«К тому, что составляет предмет владения очень большого числа людей, прилагается наименьшая забота. Люди заботятся более всего о том, что принадлежит лично им; менее заботятся они о том, что является общим, или заботятся в той мере, в какой это касается κaждoгo. И в той же главе в самом конце:

«Люди ведь более всего заботятся о том и любят, во-первых, то, что им принадлежит, и, во-вторых, то, что им дорого». В главе 2 книги II «Политики» на этот счёт высказывается более глубокая мысль: «Помимо всего прочего трудно выразить словами, сколько наслаждения в сознании того, что нечто принадлежит тебе».

Но вернёмся к основному вопросу. Считается, что преемники наследного монарха будут менее деспотичны к своим подданным, чем новоизбранные правители, потому что они заранее будут приучены к управлению и не будут видеть в этом деле ничего особенного, что могло бы их превознести и заставить презирать своих подданных.

И, наоборот, когда престол является предметом новых выборов, часто случается, что у власти оказывается высокомерный и надменный человек, как в примерах с новыми богатыми. Недаром в труде «Риторика», книга II, глава 24, сказано: «Все это легко увидеть на примере

характера тех, кто стал богатым. Они заносчивы и чванливы, страдая, таким образом, от обладания богатством. Они ведут себя, как будто обладают всеми благами».

§ 2. Кроме того, общая масса подданных охотно подчиняется, прежде всего, тем, кто получает правление в наследство, ибо люди привыкли подчиняться их предкам. Отсюда в труде «Первичная философия», книга II, в последней главе читаем: «Мы считаем удобным то, к чему мы уже привыкли», и в труде «Политика», книга II, глава 5, в конце: «Не столько будет пользы от изменения закона, сколько вреда, если появится привычка не повиноваться существующему строю». Мы будем сравнивать это с тем, что ещё будем говорить об обычаях в § 6 главы XVIII настоящей части нашего трактата.

§ 3. А теперь подойдём к нашей теме с другой стороны; бывает, что одна семья принесла пользу, и причём значительную, для остальной массы граждан, или она семья существенно превосходит своей добродетелью других граждан, или по этим обеим причинам одновременно она достойна всегда править и никогда не быть подчинённой.

Аристотель, рассуждая об этом в своем труде «Политика» у книга III, глава 8, говорит: «Существует четвёртый тип королевской монархии: это те, кто в доблестные времена были поставлены во главу по согласию и наследственности. Кто был первыми благотворителями для народа посредством ремёсел (мастерства) или посредством храбрости во время войны, или кто объединил народ, или купил землю (страну), становились королями по согласию и с правом наследования для своих наследников».

Более решительно он подтверждает сказанное в главе 9 той же книги: «Порой случается, что один человек или целая семья настолько отличаются своей добродетелью, что превосходят добродетель всех других, и тогда только этой семье быть королевской и править всем либо только этому единственному человеку быть королём».

То же самое он говорит в труде «Политика», книга V, глава 5: «Королевская власть была создана для поддержки добрых людей против толпы, и король утверждается среди добрых людей, будь то по причине превосходства его добродетели или деяний, исполненных в силу его добродетели, будь то в силу превосходства одной семьи, обладающей такой добродетелью».

§ 4. Обычно мы получаем лучшего правителя при наследной преемственности престола, ибо монархи более склонны к добродетели, поскольку они являются потомками добродетельных родителей. По этому поводу Аристотель в книге II его труда «Политика» цитирует речь из эклоги поэта Феодекта: «Кто возомнит себе называть рабом отпрыска двойного потомства божьего?».

Немного ниже он добавляет: «Ибо они считают приемлемым, что любой человек происходит от человека, как животное от животного, следовательно, хорошие люди порождают хорошего человека». И такой человек чаще всего лучше воспитан; поэтому Аристотель в труде «Риторика», книга II, глава 13, утверждает: «На самом деле от хороших людей рождается хороший человек, и как он был воспитан, таков он и будет».

§ 5. Передаваемое по наследству правление никогда не страдает от затруднений, происходящих в ходе очередных выборов правителя. В последнем случае обычно сталкиваются с трудностями получения голосов добродетельных избирателей, необходимых для успешного избрания. Больше того, когда проходят выборы, очень трудно сохранить единство народа.

