Третий вопрос, в котором он должен быть компетентным, - это знание того, сказаны ли еретические слова или свершены ли соответствующие действия человеком, которому вменяется данное преступление. Подобный вопрос суд может уяснить собственным разумением либо с помощью образованных людей экспертов, или невежд, которых мы по обыкновению называем свидетелями. Только так правитель должен произвести суд и вынести приговор наказания или оправдания, либо осуществить или отменить наказание тому, кто был обвинён в преступлении.

§ 7. На деле правитель не наказывает кого-либо только за то, что он согрешил против Божьего Закона. Существует множество смертных грехов против Закона Божьего, обычно не запрещенных человеческим законодателем, даже знающим об этом, например, ведение блудного образа жизни. И епископ или священник не может и не должен запрещать это в принудительном порядке.

Тот, кто грешит против Закона Божьего, - еретик; такой грех, будучи также запрещённым человеческим законом, наказывается в этом мире соразмерно тому, насколько он грешит против человеческого закона. Именно в этом кроется ясная сама по себе первопричина, по которой некто получает наказание или кару в этом мире, если результат преступление налицо; а если причина исчезает, результат тоже не виден.

Обратное является равнозначной истиной: тот, кто совершает преступление против человеческого закона, совершает грех, но в другом мире он будет наказан соответственно тому, насколько будет грешен перед Божьим Законом, а вовсе не в той степени, насколько нагрешил против человеческого закона. Ибо существует большое количество вещей, запрещённых человеческим законом, которые, тем не менее, не запрещены Божьим.

Например, если кто - то не вернул долг в положенное время по несостоятельности, по болезни, по забывчивости, по непредвиденным обстоятельствам либо по другому препятствию, то, тем не менее, он не будет в принудительном порядке наказан в другом мире по Закону Божьему; наоборот, он будет по полному праву принудительно наказан в этом мире судьёй согласно человеческому закону.

А если кто-то согрешил против Божьего Закона, совершая действие, не запрещённое законом человеческим, например разврат, такой человек будет наказан в другом мире. Потому согрешение против Божьего Закона является первопричиной самой по себе, по обыкновению называемой в философии причиной как таковой, поскольку эта причина как данная будет иметь результатом наказание или кару в потусторонней

§ 8. Итак, право суда над еретиками, раскольниками и другими неверующими, в том числе право их наказывать: казнить или применить к ним иное мирское наказание, т. е. право привести его приговор в исполнение, принадлежит только одному правителю или тем лицам сообщества, которым по закону человеческого законодателя это предписано, а вовсе не какому-либо священнику или епископу под предлогом того, что виновный согрешил против Закона Божьего.

Закон Божий, безусловно, имеет отношение к людям и в момент настоящей жизни, но только не в последнем значении этого термина, т. е. как имеющий принудительную власть над кем-либо в этом мире. Это вполне понятно по предыдущей главе и главе V этой части трактата, но здесь этот закон обозначается в третьем значении, подобно тому, как он трактовался в главе X первой части.

Согласно этому закону священники тоже являются судьями в этом мире в первом значении термина судья или суд, т. е. они не имеют никакой принудительной власти, что было продемонстрировано нами в главе V и в предыдущих главах этой части, согласно текстам апостола, Амвросия, Илария и Хрисостома.

Но если бы они священники были правителями и принудительными судьями по отношению к еретикам, то, поскольку последние грешат против учения, учителями которого являются сами священники, и которые совершают некие действия над другими верующими, тогда бы и мастер - ювелир мог выступить принудительным судьёй в отношении фальсификатора, подделывающего золотые произведения. А это является полным абсурдом. Таким же образом врач мог бы наказывать тех, кто не считается с медициной.

Хуже того, в городе государстве появилось бы огромное количество судей, имеющих право наказывать: столько, сколько в нём имеется обязанностей. Явная избыточность и невозможность такого последствия была нами продемонстрирована в главе XVII первой части трактата. Ибо тот, кто грешит против городских государственных обязанностей, непременно будет принуждён и наказан, если только не включится вмешательство чего-либо другого, вроде предписания законодателя, или закона человеческого. На самом деле, если бы грехи такого рода не были бы запрещены законом человеческим, тогда те, кто их допустил, не были бы никоим образом наказаны.

