрелости он впадал, в так называемую, шаманскую болезнь: то начинал петь, то спал целыми сутками, то ходил никого не замечая.

Считалось, что к нему являлись духи – помощники предка шамана и принуждали его к шаманской деятельности, мучили его. Помочь мог шаман только определенной категории. Если шаман узнавал, что мучающийся молодой человек должен стать шаманом той же категории, что и он сам, он говорил: «Я могу его научить». Если же он делал вывод, что духи, одолевающие молодого ненца, не принадлежат к его миру, что он будет шаманом другой категории, он говорил: «Я научить не могу. Идите к такому-то».

Таким образом, избавиться от психических страданий и пройти посвящение в шаманы избранник мог только при наставничестве взрослого тадебя. Ученичество продолжалось несколько лет. Для того, чтобы стать настоящим тадебя, необходимо было пройти путь познаний и испытаний протяженностью в два десятка лет.

Вначале молодой шаман камлал (т.е. обращался к духам), используя только пояс и подвязки от пимов, которыми перевязывал больное место у пациентов. Через семь лет шаман-учитель указывал ученику, где следует срубить лиственницу для обечайки бубна. Если начинающий шаман умел, он делал бубен без подвесок сам, если нет, просил другое лицо. Тогда же делалась колотушка. Первый бубен служил шаману несколько лет. («Север Наш»).