А чтобы уяснить, как эти органы институты власти вообще развивались в правовом плане, надо определить их отправную точку в Священном Каноне. Мы можем собрать для тех, кто интересуется этим, свидетельства доказанных историй, и особенно свидетельство «Кодекса Исидора», о котором мы уже говорили. И, наконец, нам придётся приводить некоторые соображения, приобретённые опытом и знанием дела.

§ 3. Начиная со Священного Канона - источника истинной Правды, - приведём Слово Христово из главы XX «Евангелия от Иоанна», которым Он присвоил апостолам священническую власть, или «власть ключей», либо, если угодно, и то и другое, поскольку Иоанн об этом говорит так: Сказав это, дунул, и говорит им: Примите Духа Святого. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся.

Мы добавим к этому другое уведомление того же Христа, предписывающего священникам проповедовать Евангелие всему миру, ибо Он говорит в последней главе Евангелия от Матфея: Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа. И немного позже Он призвал Павла быть Своим избранным сосудом, как это видно из главы IX Деяний апостолов: Но Господь сказал ему: иди, ибо он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое перед народами и царями и сынами Израилевыми?..

Этот последний одновременно с другими апостолами выполнил указание Христа, что мы только что ясно показали по их Деяниям и Посланиям. Это впервые случилось в Иудее, где апостолы объявили Евангелие, или христианскую религию, и где учили этому, превратив многих в христиан. Потом через Божественное Откровение и в результате договорённости между собой некоторые из них остались в Иудее, а другие по отдельности направились к разным народам и в разные провинции: там они проповедовали Евангелие с верой и твёрдостью.

Каждый из них обратил в христианство столько человек (обоих полов), сколько он только смог, чем каждый понравился Богу, как об этом говорится в их Писаниях и историях. Двое их них были святой Пётр и святой Павел. Хотя Павел не входил в число 12 апостолов, но Христос призвал его и послал проповедовать не меньше любого другого апостола, что видно из главы IX Деяний святых апостолов и что мы достаточно показали в главе XVI этой части трактата согласно Посланию к Галатам и изложениям святых.

§ 4. Это от них, скажу я, от двух апостолов - Петра и Павла, хотя в тексте Канона больше упоминается Павел, особенно когда речь касается язычников, - произошел Требник христианской Церкви. Ведь именно Павел был первым и главным апостолом язычников или необрезанных, как это видно из Послания к Галатам, из главы XI Послания к Римлянам и толкований этих текстов святыми, а также по другим многочисленным пассажам Писания.

§ 5. Подражая повелителю - Христу, эти два епископа вместе со всеми другими Его сторонниками жили под принудительной юрисдикцией светских правителей и учили всех жить так, что мы ясно показали в главах IV и V этой части трактата. Таким же образом их последователи - священники или епископы совместно с диаконами и другими церковнослужителями - жили вплоть до периода правления Константина I, императора Рима, что достаточно видно из уже упомянутого «Кодекса Исидора». Потому никто из епископов в течение всего этого периода не применял принудительную власть в отношении других епископов.

Однако большинство епископов других провинций не имели возможности собираться публично для обсуждения вопросов, касающихся Святого Писания, равно как и Требника церкви (свода правил); они лишь консультировались с епископом и сообществом верующих в Риме. Из-за множества находившихся там верующих, которые были авторитетнее и опытнее провинциальных, а также потому, что обучение наукам было тогда сильнее развито именно в Риме, тамошние епископы и священники тоже были более опытными. Римская церковь располагала более значительным количеством таких людей, чем другие церкви.

Из-за большей значимости и известности города Рима по сравнению с другими провинциями мира тамошние верующие пользовались большим уважением. К тому же, как об этом докладывают оппоненты, святой Пётр, самый старейший из апостолов, более безупречный по своим заслугам и более уважаемый, постоянно находился в Риме в качестве епископа, равно как и святой Павел, что мы показали в главе XVI этой книги, и это известно достаточно достоверно.