§ 9. Всё, о чём мы говорим, может быть доказано обыкновенным примером. Предположим, что человеческий закон запрещает совместное проживание прокажённых и других граждан. Как известно, судить о болезни людей, в частности о том, являются ли они прокажёнными или нет, согласно своему знанию может только врач.

Спрашивается, тем, кто будет признан больным лепрой по решению, взятому в первом значении термина суд, может ли такой врач, используя полномочия доктора медицинской науки, запретить им больным совместное проживание с другими людьми? Конечно, нет. Потому что, только тому, кому было доверено стоять на страже принудительного человеческого закона, т. е. правителю, можно совершать подобное. Ибо никому - ни отдельному человеку, ни одной группе людей не позволено судить кого-либо и налагать на него наказание; это позволено только одному правителю.

Тем не менее, в отношении отбросов общества, при опасности вменяемых им преступных действий или особом характере последних, если закон указывает такое (в случае, когда это будет совершенный закон), или же при необходимости благоразумия, когда закон упустил какой-то случай, правитель должен воспользоваться суждением знатоков, либо полагаться на учение, трактующее сущность таких творений, действий и слов.

Врачи поступают так в отношении больных лепрой или не больных ею, а теологи в отношении преступников, символично представленных в Священном Писании как больных лепрой, согласно изложению его святыми. Аналогичным образом правитель должен полагаться на заключение мастера золотых дел в отношении производства металлических ваз, равно как на экспертов по другим видам творений и действий.

Итак, священник как врачеватель душ должен судить еретиков или других неверующих судом в первом значении этого термина, т. е. разбирая еретические слова или действия и отличая их от тех слов и действий, которые не являются таковыми. Но касательно суда в третьем значении этого термина, которым виновные приговариваются к казни или телесному наказанию или которым они оправдываются, - всё это относиться лишь к тому, кто правит согласно закону человеческому. Значит, только правитель может определить соответствующие наказания, если они по предписанию законодателя или закона человеческого направлены на добро.

§ 10. О том, о чём мы здесь говорим, Писание упоминает в главе XXV «Деяний апостолов». Когда апостол Павел был приговорён евреями (хотя и напрасно) как еретик, расследованием этого случая и вынесением вердикта занимался судья, утверждённый для этой цели по решению человеческого законодателя, который рассматривал и другие уголовные и гражданские деяния.

§ 11. Противоположные аргументы могут быть отклонены без заминок. Когда говорится, что на того, кто имеет задачу распознания еретических преступлений, возлагается также осуждение еретика, мы по причине многочисленности упоминания терминов судья и суд должны чётко различать их.

В одном смысле такое смешение этих терминов, когда мы берём их в первых значениях, вполне допустимо; но если они взяты в третьем значении, тогда подобное обманчиво. Поэтому наше заключение не опровергается таким ложным умозаключением, сделанным с помощью подмены посылки.

Однако в отношении другой цели, а именно когда речь идёт о виновном, согрешившим против человеческого закона, выносить наказание ему и применять такое наказание будет судья в третьем значении этого термин, поскольку он виновный согрешил против закона, взятого в последнем значении слова закон, т. е. принудительного.

Когда же предполагается, что еретик грешит против Закона Божьего, тогда можно с этим не согласиться. И потому такой грешник будет судим только в третьем значении термина, т. е. Христом и в другом мире. Он будет наказан этим судьей или оправдан согласно тому, насколько он соблюдал или нарушал заповеди Закона Божьего. Однако такой судья в части Закона Божьего не является ни священником, ни епископом, которые могут быть судьями только в первом значении этого термина - как учёные, особенно в отношении этого Закона к настоящей жизни людей.

Кроме того, если большая часть посылок представляется истинной относительно сказанного нами, а именно, что Ему Христу принадлежит судить нарушителей, поскольку Он является принудительным судьёй, а против Закона, стражником которого Он является, преступник согрешил, - тогда я ещё скажу, что это истинное предположение должно быть подведено под понятие закона в третьем значении этого термина.