В такой ситуации возникает опасность перерастания разногласия политического общества в мятеж, что показывает опыт последних выборов правителя римлян. Тем более что человеческий разум из любви или ненависти, из алчности или под давлением просьбы, или же в ожидании некой выгоды и удовольствия чаще всего склонен к плохому; потому избиратели не всегда будут назначать лучшего человека на должность правителя. Скорее всего, такой выбор будет редким явлением.

§ 6. Подойдём к нашему первоначальному вопросу ещё с одной стороны: жителям и консулам легче узнать характер наследного монарха, чем характер неизвестного человека, которого они должны избирать. Ведь есть очень большое количество граждан, которых можно возвести в правители путём выборов.

Проще познать характер одного человека, чем нескольких. А уяснить характер правителя, которого нужно направлять, каким бы благоразумным он ни был, весьма полезно, ибо тогда его можно в чём-то убедить советом. Недаром в труде «Риторика», книга I, глава 2, сказано: «Характер человека - это то, от чего более всего зависит его убеждение».

§ 7. Кроме того, утвердить наследного монарха, значит, исключить со стороны подданных недовольство, ропот и побуждение к протесту. Зная о том, что власть никогда не достанется им, подданные даже не помышляют о ней и не предпринимают каких-либо ужасных заговоров. Однако когда избирается очередной новый правитель, они, если посчитают, что достичь власти реально, непременно исхитрятся совершить покушение.

«Злодейством своим они увеселяют царя и обманами своими - князей» (Ос.7:3)

Отсюда слова Тулия Цицерона в книге I его труда «Об обязанностях»: «К большому сожалению, в самых великих душах и самых блистательных умах очень часто существует желание почёта, доминирования, власти и славы». Таким образом, считая себя достойными того или иного высшего блага в принципате они добиваются голосов избирателей с помощью подкупов, обещаний или других незаконных методов.

§ 8. К тому же избранный правитель, не завещающий принципата своим потомкам, не посмеет предавать суду сильных мира сего, выносить им смертные приговоры или приговаривать их к телесным наказаниям, даже если они нарушили закон. Он будет опасаться их ненависти, озлобленности и жестокой несправедливости по отношению к своим детям, которые после его смерти не будут правителями. У наследного монарха такой озабоченности нет, поэтому он благополучно и справедливо будет вести дела, не делая исключений ни одному нарушителю порядка.

§ 9. Получается, что наследуемое правление является лучшей формой власти. Она распространена у многих народов, во многих странах и на протяжении многих времен, поскольку является естественной и более совершенной. А что является более естественным, то и происходит чаще всего.

«Природа вещей - это то, что проявляется в большинстве случаев и на протяжении долгого времени», - так он Аристотель, используя индуктивный метод, пишет в книге III трактата «Небо и Мир» и в книге II труда «Физика». Описанные историками и исследованные с помощью индуктивного метода факты из разных стран однозначно свидетельствуют о преимуществах наследуемой власти по отношению к выборам каждого нового правителя.

§ 10. В конце концов, принципат наследного монарха более схож с управлением Вселенной, в которой всегда и неизменно существует один Правитель, о чём свидетельствуют строки последней главы книги XII труда «Философия»: «Да будет всегда только один правитель, ибо народ не желает себе плохого положения». И это кажется верным, поскольку сын наследует от отца принципат в силу единства семьи, становясь в будущем такой же персоной, как отец.

§11. Основываясь на выводах главы XIV настоящей части трактата, мы утверждаем: необходимо, чтобы каждый правитель был добр и безупречен в плане духовной добродетели, особенно справедливости, а также отличался благоразумным отношением к гражданам. А возвращаясь к тому, о чём шла речь в § 12 главы IX этой части, касательно склонностей и стремлений разных народов к различным видам правлений, мы, напротив, полагаем, что для достаточной жизни в государстве последнему лучше утверждать будущего правителя через новые выборы, чем иметь его путём наследной преемственности.

Этим предпочтительным способом, по нашему мнению, можно за редким исключением всегда получать лучшего возможного правителя или, по меньшей мере, удовлетворительного. Стремление всех граждан к своему благу является, как показывает опыт, самым убедительным доводом в пользу выборов такого правителя, от которого прежде всего зависит их хорошая жизнь.