Поэтому верующие других провинций, где не хватало сведущих людей для руководства их церквами, просили верующих в Риме предоставить кандидатов во главу их епископств, ибо римское сообщество верующих располагало большим количеством подходящих людей, о чём мы уже говорили. Епископы и Римская церковь, к которым обращались за советом и помощью, как в отношении веры, так и в отношении церковного Требника, помогали поставлять таких людей.

Они милосердно и по-братски приходили на помощь всем тем, кто в этом нуждался и об этом просил; с большим трудом находили людей, готовых согласиться проповедовать в провинции, посылая к ним с епископами, а также дружеским образом сообщая провинциям положения, которые они приняли в отношении Требника церкви. Иногда даже, когда собирались диспуты или среди верующих в других провинциях возникали схизмы расколы, они любезно отчитывали их.

§ 6. Церкви других провинций ещё со времени папы Климента, который, как написано в этом тексте «Кодекса Исидора», был первым епископом - преемником Петра, или Павла, или обоих, принимали всё это с благодарностью вплоть до эпохи Константина, что достаточно видно из некоторых историй и текста уже упомянутого кодекса, о чём мы уже говорили.

Именно таким или подобным образом народ Рима получил непосредственно за грехи и без давления некоторые законы, названные Законами двенадцати таблиц, откуда, как из источника, брали начало другие законы римского народа. Однако, и это очевидно, римский народ по этой причине не был подчинён грекам в силу какой-либо юрисдикции или власти.

Подобным образом, что автор этой книги сам видел, слышал и знал достоверно, студенты университета Орлеана посредством посланий и писем получали из Парижского университета, самого известного и почитаемого, его правила, привилегии и уставы, хотя их университет ни до, ни после не зависел юридически от Парижского университета.

§ 7. С самого начала, опираясь на такой приоритет, вытекающий из обычая, и используя его признание спонтанным согласием церковных сообществ, епископы Рима по мере распространения их влияния еще до эпохи Константина взяли на себя большую власть относительно учреждения «декретов» или распоряжений по всей Церкви, в том числе в вопросе Требника и в части оценки деяний священников, а также предписания последним правил поведения.

Позже мы будем говорить о том, вправе ли епископы Рима были делать это, используя свою компетенцию, или им следовало прибегнуть к согласованию с другими сообществами верующих таких вопросов. Что касается Константина, о котором мы только что говорили, вот как о нём рассказывает Исидор в своём «Кодексе»: Что касается Константина, то от первоначальной церкви до Собора в Никее, что видно по указу самого Константина, содержащегося в настоящем кодексе, он был первым императором, который открыто принял веру в Христа еще при святом Сильвестре, бывшем в то время римским папой».

По данному указу Константин представляется также первым, кто освободил священничество от принудительной юрисдикции правителей, поскольку тем же указом он дал Римской Церкви и его епископу преимущественные права и власть над всеми другими епископами и другими церквами, которые, как утверждают последние, досталось им из другого источника, что мы уже объяснили в главе XIX первой части, § 8 и 9.

Одновременно, наряду с этими полномочиями Константин якобы предоставил римским епископам также принудительную юрисдикцию на земли, имения и большинство владений в некоторых провинциях с прерогативами светской власти, как это открыто показывает уже упомянутый указ тем, кто с ним знакомится. Константин был также первым императором, как мы это читаем в вышеуказанном тексте, который предоставил христианам возможность собираться публично, строить храмы и церкви.

Именно по его указу был созван первый Церковный Собор христиан. Мы будем так или иначе затрагивать церковную историю по мере того, насколько это подходит нашей задаче, начиная с этого Собора и всего того, что было проделано по пути развития церкви с апостольского времени до наших дней.

И мы изложим наши взгляды касательно событий этого периода, отбирая среди них только те, которые не согласовываются с Законом Божьим и со здравым смыслом; попутно устанавливая также то, что было сделано согласно Священному Канону или должно было таковым стать.