Значит, еретик грешит против судьи этого мира (в третьем значении термина судья) и против закона, стражником которого является судья, который также взят в его последнем и прямом значении, т. е. только как исполнитель принудительного закона. И такой судья должен судить в этом мире принудительным судом, если законодатель этого требует.

Также этот судья должен применять против такого нарушителя наказание, которое человеческий законодатель утвердил в целях общего блага, охраняемого законом. Либо нужно установить различия в терминах, которые при их равнозначности приводят к предыдущему ошибочному умозаключению.

§ 12. Следовательно, будет необоснованным делать заключение, что, поскольку кто-то должен быть судим и наказан как еретик в этом мире, или для этого мира принудительным решением суда, направленным против его имущества и персоны, или в обоих отношениях сразу, то он должен быть судим священником или епископом.

А если это невозможно, тогда другим судом в первом значении этого термина. Из этого также не следует, что мирское имущество человека, осуждённого как еретика, полностью или частично реквизированное у него в качестве наказания за преступление, должно присваиваться епископом или священником.

Точно так же из этого не следует, что тот, кто должен быть осуждён как искажающий истину, должен быть судим финансистами. Его осуждение возможно через суд в первом значении этого термина, но никак не в третьем значении (принудительным судом); отсюда также не следует, что мирские блага, реквизированные у него в качестве наказания, должны быть присвоены финансистами, группой или каждым по отдельности. Искажающий истину должен быть судим принудительным судом правителя, и наказание на него наложено в соответствии с требованиями закона.

§ 13. Благословенному Амвросию здесь нужно ответить, что, видимо, он хотел сказать, что преступления еретиков рассматриваются судом священников или епископов в первом значении этого термина, но не в третьем. Ибо на этапе первоначальной церкви ни один из епископов, или понтификов никогда не пользовался прямой властью суда в третьем его значении, хотя впоследствии благодаря некоторым уступкам правителей они пришли к такой практике. Потому тем, кто рассматривает истинную причину такой практики как злоупотребление, сила и права епископов в этом отношении представляются фантасмагорией спящих людей.

Вот что необходимо заключить касательно судей, суда и принудительной власти, а также относительно еретиков и неверующих, если они будут, таким образом, определены.

Глава XI

Некоторые знаки свидетельства и примеры, взятые из трудов, как канонических, так и человеческих, посредством которых мы покажем, что выводы, сделанные в главах II, IV, V, VIII, IX и X о статусе епископов и священников вообще, являются истинными. И потому Иисус отделил их положение бедности от положения правителей

§ 1. Наглядно доказав в предыдущих главах, как через авторитет канонического Писания, так и через другие почти политические аргументы, что никакому епископу или священнику, равно как и любому другому служителю церкви, не принадлежит принудительная юрисдикция над кем-либо в этом мире, мы сейчас хотим пояснить этот вывод неопровержимыми свидетельствами и знаками.

Мы считаем очевидным, что ни Иисус, ни один из его апостолов никогда и нигде не утверждали ни одного из своих последователей судьёй или наместником, чтобы практиковать властное правление и суд. При этом ни Иисус, ни его апостолы не игнорировали власть и не пренебрегали такой необходимой вещью в человеческом обществе. Если бы они полагали, что такая обязанность властного правления возложена на них, или если бы они хотели, чтобы она принадлежала их последователям, т. е. епископам или священникам, тогда они дали бы заповедь или совет касательно этого.

Истинно, что они Иисус и апостолы создали порядок и способ назначения служителей духовных - епископов, священников и дьяконов; мы достаточно знаем, что согласно мнению апостола Павла в «Первом Послании к Тимофею», глава III, и в («Послании к Титу», глава I, это относилось к их обязанностям. Сказанное также прослеживается и во многих других местах Писания.

§ 2. Но Иисус отделил обязанность священников или епископов от обязанности правителя. Если бы пожелал, Он сам, конечно, мог одновременно пользоваться положением правителя и обязанностью священника; или мог бы приказать, чтобы апостолы действовали таким образом. Однако Его воля не была таковой; наоборот, Он, кто расположил все вещи и дела наилучшим образом, пожелал, чтобы все обязанности различались по своему существу. Таково было Его самое подходящее миру расположение.

