§ 7. Однако мы не хотим с помощью таких соображений сказать, что не следует наказывать еретиков и других неверующих; но, если такое было позволительно и сделано, подобная власть принадлежит лишь человеческому законодателю. Обладать принудительной властью не надлежит ни одному епископу или священнику; они должны, подобно всем, быть подвластными мирским судьям, о чём мы уже говорили. Поэтому апостол в своём «Первом Послании к Тимофею», глава II, говорит:

Итак, прежде всего, прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков, за царей и за всех начальствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную. Ниже в глоссе: «Обращая эти слова к Тимофею, апостол в своей персоне предстал примером для всего духовенства». И затем в ней добавлено мнение Августина: «за всех человеков», т. е. разных по рангу людей, и особенно «за царей», даже если они несправедливы, и «и за всех начальствующих», вроде герцогов, виконтов, «даже если они несправедливы» .

Тем не менее ни апостол, ни Августин не упоминают ни одного епископа или священника среди тех, кто имеет высокие ранги, или кто обладает властью принуждения, а только мирских правителей. «Но он (апостол), - пишет Августин, - объясняет причину, по которой он просит за царей и за начальствующих, даже если они несправедливы: дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную».

Вот свидетельство того, о чём мы говорили в последней главе первой части трактата, а именно, что причина, которая производит и сохраняет спокойствие, - надлежащее деятельность правителя, только бы он не был стеснён в своих деяниях.

Августин добавляет слова, которые совершенно точно совпадают с выводом нашего исследования: «Таким образом, апостол, вдохновлённый Святым Духом, отправляя через Иеремию послание евреям, находящимся в Вавилоне, просит их молиться за царей и за всех начальствующих, прежде всего, за жизнь царя Навуходоносора и его сыновей, за мир в городе, говоря: ибо их мир будет ваш мир.

Символически это означало, что церковь в лице всех своих святых, являющихся жителями Небесного Иерусалима, была во власти царей мира сего. Потому апостол просит, прежде всего, молиться за них, чтобы они - цари - вели спокойную жизнь». Таковыми, вне всяких сомнений, были мнения апостола и Августина: церковь или вся масса верующих во Христа должна быть подвластна мирским правителям, должна соблюдать их повеления, не противоречащие Закону Вечного Спасения.

Если бы апостол узнал, что епископы и священники в настоящей жизни правят людьми или судят их, вынося судебные приговоры, как по имуществу, так и по персонам, он бы сказал Тимофею, что утвердил также епископов: «Я молюсь за царей и всех епископов в самом высоком сане».

§ 8. Кроме того, в «Послании к Титу», глава III, апостол Павел говорит: Напоминай им (тем, кого ты исповедуешь) повиноваться начальству и властям. Апостол не сказал: «Напоминай это только мирским»; более того, он не сказал: «Напоминай им повиноваться нам и правителям».

На деле апостол сказал, что ни он, ни другие священники или епископы не должны править или вести спорные суды, т. е. судить мирские деяния. Как раз, наоборот, он отстранил их от всех мирских дел, каковы бы те ни были, и, более того, от управления или разбирательства таких дел. В своём «Втором послании», глава II, он говорит

Тимофею: Никакой воин (Божий) не должен связывать себя делами житейскими. Амвросий добавляет: «Напоминай» и т. д., словно говоря: «Хотя ты обладаешь духовной властью, тем не менее, напоминай им повиноваться правителям, т. е. царям, герцогам и более низшим», ибо христианская религия не лишает никого этого права.

Амвросий подчёркивает это, поскольку апостол желал, чтобы верующие также повиновались неверующим повелителям и правителям, даже несправедливым; он наставляет их так, отмечая в «Первом Послании к Тимофею», последняя глава: Рабы, под игом находящиеся и т. д. Ниже глосса Августина: «Мы должны знать, что некоторые проповедовали, что свобода есть общее для всех во Христе. Однако это является истинным только для духовной свободы, но не для плотской, как они это понимают.

Поэтому здесь апостол свидетельствует против них, приказывая, чтобы рабы повиновались их владельцам. Дабы рабы христианские не требовали, как это было у древних евреев, служить, лишь в течение шести лет и быть освобожденными безвозмездно, что является иллюзией.

