Он, оставаясь Богом, одновременно стал человеком под именем Иисус Христос, которого обожали верующие-христиане. Иисус, благословенный Сын Бога, являющийся одновременно Богом и человеком в одном лице, жил среди народа, называемого евреями, от которого Он берёт свои корни по плоти. Он начал наставлять людей и наставил их истине: во что они должны верить, что должны делать и чего избегать, чтобы достичь Вечной Жизни и избежать вечных мук.

Из-за отсутствия здравомыслия и озлобленности евреев, руководимых Понтием Пилатом - наместником Цезаря, обрёкших его (Христа) на мучительную смерть, Он воскрес из мёртвых на третий день после Своей смерти и вознёсся на Небеса; хотя до этого жил грешной жизнью. Во спасение рода человеческого и наставления его Истине Он нашёл себе единомышленников.

Этим людям, называемым апостолами, Иисус велел проповедовать по всему миру Истину, которую им открыл, в духе которой их наставил и воспитал. Потому, как следует из последней главы XXVIII (Послание к Титу), Он после Своего воскрешения говорил: Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, Уча их соблюдать всё, что Я повелел вам. Иисус пожелал, чтобы евангельский Закон был записан через этих апостолов, имена которых достаточно известны не только верующим во Христа, но и всем другим.

И действительно, он закон был записан с их слов и при содействии подвигающих и направляющих средств Высшей силы; с помощью этого Закона мы способны и должны понять заповеди для Вечного Спасения в отсутствие Христа и апостолов - авторов Евангелия. В этом Законе Иисус обозначил и установил таинства, снимающие первородный грех; по нему Он совершает прощение свыше, восстанавливает его закон, когда он утерян, и утверждает служителей данного Закона.

§ 5. Изначально Иисус наказал быть учителями данного Закона и служителями таинств вышеуказанных апостолов, доверив им через Священное Писание, право посредничества, которое верующие христиане называют священством. В силу этого полномочия Он также доверил этим лицам и их последователям, но никому более, право представления хлеба и вина в Иисуса истинные тело и кровь при произнесении в ходе богослужения установленных слов.

Одновременно Он доверил им право определять и отпускать грехи людям, которое мы по обыкновению называем властью ключей, равно как и право передавать свои обязанность другим, передоверяя такое право. Это право апостолы передавали некоторым своим последователям или же Бог делал это за них, когда они молились и благословляли других людей. Последователи, в свою очередь, тоже получили право совершать подобное; и это именно то, чем они впоследствии занимались, занимаются и будут заниматься до скончания веков.

По данной традиции апостол Павел обучил Тимофея, Тита и многих других первосвященников и повелел им обучать новых последователей. Потому в «Первом Послании к Тимофею», в главе IV, говорится: Не неради о пребывающем в тебе даровании, которое дано тебе по пророчеству с возложением рук священства. А в «Послании к Титу», глава I, он пишет: Для того я оставил тебя в Крите, чтобы ты довершил недоконченное и поставил по всем городам пресвитеров, как я тебе приказывал.

Такова власть священства и ключей, будь она в одном лице или нескольких; она имеет некую черту или порядок души, внушенных непосредственным деянием Бога.

§ 6. Но помимо последней у священников существует и другое право, данное им в виде человеческой уступки, чтобы избежать скандалов, связанных с их многочисленностью. Это право является преимуществом одного из них над другими, дабы привести всех к надлежащему выполнению богопоклонений в храме и распределению некоторых мирских благ, которые предназначены вышеназванным служителям. О действующей причине этого права и его источнике мы достаточно поговорим в главах XV и XVII второй части трактата, ибо оно даётся не напрямую Богом, а, скорее, зависит от здравого смысла людей и соответствующей службы в государстве.

§ 7. Потому, напомнив и некоторым образом пояснив происхождение служителей Экклезиаста и действующую силу их обязанностей, нужно, кроме того, отметить, что среди апостолов Христа был один по имени Симон, наречённый Иисусом Христом Петром. Как свидетельствует Августин в глоссе толковании слов Христа: И дам я тебе ключи Царства Небесного, Симон-Пётр первым получил от Христа обещание права на ключи.