Преемственная монархия, которая зависит от случайности рождения, не всегда может с уверенностью представлять достойного человека в принципат. Это доказывают примеры некоторых стран, получающих таким образом своего очередного монарха.

§ 12. Утверждение, что новые выборы не сохранят принадлежащего монарху и полученного им по наследству достояния, исключается. Тем более что граждане могут утвердить путём выборов и наследника бывшего монарха, если он наследник благоразумен и добродетелен. Но если он не проявляет таковых качеств, выборы определят другого добродетельного и благоразумного человека, которого не сможет обеспечить наследная преемственность.

§ 13. По причине предстоящих очередных выборов действующий правитель станет более усердным в заботе о людях и всеобщем благе политического общества; во-первых, потому что он добродетелен, поскольку мы ранее выбрали его как раз за это, во-вторых, из боязни претензий к нему будущего другого правителя и, в-третьих, чтобы заслужить последующее избрание своих наследников. Поэтому он будет заботиться об образовании наследников и их добродетели; они сами, внимательные к данному делу, приложат большое усилие, чтобы обучиться добродетельности и выполнить поставленные задачи.

По всей вероятности, став подобными своему отцу по добродетельности и опираясь на его заслуги и своё почтение ему, они тоже будут избраны в принципат путём новых выборов настолько долго, насколько они будут таковыми. То, о чём мы сказали сейчас, является также точкой зрения философа Аристотеля в его труде «Политика», книга I, глава 9, книга II, глава 8, книга III, главы 2 и 9, и книга VII, глава 12.

§ 14. А теперь попытаемся опровергнуть доводы противоположной стороны. Касаясь утверждения, что наследный монарх будет больше заботиться о всеобщем благе как о своей наследуемой собственности, нужно сказать, что утверждаемый новыми выборами правитель всегда сделает на этот счёт больше, ибо он, как явствует из индуктивного метода, будет более благоразумным и доброжелательным. Добродетельный правитель, которого порождает наследование, тоже может быть утвержден с помощью выборов, в то время как обратное не является истиной.

Избранный правитель, действующий по своей и общественной добродетели во имя лучшей цели в этом мире, т. е. для всеобщего блага, и чтобы заслужить хорошую репутацию, снискать почёт со стороны подданных, а также оставить память о себе и своём потомстве, будет заботиться об общественных делах или всеобщем благе даже больше, чем наследный монарх. Тогда как последний, зная заранее, что его наследники обязательно окажутся преемниками в принципате, может и не стараться достичь указанных целей, тем более, если он неблагоразумен и не слишком опасается обвинений в нарушениях закона.

§ 15. И то суждение, что было ранее высказано, а именно, что наследный монарх будет менее деспотичным, чем тот, кто утверждён по очерёдности через новые выборы, также должно быть отвергнуто. Ибо деспотизм проявляется лишь в том, кто правит не по политическим соображениям, а по своему неблагоразумию или по злому умыслу, или по обоим мотивам сразу. Тем более добавим к этому, если он думает, что может действовать безнаказанно.

Выбранный же правитель уже со времени своего избрания обычно бывает более благоразумным и лучшим, нежели наследный монарх, поскольку по своей добродетели больше воздерживается от плохого. Кроме того, он меньше рассчитывает на безнаказанность, зная, что легче может подвергнуться упрёкам, нежели правитель, действующий без какого-либо риска для себя, потому что наследники будут преемниками в принципате. Что касается приведённого примера о новых богачах, он тоже, как нам кажется, ни в чём не может умалить настоящего аргумента.

Действительно, новые богатые - часто невежественны и испорчены в своём характере: они испытывают пренебрежение и презрение к другим, когда у них в руках появляется инструмент, а именно - большое богатство, с помощью которого они могут действовать по злому умыслу. Хотя богатства по своей сути больше предназначены во благо и для достатка жизни в этом мире, чем наоборот, как это видно из глав 6, 7 и 8, книга I труда «Политика». То же самое относится и к принципату.