И апостол объясняет, почему он предписал это: дабы не богохульствовать именем Бога как посредником в делах мирских, ибо в данном случае ученье христианское будет несправедливым, проповедующим против законов мирских». Тогда, как и по какому повелению Бога, какой- нибудь священник, кем бы он ни был, ныне способен освободить подданных от клятвы, которую они дали своим верующим властителям? Именно в этом кроется очевидная ересь, что мы более конкретно увидим в последующем.

Итак, апостол говорит: «Напоминай им повиноваться начальству»; он считает, что не только мирские должны быть подвластны последним, но все люди без различий, поскольку, по его мнению, «всякая душа покорна» правителям в части принудительной юрисдикции или судебных разбирательств.

Если это не так, скажи мне читатель, почему тогда апостол утверждает: Всякая душа да будет покорна и т. д.? Если бы правители сами были подвластны Тимофею или Титу, тогда апостол не сказал бы: «Напоминай им...» Кроме того, если бы он хотел напоминать одним быть подвластными властям мирским, а другим - не быть им подвластными вовсе, он сделал бы такую оговорку в словах. Однако мы в его писаниях её не находим, а скорее, наоборот.

На деле он говорит: Всякая душа да будет покорна и т. д.; но если кто-нибудь был бы по научению апостолов не подчинён мирской власти, тогда апостол говорил бы лживо и криво, чего не может быть. Этому учению соответствует также мнение и поучение святого апостола Петра в его и Первом каноническом Послании», глава II, где он говорит:

Будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа. Он явно хотел сказать, что речь идёт о правителях, и это видно по примеру, который следует далее. Он говорит: Царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от него посылаемым для наказания преступников и для поощрения делающих добро, - ибо такова есть воля Божия.

«В надмении своем нечестивый пренебрегает Господа: 'не взыщет'; во всех помыслах его: `нет Бога!'» (Пс.9:25)

Я не цитировал мнения святых о данном высказывании, потому что всё, что они говорят на этот счёт, содержится в приведённой выше глоссе текста апостола из главы XIII его «Послания к Римлянам». Святые Пётр и Павел были едины, утверждая, что цари и правители посланы от Бога «для наказания преступников», т. е. чтобы наказывать их принудительным могуществом мира сего.

Но, ни они сами, ни святые комментаторы их слов никогда не упоминали, что епископы или священники посланы для этого. Скорее, наоборот, что особенно видно из слов Хрисосто-ма, процитированных выше. Поскольку священники, как и несвященники, сами могут быть преступниками и совершать всякого рода злодеяния, перечисленные нами в главе II этой части трактата.

И необходимый вывод из этого, что первые должны повиноваться в плане принудительной юрисдикции царям, герцогам и другим мирским правителям, которые, как мы показали в главе XV первой части, должны быть утверждены властью человеческого законодателя. Именно их Бог послал для наказания преступников и поощрения, делающих добро, как говорит об этом святой Пётр, ибо таковой (а именно, подчиняться им) является воля Божья, как заявляет он в указанном отрывке.

§ 9. Это подтверждают, кроме того, слова и примеры поступков святого Петра и других апостолов, о которых повествуется в главе XXV «Деяний святых апостолов». Отвергая принудительное вынесение приговора священников, он говорит открыто: Я стою пред судом кесаревым, где мне и следует быть судиму. Межстрочная глосса комментирует: «Ибо именно это место суда».

Итак, отвергая судопроизводство священников, он Пётр публично признал, что подвластен принудительной юрисдикции Цезаря. Нужно полагать, что апостол не сказал лживо: «Именно здесь», т. е. пред Цезарем, из - за боязни смерти ему необходимо было стать судьёй, ему, кто уже избрал свой путь и решил умереть за Истину. Это очевидно по главе XXI «Деяний апостолов», в которой он апостол говорит: Я не только хочу быть узником, но и готов умереть в Иерусалиме за имя Господа Иисуса.

Кто будет безумен, полагать, что апостол, дабы продолжить свою жизнь, совершил такое великое злодеяние: своим примером и учением подчинил всю священническую армию юрисдикции мирских правителей, хотя считал это негодным и несправедливым? Ведь для него было бы лучше, если бы ему не нужно было идти в Иерусалим, чтобы не быть там никем обвиненным.