Глосса по этому поводу гласит: «Тот, кто наперёд других признал, а именно, что Иисус - истинный Сын Божий, одарён наперёд других ключами», т. е. раньше, чем другие. После мучений Христа, Его Воскрешения и вознесения на Небеса этот апостол прибыл в Антиок и стал там, как это выясняется из его истории, епископом, назначенным народом.

Существуют различные точки зрения на достоверность описываемых событий, но по данному рассказу апостол Пётр пришёл в Рим, где был поставлен во главе верующих во Христа в качестве епископа. В конце концов, за свою веру и горячее исповедование Христа он умер обезглавленным, а с ним согласно упомянутой истории в один и тот же час умер и апостол Павел.

§ 8. Итак, по причине исключительных полномочий этого ученика или апостола (например, потому что он был наделён ключами, о чём свидетельствуют обращенные Иисусом лично к нему уже процитированные слова Писания, и другие, которые ещё будут упоминаться) некоторые епископы, наследующие его Симона-Петра папский трон в Риме, особенно после эпохи императора Константина, говорят, что они стоят выше всех епископов и священников в мире и заявляют своё право на любой вид юридической власти.

Для некоторых из них, то обстоятельство, что они стоят выше всех священников, является основанием возвышения над правителями, странами и всеми людьми в обществе. Хотя они и не говорят об этом открыто, а также стараются не касаться правителя римлян, называемого императором всех провинций, городов и жителей - его подданных. Однако их претензии на власть и юрисдикцию этого правителя, по мнению некоторых, берут своё начало из некоего дара Константина святому Сильвестру, понтифику римскому.

§ 9. Сомнения в подобной власти связаны с тем, что этот дар или привилегия не выражены ясно или потому что аннулировались последующими событиями. Кроме того, сила такой привилегии не распространяется больше на все другие принципаты мира, ни даже на все принципаты провинций империи римлян.

Потому самые последние римские епископы претендуют на эту всеобщую властную юрисдикцию над всем миром через другой титул, заключающий в себе полноту власти, которая, по их утверждениям, была передана Иисусом святому Петру и его последователям на епископском троне Рима как наследникам Христа. Ибо Иисус, как они говорят, и говорят истинно, был владыкой из владык, повелителем из повелителей всей массы людей и благ; однако из этого вовсе не вытекает то, что они хотят заключить.

Дескать, значение указанного титула римских епископов является таковым, поскольку Иисус владеет полнотой власти и юрисдикцией над всеми царями, правителями, сообществами, группами и отдельно взятыми людьми. В равной степени и те, которые сами себя называют наместниками Иисуса и святого Петра, тоже владеют полнотой принудительной юрисдикции, не ограниченной ни одним человеческим законом.

§ 10. Что римские епископы понимают смысл этого титула именно так, наяву очевидный знак: некий Климент, пятый епископ с этим именем, использует понятие полпота власти в своём указе или декреталии «Об изречепии или обсуждаемой вещи», направленной против последнего божественной памяти императора римлян Генриха VII. Отменяя указ преподобного Генриха, он среди других фраз выделяет ту, которая придаёт более весомый смысл своему титулу.

В силу известности и для краткости мы не будем её воспроизводить здесь, тем более что процитируем далее в § 17 главы XXV второй части трактата. Как известно, Иисус не является, да и никогда не был царём или правителем, а скорее всего, считался им равным. Поскольку во времена Иисуса власть римского правителя распространялась по всей земле, в силу этого основания папы пытаются примерить указанный титул полноты власти на все принципаты.

Блистательное воспоминание о сварливом нападении римского епископа Бонифация VIII на точку зрения короля Франции Филиппа Красивого раскрывает тот смысл, который римские епископы придают данному титулу. Декреталия Бонифация, которая будет процитирована в § 8 главы XX второй части трактата, является тому свидетельством и ясно доказывает это. В данной декреталии он объявил, что «по необходимости Вечного Спасения любое человеческое создание нужно считать подчинённым принудительной юрисдикции римского понтифика».