Поскольку Иисус пришёл, чтобы обучать смирению и пренебрежению мирской жизнью и её благами, Он сделал такое, как личным примером, так и произнесёнными словами. Придя в этот мир с исключительной покорностью и незаинтересованностью в мирских благах, Он хорошо знал, что меньше всего научит этому разговаривая с людьми, а, скорее всего, обучит через свои деяния, т. е. собственным примером. Таким же было мнение Сенеки в его письме IX, гласящем следующее: «Тому, что нужно делать, мы должны учиться у того, кто это делает».

Итак, Иисус хотел поразить своей исключительной покорностью и пренебрежением мирскими благами, чтобы научить нас скорее примером, чем словами. Лука во главе II своего «Благовествования» пишет: Она (Святая Дева) опеленала его и положила в ясли. Заметим, это происходило в каком-то хлеве чужого двора, т. е. в месте, где содержат скот и фураж; отметим также, что ребенок был завёрнут в пеленки, принадлежавшие кому-то другому, поскольку Святая Дева и Иосиф были там проездом как паломники.

Родившись бедным, Иисус, и будучи взрослым, жил бедным; отсюда, подчёркивая свою бедность, Он говорит в главе VIII святого и Евангелия от Матфея», и в главе IX святого Евангелия от Луки: Лисицы имеют норы, и птицы небесные - гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову.

И такое положение, как состояние совершенства, Иисус советовал избирать тем, кто, должным образом изучив другие Его советы и указания, пожелал быть Его последователями или подражателями. Такие последователи, прежде всего, должны разъяснить всем, что Он пришёл в мир, чтобы применять это на практике. Потому согласно главе XIX святого Евангелия от Матфея, главе X Евангелия от Марка и главе XVIII Евангелия от Луки, когда кто-то его спросил: Учитель Благий!

Что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную? Иисус ему ответил: Если хочешь войти в жизнь вечную, соблюдай заповеди... Не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй... Человек заметил: Все это сохранил я от юности моей. Услышав эти слова, Иисус по «Евангелию от Матфея», сказал ему:

Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим', и будешь иметь сокровище на небесах. Кроме того, Христос говорит своим ученикам в главе XIV «Евангелия от Луки»: Так всякий из вас, кто не отрешится от всего, что он имеет, не может быть Моим учеником.

§ 3. Итак, мы видим, что бедность и пренебрежение мирскими благами соответствуют любому совершенному человеку, а особенно пастырю, являющемуся учеником и последователем Христа; более того, это почти необходимо человеку, который должен убеждать других пренебрегать мирской жизнью, если он хочет преуспеть в своём обучении и проповедовании. Однако когда такой человек проповедует другим пренебрегать этими вещами, но сам обладает богатством и добивается власти, он явно противоречит своим словам и положению.

Потому, например, Хрисостом, выступая против таких людей в своей книге «О раскаянии сердца», написал следующие слова: «Говорить и не делать не только не имеет никакой выгоды, это также большая беда. Ибо тот, кто с усердием готовит свои речи и не учитывает свою жизнь, навлекает на себя большой позор». Эхом отзывается один из выдающихся философов Аристотель в книге X его труда «Этика», в первой главе которой он говорит: «Поскольку, когда они (речи) расходятся с имеющимися в сознании смыслами.

И чуть ниже он добавляет: «Ибо, когда они (слова) находятся в гармонии с деяниями, они обладают кредитом доверия». Потому тот, кто сумел установить порядок вещей наилучшим образом, - Иисус, желая, чтобы речи вызывали доверие у тех, кого обучают пренебрегать мирской жизнью, избегать суеты и блаженств телесных, рекомендовал им своим последователям поступать так, чтобы их деяния сходились со словами.

В главе V святого Евангелия от Матфея Он, обращаясь через апостолов, говорил всем будущим учителям данного предмета: Так да светит свет ваги пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела. В глоссе по этому поводу утверждается следующее: Я ищу такие деяния, чтобы они могли быть видными и подтверждали учение.

Ибо иначе речи и учения не могут завоевать себе доверия. Недаром о словах, сказанных в главе X святого Евангелия от Матфея: Не имейте ни золота, ни серебра, глосса, подчёркивая причину, объясняет: Если бы они обладали такими благами, они бы грешили не только во спасение, но, кажется, и для жизни.