§ 8. Потому, дав некоторое описание развития спорных вопросов, начиная с самого их истока, мы, принимая вместе с апостолом во внимание, что католическая вера, несомненно, одна, а не несколько, добьёмся самого широкого понимания этого. Именно единая вера должна быть общепризнанной и исповедоваться всеми верующими, о чём говорит апостол в вышеуказанном отрывке текста Послания к Ефесянам: Один Господь, одна вера, одно крещение.

Отсюда мы сделаем заключение, что, прежде всего, следует покончить с определением смысла и сомнительными мнениями в отношении Закона Божьего и, особенно в отношении Евангельского Закона. А если это уже имело место, надо положить конец конфликтам и возможным спорам среди его докторов, что произошло из-за невежества или недоброжелательности некоторых, либо из-за действия одного или другого согласно пророчествам Христа и апостола Павла.

Мы покажем, что из этого следует необходимость возврата к единому всеобщему Вселенскому Собору, составленному из всех верующих или тех, кто имеет власть над другими верующими, для определения направлений развития богословия.

Затем я в соответствии с Божьим Законом и здравым смыслом покажу, что право созыва всеобщего Собора и, если это нужно, использования принудительных рычагов его организации принадлежит только общественному правоверному законодателю, который не имеет никого над собой, а не кому попало, в том числе какой-либо особой группе, независимо от её положения и достоинства, если только такое право не предоставлено этому человеку или этой группе, уже упомянутым законодателем.

Кроме того, я с уверенностью покажу, что ничего не может быть решено в отношении Требника церкви и в вопросе того, что касается церковной оценки человеческих деяний, которая бы заставила людей соблюдать его Требник под страхом понести кару в этом или другом мире, если только это не будет установлено по решению всеобщего Собора или высшего правоверного законодателя, непосредственным образом или в силу власти, происшедшей предварительно из этого источника.

Исходя из этого, затем будет также показано, что никакой правитель провинции, ни сообщество верующих не могут и не должны быть запрещёнными или отлучёнными от церкви священником или епископом, каков бы он ни был, если только это не предписано в силу Закона Божьего или решений вышеупомянутого всеобщего Собора.

Потом будет очевидным образом доказано, что никому ни особому епископу, ни исключительному человеку, ни какой-либо особой группе - не принадлежит право определять людей на все церковные должности мира, т. е. католической церкви, распределять или отдавать в их единоличное владение светские церковные блага, называемые прибылью.

Это право обоснованно принадлежит только дарителю или еще всеобщему правоверному законодателю (au législateur fidèle universel), или человеку, или группе людей, которым законодатель или даритель доверил это право, согласно форме или способу, которые законодатель учредил.

Далее будет показано, как следует утверждать епископа и церковь в качестве руководителя или главы над всеми другими священниками. Мы также обоснуем, какими качествами он должен обладать и какой властью будет наделён, а также покажем, что этот епископ со своей церковью должен будет направлять всем другим епископам и церквам предписания касательно Требника церкви и других человеческих деяний, которые были обнародованы в нём, и которые, по-видимому, должны появиться благодаря вселенскому Собору для общей пользы верующих и мира.

Наконец, мы придём к заключению, что решения всех предшествующих пап, касающиеся как Писания и католической веры, так и Требника церкви, а также все декреты всеобщего Собора могут быть изменены, дополнены, сокращены или приостановлены, или ещё полностью отменены только Собором, но, ни в коем случае не решением какой бы, то ни было группы или особой личности.

Всеми этими доказательствами мы доведём до почти чувствительного осознания каждого верующего человека, что Римский епископ или его церковь не имеют никаких вышеназванных прав или полномочий над другими епископами и церквами в силу Божьего и общественного права, если только эта власть не будет им передана вышеназванным всеобщим Собором, будь то на неограниченный период или на определённое время.

Из этого окажется ясным, что епископ Рима или любой другой церковный иерарх присваивает себе полноту власти над правителем, сообществом или личностью несоответствующим и недозволенным способом вопреки значению Божественного Писания и человеческим поступкам; также окажется ясным.