§ 11. На подобном основании епископы римские строят свои происки. Сначала под предлогом установления мира среди верующих-христиан они отлучали от церкви тех, кто не желал подчиняться их указу, а затем перешли к вынесению конкретных и персональных приговоров любому субъекту, сопротивляющемуся их могуществу: будь-то частные лица или сообщество Италия, королевство которого было раздроблено для более лёгкого его угнетения.

Правда, пока они ведут себя сдержанно по отношению к тем королям и правителям, сопротивление и силы которых опасаются. Они не осмеливаются захватить их юрисдикцию сразу, а постепенно втираются к королям и правителям в доверие; делают это непрестанно, чтобы узурпировать её. Потому их священническое злоупотребление остаётся безнаказанным у подвластных им народов и римских императоров.

Мало-помалу епископы Рима овладели всеми видами юрисдикции, особенно во время незанятости имперского трона, и, в конце концов, сейчас они претендуют на всемирную власть, в том числе над императором Людовиком IV Баварским.

Совсем недавно действующий епископ Рима открыто написал, что он обладает высшей юрисдикцией над правителем римлян, причём как в итальянских, так и в германских провинциях, а также над всеми правителями меньшего ранга, над любыми сообществами, группами и отдельными взятыми людьми во всех указанных провинциях, в каком бы звании или сане они ни находились. В других его документах, называемых «эдиктами» или «указами», он приписывает себе право давать или передавать принципаты, распоряжаться ленными владениями и другими земными благами людей.

§ 12. Потому ошибочное мнение некоторых епископов Рима и их порочное желание управлять, которое они требуют вернуть, как говорят, по причине полноты власти, вверенной им Иисусом, является единственной причиной нарушения спокойствия в государстве или королевстве и раздора в них.

Именно она на самом деле побуждает их втираться в доверие к правителям во всех королевствах, о чём мы говорили с самого начала. Эта причина своим пагубным воздействием в течение долгого времени терзала королевство Италия, препятствовала и продолжает препятствовать спокойствию и миру в нём, прилагая все усилия, чтобы помешать назначению или утверждению римского императора и его деятельности.

Отсутствие такой деятельности, а именно, установления справедливости в общественных делах, само собой порождает незаконные деяния и конфликты; последние, не будучи определёнными по закону и справедливости из-за отсутствия правосудия, являются причиной войн, разделяющих граждан, и, в конце концов, падения политического сообщества, что мы видим на примере итальянских городов.

С этой целью и ради своего желания править, о котором мы говорили, епископ римский прилагает усилия для подчинения своей принудительной и мирской юрисдикции правителя римлян, который, как мы это достаточно докажем дальше, по закону не должен и не желает оказаться под властью епископов.

Именно отсюда родилось столько распрей и раздоров, что они уже не могут погаситься, не подвергая опасности души и тела людей и не растрачивая земных благ. На самом деле ни епископу римскому, ни какому другому епископу, священнику или духовному служителю как таковому не принадлежит обязанность принудительного правления над любым отдельно взятым человеком, в каком бы звании он ни находился, над любой группой или сообществом; мы это доказали в главах XV и XVII настоящей части трактата.

Точно так же о духовенстве любой религии думал Аристотель, говоря в своём труде «Политика», книга IV: «Для государственного общения потребны многие руководители; поэтому не всех их, назначаемых путём избрания или по жребию, следует считать должностными лицами; например, прежде всего, жрецов (их надо считать чем-то иным сравнительно с государственными должностными лицами), а также хорегов и глашатаев».

§ 13. Эту пагубную чуму, способную заразить все любые королевства верующих христиан, безусловного врага мира и человеческого счастья, рождающего от своего порочного корня различные бедствия, я рассматриваю как самую важную вещь из всех, которые нужно устранить, о чём говорил ещё в начале этой книги. Снять маску с упомянутой точки зрения епископов Рима необходимо, потому что она имеет множество защитников из числа невежественных, но упрямых авторов.