Поэтому когда нечто подобное происходит с благоразумными и добродетельными людьми, на них способны повлиять новые выборы, являющиеся более эффективным средством, чем наследная преемственность. И, как следствие, у правителя не проявляются деспотизм и высокомерие, а скорее всего, обнаруживаются похвальные деяния, которые добродетельный человек не мог бы осуществить, не имея на то соответствующих инструментов.

Согласимся, однако, с нашими оппонентами лишь в том, что множество подданных страдают от деспотизма первого выборного правителя, даже если он избран вместе со своими потомками. Он сам как новоизбранный не имел родителей в принципете; и поэтому согласно доводу нашего оппонента в силу новизны обстоятельств мог испытывать пренебрежение и презрение к своим подданным, подобно новым богатым.

Но далее наш оппонент должен добавить, что именно в результате ошибочной оценки качеств первого избранного правителя принципат был предоставлен ему с наследуемой преемственностью потомков, которых тоже неверно посчитали такими, же добродетельными, хотя их предок в действительности таковым не являлся. Ибо, по словам Мудрого Язычника: «Причина того, что какое-то свойство является присущим предмету, оно само составляет часть этого πpeдмeτa...

§ 16. Что касается приведённого соображения о лучшем повиновении массы подданных, то ему надо уделить особое внимание. Хотя ничто не заставляет нас соглашаться с тем, что вновь избираемый правитель всегда менее силён в этом отношении, чем наследный преемник. Конечно, повиновение может быть усилено привычкой.

Тем не менее, мы знаем, что новшество порождает больше восхищения и поклонения, особенно если правитель-уроженец другого региона или провинции, - утверждается выборами. Кроме того, довод о привычке повиновения, безусловно, основан на сравнении с примерами законов и принципата, а применительно к личности правителя он, наоборот, выглядит весьма относительным.

Известно, что люди, соблюдая законы и распоряжения властей, тем не менее, в душе иногда презирают правителя из-за несостоятельности его личности. А это, хотя и не всегда, ведёт к взаимности. Но поскольку почти повсюду подданные привыкли к повиновению законам и правителям, утверждение монарха из правящей семьи никак не сказывается на его характере и правоспособности; однако если он является новоизбранным через уважение к его добродетели, то повиновение законам и правителю увеличивается.

При этом слепое повиновение законам и правителю является признаком того, что мы видим в церковной администрации римского папы. Народные массы почти всегда оказывают ему полное повиновение, надлежащее сану, и даже больше. Причину такого отношения мы покажем в § 1, главы I второй части нашего трактата. Но из-за подобного чрезмерного повиновения иногда случается, что правитель становиться деспотичным, поскольку надеется остаться безнаказанным.

Такое не раз происходило с некоторыми из епископов Рима. Аристотель во второй книге его труда «Политика» говорит: «Выиграет больше тот, кто изменится». Он хотел, видимо, сказать, что при любой возможности, даже незначительной, надо стараться обновить правителя.

§ 17. Относительно слов Аристотеля в главе 9, книги III его труда «Политика»: «Случается, что существуют семьи настолько замечательные по добродетели или благодеяниям к остальной массе жителей, что они заслуживают править, а не быть в подчинении». Действительно, так было в какой- то период в некоторых странах; но такое происходило нечасто и не везде.

Поэтому Аристотель в главе 24 книги II его труда «Риторика» говорит: «Относиться к хорошей расе - это вовсе не дегенерировать по своей природе. Такое происходит редко только со знатью; многие, наоборот, ничтожны. На самом деле, существует некая плодовитость в людских расах, как раз то, что происходит в регионах; а иногда, если раса хороша, она производит на свет некоторое время необычных людей (исключительной добродетельности); наконец, и они в свою очередь исчезают (т. е. вырождаются).

Семьи хорошего происхождения деградируют из-за непристойного поведения, подобно потомкам Алкивиада и Дионисия Древнего»; т. е. потомки этих людей - Алкивиада и Дионисия Древнего, хотя и были знатными, все - таки деградировали. Потому мы должны сказать, что если в лоне правящей династии длительное время будет продолжаться плодовитость её рода и это покажется выгодным законодателю, то каждый раз, когда правитель будет совершать ошибки, его любой преемник может быть представлен как лучший из семьи и утверждён как новоназначенный, но выборный.