Присваивая себе такую власть, епископ Рима и любой другой епископ должны служить предметом осуждения со стороны общественных законодателей или тех, кто руководит в силу данных им полномочий, которые, чтобы помешать им епископам делать такое, вправе применять к ним различные меры: от внушения до принудительной силы.

Глава XIX

Предварительные суждения (préliminaires) для определения вышеупомянутых понятий власти и первенства, а именно, какого слова или какого истинного Писания должны придерживаться вера, исповедь, крайне необходимые для Вечного Спасения

§ 1. Прежде чем перейти к изложению доказательств наших суждений, следует отметить кое-что очень полезное и большое, необходимое для уверенности во всём том, о чём мы будем говорить. Прежде всего, следующее условие: мы обязаны безоговорочно верить и бесповоротно исповедовать необходимость Вечного Спасения, придерживаясь только канонических Писаний, учитывая их невидимые последствия и интерпретации сомнительных смыслов Священных Писаний, которые сделаны всеобщим Собором верующих или католиков, особенно по тем вопросам, где одна ошибка может подвести к вечному проклятию, особенно если это касается статей о христианской вере.

§ 2. Повторяю, веры и исповеди правды Священных Писаний необходимо твердо придерживаться. Но, поскольку это не может быть доказано иначе как с помощью авторитета самих Священных Писаний, я для краткости пропущу соответствующие тексты. Что касается интерпретаций, о которой мы говорили, нужно держаться той же самой веры; это совершенно ясно, ибо, как нам кажется, нужно благоговейно придерживаться того мнения, что эти интерпретации нам были открыты самим Духом. Это то, что мы можем доказать, исходя из Писания и его твердого и безошибочного заключения.

Начнём с Писания, в частности со слов Истины, которую мы находим у Матфея, в последней главе XVIII его Евангелия: И се, Я с вами во все дни до скончания века. Рабан (Мавр) на этот счёт говорит: «Под этим нужно понимать, что до скончания срока (века) в этом мире будет не хватать людей, которые будут достойны пребывания жилища божественного». Иероним же по данному поводу говорит: «Он, который обещал, что будет со своими учениками до скончания века, который показал, что они будут всегда живы и что никогда не будут отделены от тела верующих».

В этом самом мы ясно убеждаемся на основании главы XV Деяний апостолов, когда конгрегация апостолов и верующих, разрешив эту трудность, утверждает: Ибо угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого. Они действительно убеждены и Писание подтверждает, что их определённое сомнение в отношении веры было сделано Святым Духом.

Поскольку конгрегация верующих, или церковный Собор, является преемником конгрегации апостолов и всех верующих этой раннехристианской эпохи и достоверно установлено, что ошибка в толковании обнаруженных сомнительных точек зрения в Писании может привести к риску вечного проклятия, решить вопрос можно лишь на собрании вселенского церковного Собора, на котором присутствует добродетель Святого Духа, путеводителя и прововестника.

§ 3. Это также можно доказать с помощью верного заключения, используя всю мощь Писания: получается, что Христос напрасно дал Закон о Вечном Спасении, которому верующие должны поклоняться для спасения, если Он не раскрыл его настоящего значения; они верующие ищут такое значение и одновременно ссылаются на него.

Однако, если позволительно, чтобы большая часть верующих была в заблуждении относительно этого значения, в таком случае подобный Закон не только не полезен для Спасения, а наоборот, кажется, может привести людей к вечной погибели. Потому нужно благоговейно придерживаться того утверждения, что все решения церковных Соборов в вопросе сомнительных точек зрения Писания извлекают свои истины от Святого Духа.

Принудительная власть соблюдения этих истин зависит от человеческого законодателя (как мы это покажем позже); зато обнародование и обучение им истинам зависит от священников и от церковных пастырей и особенно от того лица, которого правоверный человеческий законодатель, не имеющий никого над собой, либо сам Церковный Собор, утвердили для достижения этой задачи.