Такой цели придерживаются все, кто имеет желание и могущество противостоять указанной причине общественных бедствий; а те, кто забывают про эту причину или игнорируют её, - несправедливы. Можно вспомнить Цицерона: в трактате «Об обязанностях», книга I, глава 5, он говорит: «Несправедливость бывает двух видов; одна - со стороны тех, кто совершает её; другая - со стороны тех, кто, хотя и может, не отводит противозакония от тех, по поношению к кому её совершают».

Согласно этому замечательному мнению Цицерона несправедливыми являются не только те, кто творит несправедливость, но также и те, кто, видя несправедливость и в состоянии помешать людям, её навязывающим, не делает этого. Любой человек несёт ответственность за другого в силу естественного права, а именно, по долгу дружбы и человеческой солидарности.

Что касается меня, я не считаю себя несправедливым и потому из-за опасения умышленно нарушить это право намереваюсь искоренить данную чуму среди моих собратьев - верующих во Христе; сначала через учение, а затем практическими действиями, настолько, насколько окажусь в состоянии.

Без сомнения, свыше мне дано право познать и сорвать маску софизма с ошибочного мнения некоторых епископов римских и их сообщников, которое, выражая порочные желания, до настоящего времени является источником всех общественных раздоров.

Часть вторая

Глава I

О трёх препятствиях истине и формах борьбы с ними; замысел продолжения трактата

§ 1. Приступая к такой отчаянной попытке, я знаю, что истина встретит серьёзные препятствия, что против этого произведения развернётся борьба трёх ожесточённых врагов. Первым явится власть жестоких римских епископов и их пособников, которые на деле приложат всевозможные усилия для подавления моего замысла и преследования его сторонников - друзей истины, поскольку они епископы напролом рвутся к своей цели - управлению мирскими благами, желая обладать последними любыми незаконными путями.

Заставить их отказаться от этой цели посредством правоверного увещевания сложно, практически невозможно. Только Бог милосердный может лишить их могущества, насаждаемого насильственно; только Он может заставить верующих в него, как правителей, так и подданных, всех, кому чужд отдых, отвергнуть её.

Второй закоренелый враг истины, который пока не предпринимает борьбы против произведения, - это привычка людей воспринимать ложь и доверять ей; эта ложь, скажу я, с давних времён посеяна епископами, священниками и их пособниками и укоренилась в душах огромного числа верующих во Христа. Своими суждениями и своей писаниной священники покрыли божественные и человеческие мысли о скрытых и публичных деяниях людей настолько разнородной и сложной путаницей, что в ней трудно разобраться.

На основе этого переплетения мыслей они священники сделали необоснованный вывод о скрытых смыслах многих строк Писания. Упирая на подобное ложное умозаключение, применяя устные и письменные софизмы, используя наивность людей, запугивая их вечным проклятием, они держат верующих во Христа в деспотизме.

Хотя на самом деле из материалов, используемых ими в своих рассуждениях и мнениях, давно стёрты приметы истинного человеческого разума; теперь различие между истинными воззрениями и ложными скрыто для большинства людей. Привычка слепо воспринимать ложные доктрины значительно затуманивает и искажает путь к истине в любой отрасли знания; об этом свидетельствует Аристотель в последней главе книги II труда «Философия».

Именно эта привычка будет мешать читателям и слушателям, не разбирающимся в философии и не имеющим практики изучения Священного Писания, понять правоту, содержащуюся в данной книге, и поверить ей. И, наконец, остаётся третий жестокий враг истины, составляющий значительное препятствие моей доктрине, - это желание завистников, понимающих, что мы сказали истину, найти другого её выразителя и толкователя. Из-за пагубного настроя жгучей ненависти, ради собственного утверждения они будут противостоять моей точке зрения, поносить её неодобрительными высказываниями или непристойными выкриками высокомерия.