§ 4. Действительно, те, кто являются учёными или пастырями, обладая такими богатствами, очень разрушают набожность и душу людей своими противоположными деяниями, поскольку не усиливают её набожность своими словами; подобные деяния, которым люди придают больше внимания, чем словам, явно противоречат последним.

К великому сожалению, плохие примеры священников, в конце концов, ведут к потере людьми веры в будущую жизнь, поскольку то, что делают почти все служители церкви, особенно занимающие в ней самые высокие троны, приводит к выводу, что они сами никоим образом не верят в суд Божий в потустороннем мире.

С каким убеждением проповедуют учение Христа и верят ли в справедливый суд Божий в потустороннем мире (я спрашиваю об этом во имя Бога) большинство из римских понтификов, кардиналов и всех других священников, якобы несущих службу заботы о душах и распределении бедным мирских благ церкви, если вместо того, чтобы кормить бескорыстных проповедников Евангелия и других нуждающихся людей, они путём воровства и вымогательств мирских благ распоряжаются пожертвованиями или переданными по завещанию верующих- богомольцев средствами либо передают огромные суммы денег тем, кто в них нисколько не нуждается, будучи связанны с последними кровью, т. е. родственными отношениями или другими, какими бы они ни были, отношениями, но, без сомнения, отнимая эти блага у бедных?

И более того (я требую от них ответа), соответствует ли христианской религии употребление благ, не являющихся вещами первой необходимости, как то: богато наряженных экипажей, прислуги, пиршеств и прочих проявлений мирской жизни, полных тщеславия и удовольствий, - хоть на виду у всех, хоть втайне? Тогда как согласно словам апостола, сказанным им в последней главе «Первого Послания к Тимофею», они, исполняя евангельскую службу, должны довольствоваться лишь пищей и одеждой.

§ 5. Что касается такой неподобающей практики, которая состоит в распределении по экклезиастической обязанности доходов или мирских благ, я рассмотрю этот вопрос вслед за этим. Действительно, большинство из них католических священников, стараясь достичь посредством просьб или оказания предпочтений сильных мира сего, оплачивая (если можно так сказать) тем самым прихоти дарителей или последователей Симона Волхва, по всеобщему мнению, раздают эти блага кому угодно - невеждам, преступникам, пособникам мятежников и явным идиотам. Однако апостол в главе III его «Первого Послания к Тимофею» рекомендует, чтобы все номинальные экклезиасти-ческие должности были заняты благонравными людьми, непоколебимыми в их жизни, сердцах и в учении.

Потому он говорит такие слова: Ион - священник или апостол - должен обладать хорошей репутацией среди тех, кто не служит в церкви (хотя можно было бы добавить: и особенно среди тех, кто служит в церкви). И чуть ниже: диаконы также должны быть честны, не двуязычны, не пристрастны к вину, не корыстолюбивы, но хранящие таинство веры и чистой совести. Тем не менее, можно прямо сказать, что большинство из этих людей низших служек храмов безупречны, и все знают, насколько они ответственны в отношении молитвы или денег.

§ 6. Но зачем, составляя итог деяний священников, епископов и других служителей храма, ссылаясь на предстоящий суд Христа, пытаться перечислять все их извращённые деяния на практике; это является делом невозможным или, по меньшей мере, очень трудным. Но, дабы сказанное не выглядело наговором, мы свидетельствуем пред Ним, т. е. пред Богом, что так называемые епископы и почти все другие священнослужители до сих пор совершают противоположное тем заповедям, к соблюдению которых они согласно евангельскому учению призывают других.

В них самих горит желание удовольствий, тщеславия, мирских благ и мирской власти над людьми; они добиваются этого, прилагая все усилия, но не законными средствами, а применяя скрытую или очевидную несправедливость. Хотя Иисус и его истинные последователи всегда пренебрегали мирскими благами и учили всех пренебрегать ими. Особенно они предписали это тем, кто должен проповедовать Евангелие другим.

