«Нам было дано первое предостережение в 1905—1906 годах. Немногие поняли тогда грозный для государства смысл открывшихся предзнаменований. Нынче нас постиг второй удар, неизмеримо более сильный сравнительно с первым. Вопрос, существует ли Россия, получил жестокий подлинный смысл».

«Россия забыла Бога Спасающего; утратила веру в Него; оставила закон Божий, поработила себя всяким страстям, обоготворила слепой разум человеческий; вместо воли Божией премудрой, святой, праведной - поставила призрак свободы греховной, широко распахнула двери всякому произволу, и от того неизмеримо бедствует, терпит посрамление всего света - достойное возмездие за свою гордость».

«Осуетились мы, забыв вечное и устремив все мысли и желания к достижению временных, скоропреходящих благ. Забыли всеблагой Промысл Божий, возложив всю надежду на свои собственные силы. И вот праведный гнев Божий постиг землю русскую. Наша бедная Родина стонет под гнетом красного ига. Верные сыны Ее рассеяны по всему лицу земли».

«Все погибло, образованное общество потеряло последнее представление о христианстве... И наряду с этим: пред глазами ежедневно картина разложения нашего духовенства. Никакой надежды, чтобы оно опомнилось, поняло свое положение! Все то же пьянство, разврат, сутяжничество, вымогательство, светские увлечения! Последние верующие содрогаются от развращения или безчувствия духовенства».

«Не внял государь благому духовному совету и духовному предупреждению. Не возымел мужества пойти в этом деле вразрез с верховными синодалами, не настоял на том, чтобы спорный вопрос об Имени Божием получил беспристрастное, авторитетное и независимое от лицеприятия рассмотрение; и ограничившись лишь несколькими слабыми полумерами».

«Революции подготовляются и наступают обыкновенно на почве ослабления религиозного сознания… Религия всегда являлась силою, связующей государство со стороны его органического единства, в какой бы политической форме оно ни выражалось. И потому-то всякое революционное движение обыкновенно имеет перед собою в качестве подготовительной фазы тот или иной процесс увядания религии…».

«Там, где нет свободного обмена мыслями, свободы слова и суждений, — нет жизни. Казенная, обязательная вера потеряла силу. Церковь была как бы разбита параличом, по меткому выражению одного глубоко верующего человека, знаменитого русского писателя Достоевского; церковь стала напоминать сухую смоковницу…».

«За умножение беззакония иссякнут любы многих... Каковы беззакония? Того, если кто восхитит не принадлежащее ему, как государь царь восхитил церковь и все достояние ее в свою власть беззаконно, и потому нас ненавидит, как прелюбодей никогда не может любить законного мужа, но всегда помышляет о нем злое...».

«Отчего же происходит то, что первые века христианства были так богаты святыми, а наше время так сильно оскудело ими? В Боге искать этой причины, конечно, нельзя, ибо Он, будучи святым Сам, хочет, чтобы и все люди были святы…. Но мы следуем не учению Христа, как делали святые, а внушениям своего собственного разума, мы поступаем не по примеру Иисуса, как поступали праведники».

«Времена же приблизились, несомненно, апокалиптические... Все наши усилия теперь должны быть направлены на установление прочных связей между пастырями и пасомыми... и по возможности исправить совершённый грех путём противодействия злу до готовности даже кровью смыть грех свой...».

«И ты, недостойный, преступный вождь Израиля, которого день наступил ныне, когда нечестию его положен
будет конец! так говорит Господь Бог: сними с себя диадему и сложи венец; этого уже не будет; униженное
возвысится и высокое унизится. Низложу, низложу, низложу и его не будет...»  (Иез.21:25-27)

«Везде говорят о реакции, о вразумлении, но не верю я в ее прочность. Дела идут скверно, особенно церковные: церкви все более пустуют, а люди все более становятся бессовестными. Если до революции мы были недовольны раздвоенным настроением русской жизни, то теперь это время нам представляется как бы потерянным навсегда... Приходит начало конца» (9 января 1908 г.).

«С падением патриаршества и учреждением священного синода появился в церкви цезарепапизм, который тем более давал себя чувствовать, чем более государственная власть старалась подчинить церковь...  оппозиция, и общая, и частная, долгое время ни к чему не могла привести, пока не созрело в настоящее время сознание ненормальности такого положения дел и необходимости его изменения».

«Предвестие о падении... России прозвучало над страною в падении Царя-Колокола... И рядом с этим образом падения стоит образ Ивана Великого, Пророка и Предтечи Господня, этот «глас вопиющего в пустыне». И в самом своем молчании он зовет русский народ - и все народы - к покаянию….».

«Обо всём этом его пророчески предостерегали, предрекая надвигавшуюся страшную катастрофу, духоносные великие мужи и праведники, а особенно сильно и ярко епископ Феофан Затворник и святой праведный Иоанн Кронштадтский... Ведь всё предсказанное ими, в точности исполнилось, а это бы, должно было бы убеждать нас в их безусловной правоте и побуждать с полным доверием отнестись к их указаниям».

«Я еще сам хорошо помню, как в 20-е годы многие старые деревенские люди уверенно объясняли: «Смута послана нам за то, что народ Бога забыл... Это должно было грянуть над всем обезбожевшим человечеством. Это имело всепланетный смысл, если не космический... Могло бы, воля Божья, начаться и не с России. Но и у нас хватало грехов и безбожия».

«Все движется к катастрофе… Мне интересно, я испытываю подъем и счастье… Стремление к уничтожению себе подобных вошло в новую фазу. Война сделалась коллективным предприятием…. таким образом, чаша весов жизни перетягивала смерть. Мир продолжал быстро двигаться вперед, а человеческое общество вступило в новую, значительно более сложную фазу».

Монархист Половцев в своем дневнике указывал о увлечении царской семьи оккультными науками, что «государь всецело под влиянием и обаянием, вызванного из Лиона, некоего Филиппа. Этот проходимец начал вызывать ему духов и, прежде всего, тень его отца, Александра III, который диктует своему сыну приказания, как следует управлять нашим бедным отечеством».

«Все ждут каких-то исключительных событий и выступлений … Одинаково серьёзно и с тревогой как резких революционных вспышек, так равно и несомненного якобы в ближайшем будущем «дворцового переворота», провозвестником коего, по общему убеждению, явился акт в отношении «пресловутого старца».

«Предупреждение православной церкви: я сказал, что церковь вместо того, чтобы быть мертвой, должна получить обновление и утверждением этого должно быть истинное покаяние всей церкви, и особенно ее духовных лидеров. Я также объяснил, что если служители православной церкви не покаяться, они не избегут суда Божьего, что этот суд будет очень суровым».