Неужели в действительности он пошёл туда, чтобы солгать себе и своим близким? Будет кощунством предполагать такие вещи из данного отрывка, ибо очевидно, что он по-настоящему обдумывал то, что говорил. В действительности, поскольку никто его не обвинял, ничто не могло заставить его ехать в Иерусалим, чтобы там высказать измышления и совершить клятвопреступление.

По этой причине кощунственно думать о подобном; на самом деле он решил в своём сознании то, о чём он говорил. Он высказывал это по примеру своего господина (Христоса), выше которого он не хотел быть и который признал не только Цезаря, но и его наместника Пилата в качестве своего судьи на этом свете, произнеся в главе XIX главе «Евангелия от Иоанна»:

Ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше, т. е. если бы это не было дано Небесным предписанием Бога. Об этом, комментируя слова: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены» из главы XIII «Послания к Римлянам», говорил святой Августин, а Бернард это же объяснил более обширно архиепископу Разумному в своём послании, которое мы процитировали выше, в § 4.

Следовательно, юрисдикция или принудительная власть над кем бы то ни было в этом мире не даны Божьим Законом никакому епископу, а скорее всего, они даже запрещены советом или предписанием, как это видно из этой и предыдущей глав трактата. Тем более власть такого рода не даётся священникам или епископам по наследству или по отцовской линии.

Из этого непременно следует, что они сами должны в этой области быть подчинёнными светским судьям, что также вытекает из слов апостолов Петра и Павла и других святых. Это можно доказать ещё наглядным доводом, исходя из того, о чём мы говорили в главах XV и XVII первой части трактата: никакой епископ или папа не имеют принудительной юрисдикции над кем бы то ни было в этом мире, хоть над священником, хоть над несвященником, если только эта власть не предоставлена законодателем, который всегда имеет право её у него забрать по серьёзной причине, полная оценка которой принадлежит тому же законодателю, особенно в сообществах верующих.

Следовательно, Христос отказался от монаршьего достоинства и принудительной юрисдикции над кем бы то ни было в этом мире; Он также запретил это советом или предписанием своим апостолам и их преемникам - епископам или священникам, ибо пожелал, чтобы и сам и апостолы были подчинены принудительной юрисдикции правителей в настоящем мире.

Этому Он обучал первых апостолов Петра и Павла, как своими поступками, так и словами. Евангельская Истина и её вечные свидетельства, а также интерпретации святых и всех учителей Церкви, испытанных христианской верой, как мы думаем, показывают наглядно, что Христос подчинил себя светской власти.

Глава VI

О праве священнических ключей и о том, какого рода властью обладает священник или епископ в деле отлучения от церкви.

§ 1. Продолжая уже изложенное, необходимо уточнить, какую власть, какие права и какого рода суд над верующими Иисус желал передать тем же апостолам и их последователям, и что на самом деле Он им апостолам передал словами, сказанными в Священном Писании. Среди различных текстов самым экспрессивным кажется тот, в котором Иисус обратился к апостолу Петру в главе XVI «Евангелия от Матфея» с обещанием:

Я дам тебе ключи Царства Небесного. Аналогичный смысл вытекает также из слов, сказанных Христом всем апостолам в главе XVIII «Евангелия от Матфея» и в XX главе «Евангелия от Иоанна»: Что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что вы разрешите на земле, то будет разрешено на небе и т. д.

Практически именно из этих слов выводятся соответствующая доктрина и ранг «полнота власти», приписываемый себе папой римским.

§ 2. Для того чтобы смысл и значение указанных слов могли быть усвоены с большей уверенностью, нужно вспомнить некоторые из утверждений, прозвучавших в последней главе первой части трактата, а именно, что Иисус, настоящий Бог и настоящий человек, явился в этот мир предложить свидетельство об истине в этом мире, как говорит Он об этом в XVIII главе «Евангелия от Иоанна».