Ибо неизвестно, какими монархами будут сыновья, особенно старшие, потому что их почти везде принимают, как наследников и по обыкновению всегда воспитывают, как преемников в принципате. Кроме того, семья таких знатных, особенно по их происхождению, людей порой может найтись и в некоторых провинциях, ибо во все времена существует мало здравомыслящих и добродетельных людей, достойных быть правителями.

Подобное, конечно, случается, но редко. Гораздо чаще мы оказываемся свидетелями закатов политических сообщества, как, например, римлян. Тогда необходимо, чтобы правитель был приведён в принципат через новые выборы, как более надёжный и совершенный способ формирования высшей власти, чем наследное участие в принципате. Подобное, видимо, лучше подходит некоторым странам, и может даже большинству их.

Тем не менее, этот способ утверждения правителя не настолько совершенный, чем последовательно выборный; равно как потенциал ремесленника, который встречается во многих странах и у многих индивидуумов, все-таки не является более качественным, чем потенциал медика.

§ 18. Если мы согласимся с таким предположением, а именно, что монарх, происходящий от добродетельных родителей, чаще склонен к добродетели и лучше воспитан, тогда нужно сказать, что в порядке утверждения правителя новые выборы могут дать больше, чем наследственная преемственность.

Избранный властитель не только склонен к благоразумию и добродетели, подобно наследственному преемнику, но он равно безупречен как в добродетели, так и в действии. И, конечно же, предпочтительно ввести в принципат человека такого, который бы был добродетелен в практическом плане, что, однако, при наследственной преемственности наблюдается редко.

§ 19. Среди затруднений, которые мы обнаружили, описывая роль выборов, имеется одно, которое необходимо отметить особо, а именно: недостаток добродетельных людей, участвующих в выборах, разногласия между ними, угрожающие расколом политического сообщества, а также плохие настроения преобладающей части граждан - всё это может стать причинами избрания скверного правителя.

Однако здесь надо сказать, что от указанных причин ещё больше страдают выборы, которыми правитель был возведён в принципат вместе со своими потомками или наследниками, так как у истоков политического сообщества количество благоразумных людей было ещё совсем малым. Из-за этой недостаточности, возможно, произошла ошибка на выборах, и политическое сообщество очень пострадало от этого, поскольку прошло уже много времени.

Что касается возможного раскола среди избирателей, на эту опасность, конечно, нужно обратить внимание, причём даже больше, чем на все другие трудности; тем не менее, нет оснований утверждать, что очередные выборы правителя будут менее результативными, чем передача власти по наследству потомкам монарха. Ведь выборы проводятся ради всеобщего блага, которого законодатель, как мы доказали это в главе XIII настоящей части трактата, почти всегда и чаще всего желает достичь.

Именно ему принадлежит право на проведение выборов, что мы уверенно установили в главе XII настоящей части и в предыдущей главе. Предположим вместе с нашим оппонентом, что выборы осуществляются лишь благоразумными и благодетельными людьми.

В большинстве случаев неочевидно и даже неправда, что они окажутся в разногласии, поскольку они благоразумны, и не может быть, чтобы они оказались недоброжелательными под действием своих плохих настроений, поскольку они добродетельные люди. Таким будет наше опровержение третьего затруднения, указанного выше. Пример, который мы привели, говорит, что сложность, от которой страдает Римская империя, состоит в необходимости назначать новые выборы для каждого будущего правителя.

Нужно сказать, что данное затруднение происходит не от выборов как причине самой по себе, а, скорее, по злому умыслу или по незнанию, или от обоих обстоятельств вместе, исходящих от людей, которые препятствуют выборам и приходу к власти вышеуказанного правителя. Мы должны здесь прийти именно к такому выводу, поскольку эти люди и их методы действуют, и будут существовать далее. А по каким причинам - это будет рассматриваться в главе XIX данной части и в главах XXIII, XXIV, XXV и XXVI второй части трактата.

§ 20. Возразим ещё тому, что наследный монарх якобы поддаётся воздействию хороших советов более просто и наверняка, чем это позволяет себе выбранный правитель; такое просто малоправдоподобно, ибо, когда правитель имеет порочный характер, советники не должны убеждать его совершать то, что подходит его такому характеру или тому, что он желает.