§ 4. Что касается других рукописей, то в правдивость тех из них, которые были обнаружены и переданы нам человеческим разумом, никто не обязан верить и не должен исповедовать их как истину; также совершенно ясно, что никто не обязан признавать и проповедовать как абсолютную правду какое-либо писание, в котором имеется возможность ошибки. Такому отношению подвергаются рукописи, которые предвосхищают человеческую изобретательность особой личности и отдельной группы.

На самом деле опыт показывает, что в подобных рукописях отсутствует истина, как об этом говорится в Псалме 115: «Я сказал в опрометчивости моей: всякий человек ложь». Однако указанное совершенно не касается Священных Писаний, поскольку они не являются плодом человеческой выдумки, а возникли в результате непосредственного вдохновления Бога, который не может быть сам обманутым и не желает никого обманывать.

§ 5. Августин подтверждает мнение, которое мы высказали, и эту разницу между писаниями человеческими и Божественными, когда в своём письме XIII Иерониму заявляет: «Что касается меня, я взываю к твоему милосердию: я научился относиться с уважением и глубоким почтением только к тем Писаниям, которые называются каноническими, ибо я твёрдо верю, что никто из их авторов не может допустить какую-либо ошибку.

И если в этих текстах будет найдено что-нибудь противоречащее истине, то это, бесспорно, будет связано только с тем, что текст был искажён переписчиками и переводчиками, или неправильно интерпретирован толкователем, либо я сам не сомневаюсь, что в таком тексте я ничего не понял».

Относительно остальных авторов, независимо от уровня их святости или научности, читая их труды, я могу убедиться в их правоте только тогда, когда они используют то же средство, что канонические авторы, или же приводят то же самое подтверждение и то же самое предупреждение, которое содержится в прологе к третьей книге Августина произведения «О Троице», когда он (обращаясь к читателю) говорит: «Не будь во власти моих рукописей, словно они божественные писания, однако, что касается канонических Писаний, если даже ты найдёшь там что-то, чему ты не веришь, поверь в это без сомнения.

В моих рукописях не стоит придерживаться твёрдой позиции, если тебе что-то показалось неубедительным». То же самое Августин пишет в послании Фортунату и во многих других своих произведениях; но я пропущу цитирование этих отрывков, чтобы сократить повествование. Иероним, кажется, имел такое же мнение, когда говорил в «Изложении католической веры»: «Мы воспринимаем Ветхий и Новый Завет, считая, сколько книг власть святой католической церкви нам передала».

§ 6. Святой Августин подразумевает под Священными Писаниями только те, которые содержатся в самой Библии, а не признаются декретами папы римского или коллегией его приспешников, которых называют кардиналами; не признаёт Августин и другие плоды и изобретения человеческого разума, касающиеся человеческих деяний или конфликтов между людьми. Поскольку Канон - это правило или мера, он достоверен как подлинный факт единственного Божественного Писания среди других рукописей, что мы немного раньше показали речами Августина.

Сам Августин отделил свои личные рукописи от канонических рукописей; даже он, хоть и был известным святым и владел таким большим авторитетом и научным уровнем, всё равно не имел оснований называть свои творения каноническими. Это было бы кощунственным и своего рода святотатством, поскольку ошибка и ложь могут иметь место в любом человеческом творении, устном или письменном, которые, однако, никоим образом не могут случиться в Каноне, сказанном согласно истине или в интерпретации канонического текста, которая была сделана Церковным Собором.

§ 7. Поэтому, начиная с третьего Церковного Сбора в Карфагене было запрещено называть все другие писания каноническими. То же самое мы читаем в тексте, который содержится в ранее упомянутом «Кодексе Исидора»: «Также приятно сознавать, что в церкви ничего кроме канонических Писаний не может быть обозначено под именем Божественных Писаний. Итак, каноническими Писаниями являются: Книга Бытия и все другие писания, которые перечислены в Библии».

§ 8. Эти тезисы не опровергаются тем, что говорит Августин в труде «Против послания манихея по имени Фундамент». Действительно, он утверждает в этом тексте: «Что касается меня, я бы вовсе не поверил в Евангелия, если бы авторитет католической церкви не обязывал бы меня к этому»; он, казалось бы, предпочитает авторитету Писания авторитет человеческий.