Для Истины, говорю я, в которую нужно верить, и согласно которой для Вечного Спасения рода человеческого нужно свершать или отклонять что-либо. Именно эта обязанность была доверена Им своим последователям - апостолам для исполнения, и выражена после его воскрешения словами, почти последними из всех, сказанных в главе XXVIII «Евангелия от Матфея»:

Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа. Уча их соблюдать всё, что я повелел вам. Через предписанное Христом крещение, которое было проведено над апостолами, Он также дал им представления о других таинствах, которые учреждены Им в целях Вечного Спасения человечества.

Среди этих таинств есть и покаяние, посредством которого снимается с человеческой души свершённый грех, смертный или незначительный, и через который восстанавливается Божья милость, утраченная грехом. Без этой милости труды человеческие - также ниспосланные Богом - не стали бы заслуживать Вечной Жизни. Недаром в «Послании к Римлянам», глава VI, сказано: А дар Божий - жизнь вечная.

§ 3. Служителями этих, а равно всех других таинств, являются священники в качестве последователей апостолов Христа; им всем через Петра и других апостолов была передана власть ключей, а также власть раздачи таинства покаяния, т. е. отпущения грехов или определения их у людей, что есть одно и то же, как было ранее нами доказано указанными словами из Писания. Потому об этих словах из главы XVI «Евангелия от Матфея»:

Я дам тебе ключи Царства Небесного Иероним пишет: «Другие апостолы, тем не менее, обладают той же властью юрисдикции, поскольку после своего воскрешения Он сказал им: «Примите Святой Дух. Те, грехи которых вы отпускаете, будут им отпущены; те, кому вы их оглашаете, будут им оглашены»; любая церковь обладает такой властью в лице своих священников и епископов, но Петр получил её специально, и, таким образом, чтобы все понимали, что любой, кто отделяется от единства веры и от её общества, не может быть ни прощён за свои грехи, ни вознестись на Небеса».

Иероним говорит: «от единства веры»; он не сказал: от единства с Петром или епископами римскими, поскольку кое-кто из них могут быть еретиками или испорченными другим способом; и уже, на деле, мы узнали таких. Однако, по мнению Иеронима и Августина, власть юрисдикции является властью ключей.

Августин утверждает: Ключи - это могущество и знание, различать, с которыми он (а именно: священник) должен принимать тех, кто достоин Царства Небесного, и отводить от последнего тех, кто этого не дocτоин. А способ, как он может их принимать и как он может их отводить, будет представлен нами впоследствии. Исходя из сказанного, мы также узнаём, какова природа и продолжительность власти ключей, данная Христом Петру и апостолам.

§ 4. Сначала следует сказать, что в душе того, кто свершает смертельный грех, порождена вина и опорочено Божье Благословение, которое было ему доверено раньше. Через эту вину грешник приговорён к вечному проклятию в будущей жизни. А если он очень в ней в вине усердствует, он также в жизни настоящей ещё исключается из сообщества верующих путём наказания, называемого христианами отлучением от церкви.

И, наоборот, мы должны отметить, что грешник через раскаяние пред священником во внешней исповеди за свою ошибку и свершённой грех, - термин покаяние обозначает эти два поступка, взятых вместе или по отдельности, - совершает тройное благодеяние: сначала он отмывается от своей внутренней вины, и милость Божья останавливается в нём. Затем он освобождается от вечного проклятия, к которому он был приговорён своей виной.

И, наконец, он возвращается в лоно церкви, т. е. снова входит в сообщество верующих или может вернуться в него. Осуществление такого действия над грешником, а именно освобождение его от вины и от наказания вечным изгнанием или же объявление этого ему властью ключей, доверенных священнику, как мы скажем об этом немного позже, и представляет собой таинство покаяния.

§ 5. Сделав такие предварительные заметки, мы подойдём к нашему предположению согласно толкованию мэтра Сентенций, а точнее, согласно смыслу Писания и святых, на свидетельство которых он опирается в своей книге IV, различие 181, и также согласно мнению Ричарда, высказанному в одном его пасквиле названного сочинения: «О власти ключей священнических».

Скажем также, что истинное покаяние, или принятие таинства покаяния, сначала требует от грешника внутреннего раскаяния либо исправления совершённого деяния или проступка. Во-вторых, требуется совершение деяния исповеди, т. е. повествование о проступке, его устное раскрытие священнику, если имеется возможность найти такового. Если подобной возможности нет, достаточно, чтобы человек, покаявшийся и раскаявшийся, прошёл тайную исповедь у священника впоследствии, как только будет иметь такую возможность.