Скорее, они должны поступать наоборот. Если же исходить из нашей гипотезы и её доказательств, что правитель должен относиться к типу людей благоразумных и благодетельных, с чем соглашается наш оппонент, советники непременно обязаны убеждать правителя совершать лишь то, что необходимо для благополучия политического сообщества или всеобщего блага.

Более того, скажем, что советникам может быть полезнее не брать во внимание характер правителя, дабы они не действовали ради достижения милости или благосклонности последнего или не исходили из того, что ему нравится, а, напротив, чтобы нацеливали его на достижение настоящего всеобщего блага. Как это сделать, они знают достаточно, поскольку обладают политическим благоразумием; потому характер правителя, каким бы он ни был, здесь не главное, ибо последний всегда должен быть убеждаем делать то, что больше всего необходимо политическому сообществу.

Сверх того скажем, что знание обязанностей правителя весьма полезно для советников. Тем не менее, это не даёт уверенности всегда иметь добродетельного и благоразумного монарха; нужно все-таки обращать некоторое внимание и на его характер, чтобы давать советы, правильно направляя его. Это любой мудрый советник может ведать в достаточной степени.

Однако только регулярные выборы правителя, а не наследная преемственность предоставляют подобную возможность с большей вероятностью, как мы об этом много говорили. Потому помощники или советники всегда больше опасаются наследного монарха, особенно плохого, и не осмеливаются его критиковать или предъявлять ему претензии, поскольку его потомки в будущем тоже будут правителями.

Вот что говорит Аристотель в книге I труда «Риторика»: Характер человека - это то, от чего более всего зависит его yбeждeниe. Это можно принять за истину; действительно, легче советовать то, чему каждый верит в силу своих привычек или склонностей. Тем не менее, если правитель желает плохого, ему не надо давать соответствующего совета. Кроме того, стоит сказать, ибо это происходит нередко, что недобродетельный монарх чаще следует советам порочных людей, чем добродетельных. Именно поэтому любой правитель должен всегда утверждаться через выборы, тогда он сам будет добродетельным.

§ 21. Говоря о том, что при наследном монархе недовольство граждан и их необоснованные претензии управлять, устраняются, необходимо заметить, что когда у них отнято не только то, что им не принадлежит, но и даже то, что им принадлежит по праву, всегда возникают предпосылки к мятежу.

Если граждане видят, что ими управляют менее достойные по добродетельности люди и что они лишены возможности участвовать в управлении или что они имеют такое право, но реально лишены доступа в принципат, - всё это провоцирует их на бунт. Напротив, они меньше всего будут о нём думать, если у них сохраняется надежда в положенное время повлиять на власти посредством выборов. Кроме того, поскольку они благоразумны и добродетельны, они не попытаются поднять бунт, не испытывая крайней несправедливости; но ведь законодатель и добродетельный правитель как люди, утверждённые законными выборами, никогда не допустят подобного. 

И действительно, благодетельный правитель, а также законодатель придерживаются справедливости в большинстве случаев, как мы говорили об этом в главах XIII и XIV настоящей части трактата. Когда наш оппонент говорит, что желание граждан участвовать в управлении есть их амбиции и высокомерие, то он и тут не придерживается истины, поскольку подобное желание не является амбицией, спесью или высокомерием для благодетельного человека, который этого желания, несомненно, заслуживает.

Не случайно Аристотель в книге IV труда «Этика» свидетельствует, что желание великих почестей является делом не свойственным или противоречивым для добродетели благородного человека. Относительно того, что говорит Туллий Цицерон в первой книге своего труда «Должности», «очень досадно, что в самых великих душах» и т. п., даже если он говорит искренне, он всё - таки не совсем прав, ибо такие вещи как в количественном, так и в качественном отношении находятся вне норм или рамок благоразумия.

§ 22. На утверждение, что правитель, не передающий принципата своим наследникам, не посмеет предать суду для наказания сильных мира сего, тем более подвергать их смертной казни, потому что будет опасаться враждебного отношения к своим детям, необходимо возразить: правитель, обладающий такими качествами, как добродетельность и благоразумие, никогда не будет бояться этого по причине его сильного характера.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 40