§ 2. Но я не откажусь от своего замысла из-за боязни могущества, опирающегося на насилие, и священников, неправомерным путём алчущих власти управления, к которым я обращаюсь в этом труде, ибо в «Псалтире» сказано: Господь за меня, не устрашусь: что сделает мне человек? Не станут мне помехой и противостоящие завистливые клеветники, предлагающие то-то полезно отразить, а то-то лучше убрать из трактата, поскольку это может обернуться вредом.

Эти люди сами сломят себе голову, ибо по свойственной им озлобленности выступят друг против друга; зависть, как утверждает хорошо описавший это чувство Угуччио, выступит против её владельца в терзании души, пожирающей себя при виде счастья другой. Что касается недружелюбной привычки, то очевидность истин, о которых я буду говорить, победит и её.

§ 3. Я начну вторую часть этой книги, обращаясь сначала к властям Священного Канона и отдельным неправильным и фальшивым интерпретациям, которые якобы помогут нам убедиться, что епископу римскому по Закону христианскому правомерно принадлежит высшее руководство и что самая высшая юрисдикция над всеми принципатами, обществами, группами и отдельно взятыми людьми, даже нерелигиозными, но особенно над своими соратниками - епископами, священниками, диаконами, в каком бы сане они ни находились, и прежде всего над правителем римлян, принадлежит ему, т. е. папе римскому.

Ибо, если они в силу слов в Священном Писании делают такие выводы относительно одной из этих групп, священнической или мирской, то при необходимости они сделают это для всех других. На высказанное выше предположение я представлю несколько почти политических аргументов, имеющих видимость единожды допущенных истин Священного Писания, которые будто бы с общего согласия все должны признавать как непреложные.

Скажу сразу, я представлю данные аргументы, дабы открыто их развенчать, причём таким образом, чтобы никто не смог более обманываться ими или другими, им подобными, и чтобы эта разрушительная работа показала очевидную слабость так называемого святого мнения, т. е. римских епископов, благодаря которому их лживые аргументы долгое время имели вид правдоподобия.

§ 4. Лишь после этого в противовес я покажу настоящие истины Священного Канона с попутным изложением суждений его святых толкователей. Причём истины не фальшивые, странные и ложные, а адекватные и присущие, открыто доказывающие, что епископ римский, называемый папой, равно любой другой священник или служитель, как таковые, коллективно или индивидуально, не должны иметь никакой реальной и персональной принудительной юрисдикции ни над одним священником, диаконом или их соратником

Тем более ни над одним правителем или принципатом, обществом или отдельно взятой мирской персоной, в каком бы сане она ни находилась, если только такая юрисдикция не была делегирована человеческим законодателем некоему священнику или епископу, или их соратнику в провинции. Чтобы доказать и подтвердить это положение, к нему, когда это будет удобно, добавлю политические доказательства - присущие истине принципы, которые содержатся в главах XII, XV и XVII первой части трактата.

Сейчас мы не станем их повторять для краткости изложения. Затем я представлю суть и размах священнической власти, или, по-другому, власти ключей, данных Иисусом епископу римскому как первосвященнику, поскольку от пояснения этих моментов зависит решение многих вопросов, которые сделают доступной истину, т. е. то, что мы намереваемся совершить.

§ 5. Далее будет полезно коснуться в трактате нескольких вопросов, уже упомянутых ранее. Одновременно мы выскажем ряд суждений о привилегиях, которые правители Рима в прошлом якобы отписали епископам римским. Именно из этих привилегий при удобном случае берут своё начало узурпация и обладание принудительной юрисдикцией, которую римские епископы ныне добавляют к своему собственному праву и которые впоследствии были усилены обычаем, а если сказать искренне, больше всего злоупотреблениями пап, особенно во время вакансий императорского трона.

Ибо сначала именно эти привилегии, как ни какой другой источник, были использованы римскими епископами для получения принудительной юрисдикции, и её сохранения в своих руках. Но позже, то ли они её утратили из-за лишения их Божьей Благодати, то ли стал очевиден подлог, но истина о неправомерно принятой на себя римскими епископами юрисдикции стала общеизвестной. Чтобы скрыть свою несостоятельность, которую мы вполне откровенно продемонстрировали в последней главе первой части трактата, они добиваются присвоения себе принудительной юрисдикции во всех королевствах, даже в тех, в которых упомянутые привилегии никогда не признавались.