§ 6. Перечисленные авторы говорят, что для грешника, искренне кающегося, т. е. осознавшего вину и решившего исповедоваться, только Бог исполняет некоторые вещи перед исповедью или любым деянием священника: прощение вины, восстановление Его Милости и отпущение наказания вечного проклятия.

Да будет это исполнено Христом! мэтр доказывает это в книге IV, различие 18, глава 4, с помощью авторитета Писания и святых. Но сначала авторитетностью Пророка Исайи, гласящего во имя Бога: Я, Я Сам изглаживаю преступления твои. Кроме того, авторитетностью Амвросия, говорящего: «Слово Божье отпускает грехи, и священник тоже судья. Однако священник исполняет свою обязанность, но не пользуется правами любой другой власти».

Кроме того, тот же Амвросий утверждает: «Только Он отпускает грехи, Он, кто умер за наши грехи». Августин говорит то же самое в более выразительной манере: «Никто не прощает грехи, подобно Иисусу, который является агнцем, несущим грехи мирские». Что именно Бог исполняет это любым прощением священника, мэтр выводит из слов Августина, комментирующего отрывок автора «Пса шов»: Блажен, кому отпущены беззакония.

«Этими словами, - говорит мэтр, - на самом деле ясно показано, что Бог сам прощает наказание кающемуся; Он прощает тогда, когда внутренним озарением Он вдохновляет истинное сердечное раскаяние. Эта точка зрения одобряется благоразумностью; власти ссылаются на это. Ибо никто, обладающий смиренным и раскаивающимся сердцем, не раскаивается за свой грех иначе, как в милосердии. Тот, кто обладает милосердием, достоин жизни.

Ибо никто не достоин жизни и смерти одновременно. Итак, на него не налагается наказание вечной смерти, так как он перестал быть проявлением гнева, начав любить и каяться. Итак, с тех пор он освободился от гнева, который не пребывает в том, кто верит во Христа, но продолжает находиться в том, кто в него не верит.

Итак, не только священником, которому он грешник исповедовался, он освобождается от вечного гнева, от которого он уже избавился Господом, говоря: «Я исповедаюсь. Значит, только Бог отчищает человека внутри него от грязи греха и освобождает от вечного наказания». И мэтр повторяет это вслед за Автором «Псалмов» и святыми, цитированными ранее; после чего он говорит в эпилоге: «Эти и другие свидетельства учат, только Бог один прощает грехи. И так, как он прощает грехи одних, он также запоминает грехи других».

§ 7. Тем не менее, как мы говорили об этом ранее, Бог требовал, чтобы раскаивающийся сам желал раскрыть свои грехи пред священником, как только представится такая возможность. Аналогично говорит об этом мэтр в книге IV, различие 17, где он спрашивает: «Достаточно ли исповедовать грехи только одному Богу?» и устанавливает через авторитетные высказывания в Писании, что нет, если предоставляется возможность найти какого-нибудь священника.

Но, если такая возможность не предоставляется, достаточно исповедаться одному Богу, имея всегда подобное намерение исповедоваться ещё священнику. Такую мысль, согласившись с мэтром, высказал и Ричард в своём уже упомянутом пасквиле, и, отталкиваясь от того, что он установил в разных главах, он Ричард сделал вывод, что «истинно раскаивающегося (т. е. раскаивающегося за свои грехи) Бог освобождает от греха раньше, чем любое таинство священника, освобождающее кающегося от вечных мук, однако при условии, что он должен при возможности исповедоваться в своём грехе священнику».

Такое условие мэтр назвал скрытым намерением исповедаться в своих грехах, как только представится возможность предстать пред священником. Мэтр приходит к тому выводу в упомянутой книге IV, различие 18, главы 5 и 6, где он, отвечая на один разумный вопрос, можно ли спросить себя, почему служение или деяние священника требуются в отношении покаяния, если только один Бог, прежде любой службы Его священника, прощает вину и долг вечного проклятия?