§ 7. Ибо, если бы Иисус хотел этого мирской власти и мирских благ и если бы в качестве предсказателя Евангелия рассматривал это как надлежащее, Он бы смог закрепить за собой положение правителя настоящего мира и даже страдать в таком положении. Но Он удалился в горы, чтобы не принимать такого положения, и учил отклонять его, что было продемонстрировано нами ранее, в главе IV этой части трактата, ссылками на главу VI «Евангелия от Иоанна».

Такое положение правителя на самом деле не соответствует людям, проповедующим пренебрегать мирскими благами; последним, скорее всего, соответствует положение подданных и простых людей, которое Иисус и его апостолы сохраняли в этом мире. И, наоборот, состояние убожества и покорности не соответствует правителю, ибо ему следует иметь такое положение, чтобы послушные подданные его почитали, а непослушные боялись; только через такое положение он будет способен применять столь необходимое принуждение над мятежниками и другими нарушителями закона. А это невозможно было бы сделать надлежащим образом, имей он жалкий и покорный вид.

Именно потому положение проповедника не соответствует положению правителя. Если бы последний стал давать советы народу как бедный и покорный, как, например: тот, кому ударили по одной щеке, должен подставить другую тому, кто его бьёт, или: тому, кто украл вашу тунику, лучше дать ещё ваше пальто, чем подавать на него в суд, - то такие слова не будут восприняты людьми, потому что они будут противоречить положению, которое он правитель имеет на самом деле.

Более того, такое поведение было бы абсурдным с его стороны, поскольку на практике в его интересах наказывать негодяев даже тогда, когда испытавшие их зло этого не требуют. Если бы он проповедовал прощение прегрешений, он бы создавал хорошую возможность преступникам и другим злым людям допускать ещё больше преступлений, и тем самым вызвал бы подозрение к себе и недоверие в отношении восстановления справедливости со стороны тех, кто был оскорблён или испытал на себе зло.

Потому Иисус, который установил все вещи и дела в этом мире наилучшим образом, не хотел, чтобы обязанности правителей и священников были объединены в лице одного человека, а скорее всего, Он хотел, чтобы они были разделены. Такой же была очевидная точка зрения преподобного Бернарда в книге IV «О размышлении», в произведении, адресованном к папе Евгению, которому он говорит: «Иди же и осмелься узурпировать себе апостольство, если ты уже правитель и принципат, но хочешь быть ещё и апостолом.

Тебе запрещено обладать обеими властями. Если ты хочешь обладать ими одновременно, ты потеряешь обе. В любом случае не думай, что ты будешь исключен из числа тех, по кому Бог также будет скорбеть: «Они правили месяцами, но не через меня; они были правителями, а я их таковыми никогда не знал».

§ 8. То, о чём мы говорим, засвидетельствовано в «Декреталиях» и «Историях понтификов Рима». В них мы обнаруживаем, что прерогативы римского императора, в частности право принудительной юрисдикции над всеми церквами мира, над всеми другими епископами и священниками, были переданы ещё преподобному Сильвестру, понтифику римскому. 

Данный папа римский и следом за ним всё сообщество епископов и священников объявили, что это дарение имеет силу закона. Но позже они вынуждены были признать, что изначально сам Константин обладал юрисдикцией или властью над ними, потому в силу сказанного в Евангелии он не вправе был отдавать им юрисдикцию такого порядка, т. е. мирскую власть над служителями церкви и мирянином.

Именно это выразительно показано преподобным Бернардом в книге IV его труда «О размышлении», в послании «Евгению на рассмотрение», где он говорит следующее: «Пётр, которого мы знаем, никогда не ходил в шёлковой одежде, украшенной драгоценными камнями или вышитой золотом, он не восседал на белой лошади во главе торжественной процессии, не окружал себя эскортом охраны и шумной свитой прислуги.

Он не мог об этом даже подумать, поскольку выполнял благотворный приказ Христа: «Если ты меня любишь, паси моих овец». Во всех этих делах (т. е. мирских удовольствиях и власти в этом мире) ты не стал последователем Петра, а последовал за Константином».

Итак, обязанность правителей не является обязанностью священников, и наоборот; что касается их обязанностей различия, достаточно надлежащим образом восстановить в памяти всё сказанное.

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 40