При этом они больше не настаивают на них прямо, а движутся своей цели под другим универсальным названием, а именно под полнотой власти. Чтобы посредством такого права, якобы данного Иисусом святому Петру как своему наместнику, подчинить себе правителей и всех живущих в обществе людей, епископ римский в качестве последователя Петра претендует на обладание высшей принудительной юрисдикцией над всеми народами и провинциями.

Остальное в этой части трактата должно показать, что права Священного Канона (направленные, мы говорили, против учения Истины и Писания) не имеют никакого разумного обоснования из-за ошибки, упомянутой выше, а, скорее, противоречат Божьим заповедям, что вполне очевидно вытекает из трудов некоторых святых и учёных, принявших христианскую веру.

Отсюда также следует, что изложения, поддерживающие ложные мнения, чаще всего есть правдоподобные фикции, вредящие Писанию. Они ему чужды и искажают его, вдобавок насильственно сеют сомнения относительно суждений святых и трудов известных учёных христианской веры.

Наконец, в самом конце трактата я разрушу аргументы, названные мною почти политическими, но которые придают ложному мнению множественное правдоподобие.

Глава II

Различие терминов и выражений, создающее вопросы для обсуждения

§ 1. Прежде чем мы перейдём к решению поставленных задач, дабы избежать двусмысленности толкований и путаницы точек зрения, которые хотим представить, сначала разберёмся в разных определениях, применяемых нами при рассмотрении основных вопросов. Как говорится в первой главе труда Аристотеля «Опровержения»: «Тот, кто не ведает свойства названия, делает ложные умозаключения одновременно как в собственных рассуждениях, так и слушая других».

Прежде всего, нам следует уточнить разницу в смыслах таких терминов и выражений как церковь, судья духовный, судья мирской, ибо в предложенном обсуждении мы хотим узнать, принадлежит ли епископу римскому либо какому-нибудь другому епископу и всем, кого мы по обыкновению называем духовными лицами, право быть властными судьями в мирских или духовных делах, или обеих сферах вместе, или же они не должны быть такими судьями ни в одной из них.

§ 2. Преследуя эти цели, скажем: (I). Слово церковь согласно дошедшим до нас сочинениям обозначало у греков народную массу, удерживаемую под одним правлением. Именно в этом смысле его использует Аристотель в своём труде «Политика», книга II, глава 10: «Все люди, участвующие в ассамблее».

(II). Но по-латыни это слово в общеупотребительном значении разговорного языка чаще означает храм или дом, где верующие вместе и регулярно преклоняются пред Богом. Именно так апостол говорит о церкви в главе XI «Первого Послания к Коринфянам»: Разве у вас нет домов на то, чтобы есть и пить? Или пренебрегаете церковь Божию?

Августин в глоссе тоже вопрошает: «Пренебрегаете ли вы церковью Божию, т. е. домом молитвы?» и чуть ниже он добавляет: «Ежедневное применение этого слова привело к тому, что говорят «войти и найти приют в церкви», когда кто-нибудь вошёл и нашёл приют в этом месте и в этих стенах».

(III). Другой смысл слова церковь охватывает группу священников - епископов, диаконов и всех, несущих свою службу в храме или церкви, взятых в предыдущем значении. Только в этом значении священнослужители вообще считаются духовными лицами. Ещё один, особенно у современников, смысл слова церковь обозначает епископов и диаконов, несущих свою службу в архиепископской церкви, т. е. самой важной, находящейся во главе всех других.

Долгое время этот смысл применялся к церкви города Рима, служители и руководители которой - папа римский и его кардиналы, в силу такого понимания называются церковью. Когда говорят, «церковь совершила» или «церковь получила что-то», это значит, что указанные лица совершили или получили что-то.

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 40