И мэтр говорит: Среди такого различия (ибо по этому вопросу, как святые, так и учёные, казалось, имели разногласия, хотя в реальности такого не было) на чём остановить свой выбор? Конечно, мы можем так истолковать и сказать: что только один Бог отпускает грехи и определяет их.

И, тем не менее, церкви (т. е. священникам, которые являются церковью по одному из обозначений такого термина, раскрытому в главе II этой части трактата, была доверена власть определять и прощать. Но Он определял и прощал лишь одним способом. Что касательно церкви (т. е. группы священников), она свершает это другим способом.

Он на самом деле отпускает грехи Сам, таким образом, что очищает душу от внутренней грязи и прощает долг вечных мук. Однако это не было доверено священникам, которым Он дал право определять и прощать, т. е. объявлять людям, что они определены и прощены. В этом отрывке мэтр объясняет, почему обязанность или служба священника требуется в покаянии; и затем, уточняя этот момент, он говорит:

«Этим самым Бог также восстановил прокажённому прежнее здоровье; затем Он послал его к священникам, которые своим рассуждением показали, что он был очищен. Именно таким образом Лазарь, уже оживленный, предстал прощённым пред своими учениками, ибо, даже если кто-нибудь прощён перед Богом, он, тем не менее, не прощен в глазах церкви без решения священника. Итак, при определении или отпущении грехов священник в церкви совершает и судит, подобно тому, как в былые времена люди закона делали в отношении тех, кто был заражён лепрой, которая рассматривалась как грех».

Он повторяет это высказывание в конце главы 6 и подтверждает его авторитетным мнением Иеронима. Об этом отрывке из главы XVI «Евангелия от Матфея»: И Я дам тебе ключи Царства Небесного, Иероним говорит: «Священники евангельские имеют право и обязанность такие же, что ранее имели люди закона в отношении к больным лепрой. Они отпускали или задерживали грехи, когда судили и показывали, что эти грехи были отпущены или сдержаны Богом.

В Левите больным лепрой приказывали предстать пред священником, который не определял, больны ли они лепрой или чисты, а констатировал их болезнь или её отсутствие. Поэтому обязанность священника требуется кающемуся по уже сказанной причине, а именно, чтобы он сам показался пред церковью, которая скажет, кому Бог простил, а кому определил грехи».

§ 8. Совсем другое дело, как полагали те же мэтр Пьер Ломбард и Ричард, когда Бог не без участия священника встречается лицом к лицу с грешником, например, при временной замене наказания чистилищем, которое должен был пройти грешник за свои грехи, каким бы кающимся или исповеданным он ни был, или при наложении на него таких мер, как воздержание, молитва, милостыня, паломничество и других подобных вещей; в данном случае священник использует свои властные права над грешником.

Поэтому мэтр в различии 18, глава 7 говорит следующее: «И нужно отметить, что, нацеливая людей на достижение раскаяния, они в данном случае демонстрируют, что те уже исповеданы в их грехах, ибо удовлетворение раскаяния, предоставленное кому-то, рассматривается священником как свидетельство того, что он грешник находится в состоянии истинного раскаяния; и, наоборот, если раскаяние не удовлетворено священником, в данном случае он полагает, что грехи запомнены Богом».

Священник также смягчает задолженные грешником наказания чистилищем в этом мире, и, как следствие, возвращает его в лоно церкви, т. е. в религиозное сообщество; здесь он также имеет власть над грешниками, даже если грешник сделал это сознательно. Поэтому мэтр в цитируемом выше тексте пишет:

«Священники определяют также степень раскаяния тех, кто исповедуется; они отпускают им грехи, когда снимают часть этого искупления или когда они допускают к причастию таинств тех, что искупили вину совершенно». Этот способ (определять или отпускать грехи) был отмечен папой Леоном выше.

Именно благодаря данному способу о священниках говорят, что они обладают властью отпускать грехи или запоминать их. Потому Августин считает: «Те, которым они их восстанавливают, Бог их восстанавливает. Ибо они свершают правосудие по отношению к грешникам, определяя справедливое наказание, или допускают опять к причастию таинств; но они не могут свершать другие деяния над грешниками». Здесь также можно увидеть определённо, что ни епископ, ни какой другой священник не могут определять вину и наказание по заслугам кающихся.

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 40