Действительно, если атрибут предмета принадлежит субъекту, сам предмет принадлежит субъекту больше, чем этот атрибут. Что касается нас, мы отвечаем, что одно дело - верить в то, что утверждение или какая-нибудь рукопись составлена кем-то или выполнена им, и другое дело - верить, что эта речь или эта рукопись являются правильными, полезными или вредными.

Так из свидетельства людей можно заимствовать одно из двух противоположных утверждений, иногда даже и одно и другое одновременно; к примеру, кто-то может поверить, что какая-то рукопись, которая ему предложена, является по общему свидетельству жителей древним законом; и что закон является истинным, его также следует соблюдать и не нарушать, что может быть обозначено чувствительным знаком, скажем, наказанием, которому подвергается тот, кто нарушает этот закон, или правильной мыслью, которую он демонстрирует, помимо доказательств и слов людей.

Подобное случается и тогда, когда кто-то видит человека, пишущего книгу или строящего дом, или что-то ещё; он сам поверит, без свидетельства людей, что эта книга или этот дом были сотворены этим человеком. Впрочем, если в этой книге имеется что-то правдивое или ложное, полезное или вредное, чего следует придерживаться, а чего избегать, он может в это поверить при свидетельстве людей, особенно если они достойны веры.

Кроме того, иногда можно поверить одновременно одному или другому человеческому свидетельству. Например, кто - то, никогда не видевший Гиппократа, может по человеческому свидетельству поверить, что это и есть книга или учение Гиппократа. Зато всему написанному в книге, будь оно правдиво или фальшиво, чего следует соблюдать для сохранения здоровья или избегать как возможность болезни, он поверит, лишь по свидетельству знатоков.

§ 9. Таким же образом можно по общему свидетельству верующих или католической церкви поверить, что достоверное Писание, содержащееся в Библии, является передачей (трансмиссией) Божьего Закона, данного или сказанного Христом, даже если верующие не видели или не слышали Христа, не ощутили его через какое-нибудь внешнее чувство.

А что это Писание является истинным, что его следует соблюдать, они воспримут на веру либо следуя, словно чуду или какому-то чувствительному знаку, без свидетельства кого бы то ни было. Подобно Павлу, который, по словам проповедников, следуя за ними, вначале не верил, что Закон является учением Христа, как не верил и в то, что этот Закон содержит истину.

Однако впоследствии он уверовал, что этот Закон настоящий; прежде всего, уверовал в силу чувствительного чуда, а затем признал в силу веры, которую он обрел позже. Таким же образом по свидетельству человеческому, что это происходит от кого-то и что это - истина, большинство людей, которые не видели Христа, и не познали его через какое-нибудь внешнее чувство, и не ощутили никакого чуда или чувственного восприятия в этом отношении, поверили, однако, в то, что это Писание является Законом, составленным и данным им Христом, и что его содержание правдиво.

§ 10. Касательно предшествующего текста святого Августина: «я не поверил бы в Евангелия» и т. д. сказанное может иметь двойной смысл. В одном смысле это может означать, что Августин по свидетельству католической или всемирной Церкви верит, что это Писание является Евангелием, т. е. Благой Вестью Христа. Он не сомневается, что это Писание или Евангелие содержит правду в силу Чуда или какого-то откровения либо в силу веры, согласно которой он поверил, что Христос является настоящим Богом и, следовательно, что вся весть Христа является истиной, которую следует соблюдать.

Но эти слова Августина могут иметь другой смысл, отличный от того, которому он поверил благодаря свидетельству католической церкви, хотя первый смысл, по-видимому, лучше согласуется с мнением апостола в Послании к Галатам, глава I. Слова Христа или Бога не являются истинными в силу действующей причины, а именно, что они доказаны католической церковью, но, свидетельство церкви не является подлинным, благодаря пониманию истины из слов Христа, когда она говорит, что слова Христа являются подлинными благодаря истине слов Христа. Отсюда то, что пишет апостол в вышеуказанном месте: